Сборник – 2011 и многое другое - Игорь Афонский

Игорь Афонский

«Сборник – 2011 и многое другое»

Байки от рефмеханика. Это вполне реальный человек, и некоторые свои рассказы я написал после многочисленных бесед с ним во время продолжительных вахт в машинном отделении. Некоторые вещи вошли в печатный Альманах «Сборник прозы Великое Кольцо» от Санкт– Петербуржского «Литературного клуба», 2013 год.

Грузинский вариант

Это случилось очень давно. Ещё в советский период. Работал я тогда на одной рыбодобывающей, рыбоперерабатывающей базе, в одной крупной дальневосточной компании. Предприятие, как вы сами понимаете, полностью зависело от выпуска рыбной продукции. Судно было по тем временам современное, автономное, многолюдное, прибыльное. Люди работали на таких судах месяцами, годами, династиями. Ничего удивительного, время тогда было простое и вроде как светлое. Рыбообработчики – это особая статья наёмных рабочих, которые связали свою судьбу с морем. Они приезжали со всех сторон тогда огромной нашей страны, отрабатывали путину, плевались, брали свои заработанные деньги и возвращались на свою историческую родину. Проходило какое-то время, и они, как перелётные птицы, возвращались на родное судно, чтобы в трудном и упорном труде забыть о чём-то или, наоборот, помнить! Короче, со временем такие люди оседали на просторах Дальнего Востока, в городах и посёлках этого благоприятного во всех отношениях края! Но были в этих рядах удивительные исключения! Вот об одном таком человеке мне сейчас хочется вам рассказать!

Итак, уже немолодой Гоги попал на судно по протекции своего дальнего родственника. Попасть на нужный пароход составляло очень много труда! Выбрать верное решение без чужого совета – это как игра в рулетку. Может повезти, а может, и нет. Нельзя сказать, что везёт всем. Все могут просто работать. А план будут делать только те, кто способен на это. В то время целые армии лимитчиков желали хорошо и быстро заработать, они шли в море, порой не имея морских специальностей, навыков и простого опыта.

Весь их скромный багаж составляли скудные знания о будущей работе и фибровый чемоданчик с личными вещами. У Гоги ничего этого не было! Его тяжёлый бритвенный станок скромно лежал в кармане старой куртки, там же хранился помазок и набор лезвий, это было все, что этот человек принёс с собой в шестиместную каюту. Откуда появилось потом всё, что требуется для обычной жизни, можно было только догадываться. На судах существовал специальный магазин, ларёк! Там, под запись можно было взять всё, что требовалось для обычной повседневной жизни. Разумеется в долг. Для повседневной носки существовал комплект судовой робы, который выдавали обычно для работы в цеху. Потом имелась и другая рабочая одежда, как комбинезоны, свитера. Тёплые носки! Обувь – это обычно резиновые или кирзовые сапоги, могло повезти – и выдадут тяжёлые гады!

У Гоги были земляки, которые помогли ему неплохо обустроиться! Вот начался рейс, экипаж работает, вытягивает план, все трудятся. Только Гоги не выходит на работу! И это на судне, где от начисленного пая и коэффициента трудового участия зависит будущая зарплата, выполнение плана и многое другое. Короче, администрация ничего сделать не может. Человек прибыл работать, спустился в цех, посмотрел один раз на своё потенциальное рабочее место, развернулся, и направился в свою каюту, пить индийский чай. С ним и так, и эдак, а он – не желает выходить на работу! Тут ему и внушения выносят, и строгие выговоры, и урезают его и так небольшой пай! Ничего не понимают, как повлиять на ситуацию. Он вроде не болен, с питанием у него всё в норме, с куревом тоже! Не пьёт! Технику безопасности соблюдает, вот запись в журнале по технике безопасности имеется! А вот трудовая дисциплина из рук вон – даже не хромает, совсем никакой этой самой дисциплины! Выйдет, посмотрит, потом тяжело так вздохнёт и обратно в каюту. Спешит, там его или чай ждёт, или общество интересной женщины, или словоохотливый собеседник. Терпели его месяц, другой, потом махнули рукой и совсем о нём забыли. В бухгалтерии в его графе пустовали места отработанных часов и смен.

