Тени Каргена - Юрий Маркушин

Юрий Маркушин

Тени Каргена

Стрела взметнулась из-за кручи. Черным штрихом вырисовалась на фоне огромного, в полнеба, заходящего голубого солнца, нетерпеливо взвизгнула и скрылась из виду.

Ни стрелка. Ни жертвы. Ни звука.

Влад устало присел на краешек бархана. Высокие голенища сапог побелели от пыли. Хотелось пить.

Хотелось знать, что происходит. Хотелось верить в свои силы.

Влад – широкоплечий русый космодесантник с Земли, из тех отчаянных парней, что в свое время осваивали полосу неприступности в туманности Зноя.

Вновь он один на один с непримиримой реальностью.

Пустыня не располагает к откровенности – молчаливый и тяжелый путь. В ее неразговорчивости можно усматривать глупость, тупость. Но, высыпав песок из сапога и перемотав допотопные портянки, вновь встаешь и идешь дальше, тяжело переваливаясь на зыбком песке.

Великий безводный молчальник не меняет правил игры. И ты, чертыхаясь, умничая, юродствуя, следуешь им. Сто сорок верст, как одну надлежит прошагать под палящим солнцем из конца в конец, рука об руку с проносящимися над головой миражами. "Где он, конец этого пути?"

Шуршат безногие твари, торопливо зарываясь вглубь. Стремительно остывает раскаленное небо.

"Пора монтировать ночлег." Некстати болью отозвалось в сердце воспоминание об Эол. "Эол. Где она? Где все?"

В сорокаградусный мороз каргенской ночи спасает только вывернутая наизнанку и запахнутая со всех сторон доха из ветвистого арху круторогого мохнатого зверя, могущего напомнить земного оленя, если бы не шесть коротких и кривых ног по бокам.

"Эол." Для Эол это был первый полет в космос. На ее родной планете Свифтофф в системе Сангарион путешествовать вообще не принято. Люди всю жизнь оставались там, где родились, и вряд ли их можно в этом упрекнуть. Особенно отсюда, из пустыни.

Но Эол – совсем другая. Нет, по виду и анатомии она конечно типичный свифтоффский гуманоид. С огромными овальными глазами на смуглом лице и слегка вьющимися сиреневыми волосами.

И, все-таки, не такая, как ее соплеменники. Ее влекло неизведанное. Она и попала на "Витязь"

потому, что победила на конкурсе по преодолению трудностей существования скользеножных грибков вне Свифтоффа, и настолько очаровала своим эмоциональным подходом жюри Межзвездной Ассоциации, что ей безоговорочно присудили первое место и путевку в исследовательский круиз по малоизученным галактикам.

Отныне свифтоффская девушка – стажер-исследователь – обживала новый для себя мир, сплошь насыщенный техникой. Влад, космодесантник третьего уровня, в меру своих сил помогал ей в этом.

Эол с опаской бродила по коридорам "Витязя", одинаковым и днем и ночью из-за немеркнущего света люминесцентных ламп. Она боялась дотронуться до чего-либо здесь и шла по середине пружинящей под ногами дорожки.

Миновав очередной рычаг или кнопку в стенной панели, она чувствовала видимое облегчение, но только… до приближения следующих.

Прогулка по кораблю для нее постепенно превратилась в муку, и под любым предлогом она старалась держаться своей каюты. Здесь, по крайней мере, она знала, чего ждать от восемнадцати маленьких кружков – точек общения с таинственным и недоступным механизмом, именуемым "Витязем".

На ее родной планете вовсю использовались генетические мутанты: великоразмерные, как башенные краны или крошечные, видимые лишь в микроскоп.

Подобный симбиоз устраивал всех обитателей Свифтоффа, и к технике они прибегали с крайней неохотой.

Влад отчаялся в попытках перевоспитать девушку.

Он объяснял, раскручивал крепежные болты, снимал панели и обнажал начинку корабля.

Стажер слушала, на перебивала, со страхом смотрела в оголенное нутро со спутанными трубками, шарнирами и перемигивающимися лампочками, и ее охватывало острое чувство жалости к огромному, пусть не живому, как уверял Влад, но все же живущему созданию. Она просила поскорее закрыть крышку и поставить панель на место.

И еще осторожнее нажимала, даже не нажимала, а поглаживала кнопки управления в каюте, вслух повторяя свою просьбу. Ей казалось, что она без спроса вселилась в корабль и ей было неловко от этого. Но даже Влад не мог ее понять.

Все когда-нибудь подходит к концу. Подползла к концу и жесткая каргенская ночь.

С первыми лучами местного солнца – голубой Тэннэ, Влад прежде всего горстями тщательно обобрал снег со шкуры, – вода здесь большая редкость, а ее запасы подходили к концу.

Всю воду он нес за плечами – то немногое, что удалось умыкнуть у каргенских охранников. На Каргене почти все делается из стекла, странный обычай: вода и та разлита по бутылкам.

Влад свернул свое нехитрое лежбище и двинулся в путь. Но не успел он отшагать и полверсты, как густой и протяжный вой выплеснулся навстречу из-за высоченных барханов.

Юноша замер на месте. Вой повторился – низкий, тягучий, с надрывным клекотом, в нем было что-то от несущегося по склону горного потока.

Влад сглотнул подошедший к горлу комок и огляделся по сторонам. Каргенская пустыня приучает к осторожности суждений, но на этот раз сходство с водой было поразительным.

В этот момент звук, достигнув высшей ноты, замер, завибрировал и стих, словно ушел в песок. И снова – никого и ничего вокруг, одни только песчаные барханы.

Тонкий свист ветра. Легкое шуршание. Что-то мелкое прыснуло из-под ног.

Влад сощурился, но углядел лишь тощий и облезлый хвост пятнистой ящерки, которая торопливо зарывалась в песок. Ящерица дернулась раз-другой и застыла на месте. Ее хвост теперь удивительно походил на стеклянную сосульку – такая же блестящая. Нелепо и неподвижно он торчал наружу.

"Ха, уснула она что ли? И чего испугалась?

Подумаешь, водопад в пустыне – обычное здесь дело,"

– но шутка не убедила ни местную жительницу ни его самого. Влад продолжал неотрывно обшаривать глазами песчаный гребень. – "Сейчас ох как не помешало бы отправить на разведку за барханы мое собственное восприятие!"

Влад, как и всякий космодесантник третьего уровня обладал способностью концентрировать свое сознание в надматериальном кольце, называемом в быту по-разному: внешним взглядом, восприятием и даже душой. Так что, вытряхнуть душу он мог всерьез и в любое время. Почти в любое время.

Увы, сейчас об этом нечего было и думать, до захода Тэннэ, по крайней мере. Влад из-под ладони с осуждением глянул на голубое светило. Прошедшее зенит, но все еще достаточно высоко подвешенное, каргенское солнце жгло нещадно. "Разве что…"