Горький аромат фиалок. Роман. Том третий - Кайркелды Руспаев

Горький аромат фиалок

Роман. Том третий

Кайркелды Руспаев

© Кайркелды Руспаев, 2017

ISBN 978-5-4483-7424-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Жизнь продолжается

«Но даже обманув себя,

мы обмануть не сможем Бога»

1

И вновь вернулась осень. Но, в отличие от своих предыдущих сестер, нынешняя оказалась плаксивой. Который уже день льет дождь непрерывно. Существуют только два времени суток – сумеречный день и темная ночь. Холодная сырость господствует везде – дома, в офисе, на стройплощадках.

Бекхан приподнял голову и, взглянув с неудовольствием на серое окно, вновь зарылся с головой под одеяло. Вставать не хотелось. Но и спать тоже. Майра возилась в своей спальне – теперь они имели каждый свою спальню. Не то, чтобы они были в ссоре. Нет. Просто в последнее время у Бекхана не было желания изображать из себя любящего, верного супруга. Нет, Майре не стало известно о его любовной связи точно. Она догадывалась, конечно, кое о чем, но Бекхан не позволял ей лезть в свои дела на стороне.

Теперь Бекхан проводил с Виолеттой одну ночь из трех – Майра молчала. Она попробовала однажды устроить сцену ревности; это произошло в тот день, когда она нашла пачку презервативов в барсетеке Бекхана. Он как раз вернулся после прекрасной ночи, проведенной со своей любовницей. Надо сказать, Виолетта превращалась в настоящую женщину; если раньше она отдавалась Бекхану без каких-либо ярко выраженных эмоций, то теперь входила, что называется, во вкус, и у нее начали проявляться первые признаки оргазма.

Бекхан сейчас был на самом пике мужских сил; он переживал второе пришествие сил. За ночь он делал три, а то и четыре «захода» на свою любовницу. Но презервативы он держал не для нее. Она с самого начала заявила, что не хочет никакой искусственности в их любви.

– Пусть все у нас будет настоящим, – сказала она, – Я не хочу, чтобы между нами было что-то.

– Но ты можешь забеременеть, – предупредил Бекхан.

– Пусть. Я хочу иметь ребенка от тебя. От кого же мне его иметь, как не от любимого человека?

Бекхан не знал, как возразить ей. Он прижал ее к себе и с чувством расцеловал. И они больше не возвращались к этой теме, хотя Бекхан и понимал, что зарождение ребенка принесет с собой проблему – нужно будет решать, как-то оформлять их отношения. Владимир Иванович уже знает почти все об их связи, но, если Виолетта забеременеет, придется просить ее руки, и тогда предстоит трудное объяснение с ним. Но пока это не случилось, и Бекхан старается не думать о будущем.

«Будь, что будет! А там посмотрим…», – так можно выразить его настроение.

Да, презервативы он держит не для близости с Виолеттой. Время от времени Аликеев устраивает оргии на четверых; правда, Карина больше не участвует в них. Вместо нее Марина приводит смуглянку Камшат. Смуглость ее зашкаливает за все приемлемые нормы – ее можно было бы принять за мулатку, если не знать, что родом она из дальнего аула. Камшат плохо, очень плохо говорит по-русски; она, можно сказать, нецивилизованная; но зато очень хорошо разбирается в искусстве любви. И темперамента ей не занимать.

Аликеев понял, что не соответствует ее запросам после первого же опыта. И он благоразумно уединялся с привычной Мариной, предоставляя Камшат Бекхану. И Бекхану стоило больших сил справиться с бешеным темпераментом страстной девушки. Но ему было интересно с Камшат – она внесла свежую, неизведанную струю в его жизнь. Она была непосредственной в своей ограниченности. Это была натуральная самка – ее накорми, как следует, одень в хорошую, добротную одежду и дай удовлетворить животные инстинкты. И все! Ничего больше ей не нужно.

Если Карина с Мариной строили какие-то планы, учились, участвовали в модельном бизнесе, и отношения с Аликеевым им нужны были, чтобы подпитывать эти планы финансами, то Камшат пошла на это не задумываясь, только из-за того, что могла существовать как самка в полной мере. Казалось, что и деньги, сами по себе ее не интересуют, хотя вряд ли можно представить женщину, не интересующуюся деньгами.

Кроме Камшат и Виолетты, Бекхан спал, хотя и редко, еще с одной женщиной. Он поддался домогательствам Аллы Колосовой – бухгалтера расчетного стола из офиса «Мотивации». Он оставался заместителем Владимира Ивановича, и ему приходилось бывать в офисе фирмы. И каждый раз его подкарауливала Алла Денисовна. Бекхан не мог бы объяснить даже себе, как это произошло, но в одну прекрасную ночь он все-таки оказался в ее постели. Да, она не разочаровала его, она была еще молода, и еще не успела растратить своих женских сил. Но и ничего выдающегося из себя она не представляла. И, конечно же, никак не смогла бы конкурировать, ни с Камшат, ни, тем более, с Виолеттой.