Потом один штурман нашёл ключик к этому человеку и разговорил его! Оказалось, что деньги этого Гоги совсем не интересовали, он был по тем временам очень состоятельный человек! Он сам платил тем, кому надо, чтобы его оставили в покое! Всё, что ему требовалось от жизни на тот момент жизни, это отбыть в рейсе, получить справку о том, что он был в море. А уже по месту своего основного проживания он покупает себе машину или ещё что-то такое. Ведь он честный человек, деньги в море заработал! И справка прилагается, и штамп в паспорте моряка. Вот и всё! А то, что у него там подпольное производство по пошиву поддельных джинс, так это никого не должно касаться! Потом время стало немного проще, такие справки выдавали без обязательного присутствия на судне. Это страна стала другой, что ли!

Ким Ир Сен

Тот старший механик был старый кореец. Его любили разыграть в машинном отделении при каждом удобном случае. Морской люд посмеяться не прочь, тем более что кореец всему безоговорочно верил! Вот, однажды повесили в ЦПУ на самое видное место листок с портретом Ким Чен Ира, северокорейского политического лидера. Утром все стоят, ждут, когда кореец зайдёт. Но не просто ждут, а выстроились «порядно» и «повзводно», так сказать. Сразу две смены собрались, а это человек восемь. Входит этот «стармех» и по привычке уже хочет проскользнуть к своему креслу, чтобы там замереть на пару часов. Вошёл, поздоровался:

– Good morning!

Но все молчат, уставились на портрет, «глазами его жрут», не дышат, разве что не молятся. Прищурился старый, и тут ему плохо стало, как заверещит, к портрету руки тянет. Снять хочет. А ему широкоплечий моторист как цыкнул:

– Цыц!

Мол, «покури, видишь, не до тебя сейчас!» Типа партийное, коммунистическое собрание происходит с ведением протокола! А кореец волосы на своей голове последние рвёт. Расстроился, потому что теперь его капитан, корейский Мастер узнает об этом факте. Поймёт, что он уже «продался» «северным соседям». А это ему «крышка» или тюрьма, или ссылка. И работы лишат. И пенсии. И всех родственников сразу преследовать будут. Сидит, убитый горем. Чуть не плачет от такого ужаса! И ничего сделать с «этими проклятыми коммунистами» не может!

А нашим балбесам – это в радость! Как говорится: «Что корейцу плохо, то русскому – всё равно!».

В следующий раз, когда рейс заканчивался раньше срока, судно должно было сняться с рыбалки и направиться в Пусан для проведения срочного ремонта, но через заход в один из наших, российских портов. А официально пока не говорят, в какой именно! Ну и ляпнули «стармеху»:

– Идём в Магадан!

У того сердце упало!

– Ты ведь ещё в Магадане у нас не был?

– Нет.

Кивает головой.

– Вот познакомишься сейчас! У нас край большой, много снега ещё лежит!

– А ведь ты по возрасту должно быть с коммунистами воевал?» – это вдруг осознает один!

– За американцев, наверное, был!» – это подхватывает другой весельчак.

– А этого у нас до сих пор не любят!» – отвечает первый.

– Холодно у нас! – как бы ни о чём говорит второй.

– Ну, ничего, мы тебя любим! А знаешь? Мы тебя спрячем. Никто не найдёт. Вот увидишь! В трюме посидишь, пока в Магадане будем. Но так ты города не увидишь, понимаешь?»

Но не любил он почему-то город Магадан, боялся, что там его оставят, что ли? Вероятно, наслышан был много об этом удивительном крае. Верил всему! Жалко старика! От страха ему не по себе было, но ведь хороший это был человек, механик!

«На что жалуетесь, пациент?»

«Я уже не молодой, 30 лет и более в морях. Мне морскую медкомиссию пройти теперь очень сложно. Практически невозможно. Обычно на это уходит неделя, а то и две. Я в юности спортом увлекался, а теперь гипертоник. У меня нижнее давление завышено. Ну, это когда вместо «80» выходит «90». Ничего страшного, поверьте. Но каждый год нужно проходить медицинскую комиссию. И каждый год происходит одно и то же, одно и то же! Сначала меня отправляют проходить массу разных анализов, потом врачей, а заключительную комиссию должен подписать участковый врач – терапевт по месту жительства.

Вы знаете, как у нас «ходят» до участкового терапевта? Конечно, и я знаю! Записался с утра в регистратуре. Получил талончик на 10.30, а в 10.00 я уже там. Сижу, жду. Подходит моё время по талончику, а я сижу – жду, потому что существует ещё очередь, в которой так же сидят и ждут: и на 10.15, и на 10.00. Все мы сидим, ждём! В 13.00 зашёл, там встречает меня участковый врач. Это уже немолодая женщина, очень квалифицированный врач, очень осторожный. Но она понять не может, что от неё мне нужно.