11 сентября - Алексей Варламов

Варламов Алексей

11 сентября

Алексей Варламов

11 сентября

Алексей Николаевич Варламов родился в 1963 году в Москве.

Печатался в журналах "Новый мир", "Знамя", "Октябрь", "Грани", "Роман-газета".

Автор книг "Дом в Остожье", "Здравствуй, князь!", "Ночь славянских фильмов". Лауреат премии "Антибукер".

В журнале "Москва" печатались его повести "Гора", "Теплые острова в холодном море", "Звездочка", а также критические и публицистические статьи.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ПУТЕШЕСТВИЕ

Глава первая

Сестры

Все события, происходившие в ее жизни, Варя делила на две части: те, что будут и не будут иметь последствия. Она легко расправлялась с мелочами, которые отравляют жизнь каждому человеку, а женщине в особенности, никогда не переживала оттого, что у нее перед носом уходил троллейбус или рвались колготки, и очень трепетно относилась к вещам серьезным, каковые могли сказаться на ее репутации. Однако именно на пути у самоуверенных и не зависящих от душевных капризов женщин встают преграды, которые не объехать, не обойти.

За пятнадцать лет до скончания века, когда Варя училась в хорошей московской школе и была почти круглой отличницей, правда, многие оценки получая за тихий нрав, большие серые глаза и легкое заикание, проявлявшееся в минуты волнения, с ней произошла история, о последствиях которой она поначалу не задумывалась, но которая перевернула ее жизнь.

В последний день октября она вышла из школы позднее обычного и заметила, что кто-то на нее смотрит. В ту пору на нее пялилось немало мальчишеских глаз, она к ним привыкла и воспринимала как естественную и неизбежную часть жизни, но этот взгляд был особенным. Взгляд был таким глубоким и мудрым, будто залетел не то из далекого прошлого, не то из отсроченного будущего, хотя принадлежал он самой обыкновенной девочке. Не особенно красивой, круглолицей, пухленькой, в очках и короткой юбке, в каких мало кто рисковал ходить. А уж тем более в студеную пору. Да и ноги у нее были не такие, чтобы всем открывать. Говорила девица простуженным, гундящим голосом, из носа у нее капало, она вытирала его рукавом зеленой болоньевой куртки, а довершали эту картину болтавшаяся у колена холщовая сумка и синий берет с красной звездочкой на малость большеватой голове.

- Здравствуй, - просипела незнакомка на курьих ножках. - Ты чего так долго?

- Нас задержали, - сама не зная почему, стала оправдываться Варя. Встреча была с ветераном.

- Вот тоска-то. Я бы сбежала сто раз.

- И никакая не тоска. Очень даже интересный дядечка. В Испании воевал. А потом еще в Америке и на...

- Ладно, давай знакомиться. Меня Марией зовут.

Назвавшая себя библейским именем протянула руку с обгрызанными ногтями и посмотрела на нее теперь не так бездонно, как из толпы, но пристально и дерзко.

- Целоваться не будем, а не то я тебя заражу.

"Ненормальная", - только и успела подумать Варя.

- А ты ничего. Красивее, чем я думала. Но на меня ничуть не похожа.

- А почему я должна быть на тебя похожа? - осторожно спросила Варя.

- Да так, - Мария склонила голову набок, - пройдемся, что ли?

- Пройдемся, - кивнула школьная красавица, ощутив легкое покалывание на кончиках измученных музыкальных пальцев.

Девочки свернули налево по переулку и вышли на Рождественский бульвар, где неспешно прогуливался праздный люд, обитающий в центре Москвы и свысока относящийся к приезжим из-за Садового кольца.

- Ты чего как в воду опущенная?

- Сама ты в воду опущенная! - рассердилась Варя.

- Четверку, что ль, получила?

- Ты откуда знаешь?

- Да по тебе видно, что зубрилка.

- Никакая я не зубрилка. Ты вообще кто такая? - Она остановилась и краем глаза заметила двух знакомых подростков - коротышку и верзилу, которые с независимым видом стояли у крыльца и делали вид, что одноклассница их вовсе не интересует. В случае чего защитят. Хотя что ей может эта кубышка сделать? Варя была патологически труслива и любопытна одновременно, но умела оба этих качества скрывать и производила впечатление уверенной в себе и невозмутимой барышни.

Но девица оказалась прозорливей.

- Ты меня не бойся.

- Вот еще! Я только не понимаю, почему должна за тобой тащиться, если мне в другую сторону?

- Потому что мы с тобой сестры.

- Что-о?

- Мне про тебя папа рассказывал.

- Где он? - вскинулась Варя и сразу же девочке поверила.

- Умер. А ты не знала?

- Не з-знала.

- И другого папы у тебя нет?

- Нету, - почему-то покраснела Варя.

- Значит, теперь будешь знать. Присядем, сестренка.

Ошарашенная, Варя поплелась к лавочке вслед за той, что назвала себя сестрой. Девочка была примерно ее возраста. Значит, папа одновременно... Варя едва не задохнулась от этой мысли. Она видела своего родителя только в младенчестве, не помнила ни его лица, ни голоса, но ассоциации он вызывал у нее добрые, как плюшевый мишка.