Но проходило какое-то время, и Бекхан ощущал настоятельную потребность в ласках своей бухгалтерши. И он звонил ей, и они оказывались в ее квартире, и на эту ночь Алла Денисовна отправляла детей к своей сестре.

Бекхан думал иногда, что толкает его к этой непонятной, и вместе с тем самой обычной женщине простая жалость. Да, он жалел молодую вдову, и получал удовлетворение оттого, что каждое свидание с ним делает ее чуточку счастливой. Но ведь его тянуло к ней, к ее незатейливой постели в ее обычной квартире. Почему? Он не знал ответа на этот вопрос. Возможно, ему недоставало тихого, обычного счастья в кругу простой, незатейливой семьи? Ведь ни одна из его других женщин, – ни Виолетта, ни Камшат, ни тем более Майра, не довольствовались, в общем-то, тем минимумом, что он дарил Алле Денисовне. Ее квартира была той пресловутой тихой пристанью, где он мог ничего и никого из себя не изображать. Он там просто отдыхал душой.

Но и хлопот Алла Денисовна ему доставила. Она не смогла утерпеть и похвасталась перед коллегами своей «победой» над Бекханом Кенжеевичем. И представила доказательство своего «подвига» – Бекхан неосторожно согласился сфотографироваться с ней. Ну и спустя некоторое время об этом узнала Виолетта. Эта фотография оказалась в ее электронном почтовом ящике с соответствующим текстом. Но мудрая девушка ничего не сказала своему любимому. Что бы ни делал он, она принимала как должное. Решил он связаться с вдовой – значит, были веские причины. Значит, он не мог поступить по-другому. Но так решил ее разум. А ее душа…

Бекхан сразу почувствовал неладное – в отличие от него, Виолетта не могла владеть собой. Он расспрашивал ее об изменении отношения к нему, спрашивал, что произошло, и она показала ему то фото.

Бекхан мог бы придумать что-нибудь оправдывающее, изобрести какую-нибудь историю о прошлой любви к Колосовой. Но он честно рассказал все об отношениях с ней.

– Прости меня, Вета, – сказал он, – Я понимаю, что очень виноват перед тобой. И вряд ли ты поймешь меня в этой… безобразной, по твоему мнению, истории. Но это – простая человеческая жалость. Сострадание. Мы видим на улице попрошайку и даем ему деньги, которые так необходимы нашим близким, нашей жене и детям. Вроде бы тем самым мы в чем-то изменяем им. Ведь они недополучат эти деньги. Но мы рассказываем об этом акте милосердия им, и они понимают нас, и им и в голову не придет обвинять нас в чем-то порочном. Но несчастным нашим соотечественникам не хватает иногда не только материального, им недостает душевного отношения, нашей ласки. Мы проходим мимо сироты, может быть, лишь бросив в его ладонь мелочь, а ведь как ему хочется, чтобы вы просто погладили его по голове и сказали что-нибудь приветливое. Совсем немного ему нужно, но мы отказываем ему в этом, руководствуясь какими-то нелепыми понятиями о приличиях. То же самое взрослые одинокие люди, особенно, женщины. Такие, как Алла Денисовна. Она стала вдовой слишком рано. И у нее практически нет шансов выйти замуж вторично – с пятью ребятишками на руках это нереально. Но ведь она еще молода! Ей нужен мужчина, ей нужны его ласки, его внимание, совсем немного, пустяк, медяк! Но и этого медного гроша ей не получить, потому что это будет квалифицировано, как измена, как разврат. Но я думаю, что ты поймешь мой порыв и не назовешь меня изменником или развратником.

Вместо ответа Виолетта прильнула к нему и зашептала горячие слова извинения. И их с Бекханом отношения выправились, и она еще больше, еще сильнее полюбила его.

Но Майра не Виолетта. Она попробовала устроить сцену ревности. Видимо она чуяла запахи чужой женщины и прежде – животные инстинкты остались с нами, они никуда не делись. Но тут вещественное доказательство, улика. Она растолкала успевшего заснуть Бекхана, и, держа в одной руке барсетку, а другой тыча пачкой дорогих презервативов ему в нос, закричала:

– Что это такое, Бекхан?!

И тут же побледнела – лицо ее мужа перекосила яростная гримаса. Он резко вскочил на ноги, и, вырвав барсетку и презервативы из ее рук, грубо ее оттолкнул.