Девочка меж тем достала из холщовой сумки початую бутылку "Пшеничной" водки.

- Ну давай.

- Я не буду. Ты что? - Варя заозиралась по сторонам, но на бульваре в этот час никого не было, только обнаженные мужские и женские фигуры, поддерживавшие крышу, смотрели на девочек с фасада четырехэтажного дома напротив.

- Чуть-чуть хлебни. За знакомство.

- Вот еще.

- Тогда за помин папиной души, - строго и укоризненно сказала сестра, наливая водку в складной пластмассовый стаканчик. - Знаешь, сколько за ней люди теперь стоят и мучаются?

Запах из стаканчика шел чудовищный.

- Меня вытошнит.

- Пей, говорю!

Варя зажмурилась, разом опрокинула в себя ужасную жидкость, и та неожиданно показалась ей приятной. Единокровная сестра достала плитку шоколада и разломила надвое. После водки горечи в шоколаде не ощущалось, а дрожь прошла.

- А как он умер?

- С моста в реку бросился, - не переставая жевать, ответила сестра.

- Папа покончил с с-собой?! - вскрикнула Варя.

- Тише ты, ненормальная! Знала б я, что ты такая психованная, не стала б ничего говорить.

- Почему он так сделал?

- Он записок не оставлял. Еще будешь?

Они по очереди отхлебнули, и Мария вытащила сигарету.

- Куришь? Я так и думала. Сразу видно, что паинька. А это что за кенты? Тебя ждут?

Варины пажи застыли шагах в сорока как две статуи. Должно быть, они так опешили, что даже не скрывали больше волнения и интереса, но оба виделись Варе не совсем четко, и весь бульвар покосился, так что если бы школьница встала, то покатилась бы вниз на Трубную площадь как с ледяной горки.

- А, ничего чувачки. Особенно тот, что с краю.

Девочка помахала мальчикам рукой и закинула ногу на ногу.

- Наш папа был человеком странным, с судьбой, окутанной туманом, говорила она насмешливо, выпуская колечками ароматный дым "Золотого руна", и сердце у Вари больно сжималось. - Ты не грусти о нем. Он жизнь прожил короткую, но насыщенную.

- А я даже не помню, как он выглядит, - произнесла Варя печально.- И фотографии дома ни одной нету.

- Я его тоже не помню.

- Да ведь ты же говорила, что он тебе про меня рассказывал!

- Если по правде, это только чтобы с тобой познакомиться, - шмыгнула носом сестра. - Но мне мама говорила, что папа хотел с тобой встретиться, честно. Давай еще по одной.

Где-то далеко было слышно, как несется машина "скорой помощи", кричали вороны, но видимый мир не желал возвращаться к прежнему незамутненному образу, а, напротив, становился еще туманнее, и лишь разбойная девица в берете не исчезала. Состояние это было для Вари не только ново, но и приятно. Девица снова отхлебнула из горлышка, но, когда Варя потянула руку к стаканчику, строго сказала:

- Больше не дам. - И убрала стаканчик.

- А ты вообще откуда взялась? - спросила Варя, с трудом ворочая языком.

- Из Кеника.

- Откуда-откуда?

- Калининград знаешь?

- Да, - ответила Варя неуверенно. - У нас в Калининграде Арсеньев живет. Он на электричке в школу ездит. А потом на метро две остановки.

- Чего ты мелешь, - возмутилась сестра. - До Кеника двенадцать часов на поезде!

- Как же Петька тогда? - расстроилась Варя.

Петька Арсеньев был чудовищный зануда, хиляк и маменькин сынок, его дразнили и девчонки, и мальчишки, и когда Варя представила, что ради этих мук он каждый день катит по двенадцать часов в одну сторону и потом столько же в другую, ей сделалось жалко неказистого мальчика до слез: "Надо будет сказать ребятам, чтобы его поменьше мучили".

- Не знаю, как твой Арсентьев... - отрезала Мария. - Может, он блаженный какой. Или на самолете летает. Слушай, мне пописать надо. Я себе, кажется, там застудила все, к черту, из-за твоего старикана. Пошли к тебе.

Девочки поставили на скамейку недопитую бутылку, к которой тотчас же ринулся непонятно откуда взявшийся маленький, остроносый, длиннобородый субъект в фетровой шляпе, похожий на умного гнома, и двинулись вверх по бульвару. С младенчества знакомый каждым деревцем, он показался Варе таким узким, что трудно было вписаться в дорожку. Бульвар кидало как палубу в корабельный шторм, ажурные решетки были похожи на леера, рядом, то смеясь, то сердясь, шла не по сезону одетая невесть откуда взявшаяся девица и поддерживала подпрыгивающую Варю за локоть. Ухажеры потоптались и отстали, прохожие оборачивались и смотрели вслед, уверенные, что подружки дурачатся. Знакомые и незнакомые лица мелькали перед глазами, сливаясь в одну полосу, точно спицы в колесе, к которым привязали разноцветную тряпицу. Сестры свернули на Сретенку, потом в Последний переулок и поднялись по темной лестнице старого дома на последний этаж.