Война в Кедровой долине - Луис Ламур

Ламур Луис

Война в Кедровой долине

Луис ЛАМУР

Война в Кедровой долине

Вестерн

Глава 1

Там, где недавно стоял дом, поднимался дым от обугленных бревен, он печально клубился, напоминая также и об огромном сарае, в котором Моффит собирался хранить зерно и сено во время подступающей зимы. Бревна корраля были разбросаны, и лошади разбежались. Еще утром здесь была ферма Дика Моффита, а сейчас царили смерть и запустение.

Сам Дик Моффит лежал, распростершись на плотно утрамбованной земле своего двора, крепко вцепившись в нее в последней, предсмертной агонии. Даже не слезая со своего длинноногого коня оленьей масти, человек, известный в этих краях под именем Трент, разглядел, что в Моффита стреляли не менее шести раз. Три пули в грудь и остальные в спину - по-видимому, стрелявший стоял прямо над ним. У самого же Дика Моффита оружия в руках не было.

Маленькая зеленая долина тихо лежала под ленивым послеполуденным солнцем, обуглившиеся бревна источали слабое тепло.

Вот как коварно распорядилась с Диком судьба! В свое время он продал на Востоке неплохое дело, чтобы осуществить мечту своего детства - заняться разведением скота на Диком Западе.

Человек, называвший себя Трентом, медленно объехал пепелище. Судя по следам, на ферму напало четверо или пятеро бандитов, один из них был на лошади с трещиной на правом заднем копыте.

Но где же дети Дика - шестнадцатилетняя Салли Крейн и Джек Моффит, которому не исполнилось еще и четырнадцати? Они бесследно исчезли. Конечно, убийцы могли забрать Салли с собой и убить Джека. Однако на пепелище лежал только один труп Дика; свежих следов детей тоже не было, а те, что он нашел, были оставлены несколько дней назад.

Трент задумчиво повернул коня назад. Конь понял, что они возвращаются домой, и ускорил шаг. Им предстояло проехать пять миль, пять миль по горным, малохоженым, трудным тропам, петляющим по склонам, поросшим густым труднопроходимым лесом. Человек, называвший себя Трентом, поставил себе за правило никогда не оставлять после себя следов и каждый раз пользовался другой тропой.

Вряд ли в это время кто-нибудь будет его преследовать, но предосторожность не повредит - сколько хороших людей погибло по своей беспечности.

Нельзя забывать об опасности. Трент хорошо знал, что в один прекрасный день обязательно что-нибудь случится - ему на роду написано попадать во всякие передряги, хотя он и старался их избегать. Но слишком уж все хорошо складывалось в последнее время - и дожди шли как по заказу, и трава вымахала высокая, и скот его хорошо набирал вес. В городе он удачно завершил свои дела и, закупив все необходимое, направлялся домой. Впрочем, по городу ходили слухи, что Король Билл Хейл зарится на высокогорные луга, где жил Трент и несколько других поселенцев. Удивительно, как это еще он не попытался вышвырнуть их оттуда.

Трент приехал в эти края чуть больше года назад и построил себе дом. Он обнаружил, что в здешних высокогорьях никто не разводил ни крупного рогатого скота, ни овец. Долина, в которой одиноко жил Трент, располагалась высоко в горах, другие выбирали примерно такие же места, но пониже. Никто из скотоводов не забирался так высоко. Лишь изредка в этой долине появлялись охотники на пум и медведей. Его ближайшими соседями были такие же, как и он сам, поселенцы - Моффит, Хэтфилды, О'Хара, Смизерс и другие.

В окрестностях города Седар-Блаф располагалось только одно ранчо. Других здесь не было. И этим ранчо, и самим городом управлял один человек. Он никогда не выезжал без свиты, и ни один человек не смел обратиться к нему, пока он не заговорит первым. Он отдавал приказы и раздавал милости, как восточный сатрап, а тех, кто дерзал оспорить его власть, безжалостно сокрушал. Для некоторых было достаточно одного его недовольства, другим он просто назначал цену за их имущество, и им не оставалось ничего, как продать его или быть изгнанным.

Король Билл Хейл приехал на Запад еще совсем мальчишкой, но у него уже был свой капитал. Он купил в Техасе стадо, нанял хороших ковбоев и перегнал скот в Канзас, где сумел выгодно его продать. Он научился драться и метко стрелять, потому что в этих краях зачастую человеку приходилось драться, чтобы удержать то, что у него есть. Он научился настойчиво и жестко вести переговоры и презирать слабость. Хейл видел: сильные выживают, а слабые погибают, и он решил стать не просто сильным, а сильнейшим.

Билл Хейл приехал в Седар-Блаф, никому не известный захудалый городишко, и выгнал оттуда торговцев, продававших индейцам спиртное, а также конокрадов, которые скрывались в этом городе. Он вытеснил из этих краев и немногочисленных индейцев, а когда один честный фермер отказался продать ему свою ферму, Хейл сначала наполовину сократил сумму, которую обещал за нее заплатить, а потом купил единственный в городе магазин и отказал этому фермеру в кредите. Но когда и этого оказалось недостаточно, он вообще отказался иметь какие-либо дела с этим фермером.

Словом, Седар-Блаф и вся Кедровая долина находились под бдительным оком Короля Билла Хейла - сильного и способного человека. Его ранчо и магазин процветали; он построил в городе "Кедровый отель", игорный дом и салун, названный им "Мекка", а потом наладил и дилижансное сообщение с другими городами.

Король Билл владел шестьюдесятью тысячами акров прекрасных пастбищных земель, купленных им в свое время по цене от нескольких центов до одного доллара за акр. Кроме того, владея всеми доступными источниками воды, он контролировал еще сотню тысяч акров.

Кроме большого наследства, Хейл мог похвастаться еще и тем, что ему во всех начинаниях сопутствовало невероятное везение. Он три раза перегонял скот в Канзас, и всякий раз погода благоприятствовала ему, скот не разбегался, а индейцы были далеко.

Однако Король Билл Хейл в удачу не верил, он считал, что все дело в его врожденных качествах.

Он был хитер и коварен, но и другие были не менее хитры и коварны. Он начал свою деятельность в то время, когда скотоводческий бизнес переживал настоящий бум и даже глупые делали на этом неплохие деньги. Хейл, скупив скот в Техасе по три-четыре доллара за голову, продал его в Канзасе по цене от двадцати восьми до тридцати пяти долларов.

В столь ненадежном деле, как перегон скота, когда стадо может разбежаться по прерии, а отсутствие по пути хороших пастбищ и воды может превратить упитанных бычков в костлявые скелеты, Королю Биллу неизменно везло. Теперь он был окружен людьми, чье благополучие целиком зависело от него. Имея деньги, он раздавал ссуды и милости, но только тем, кто раболепствовал перед ним.

Король Билл считал себя хорошим человеком и искренне удивился бы, услышав, что это не так. Менее удачливые, чем он, были всего лишь "подстилки для седел" и "бродяги", к тем же, кто работал на него, он относился довольно снисходительно и иногда даже хвалил.

Где бы он ни появлялся, его всегда сопровождали его сын по прозвищу Малыш Хейл и мрачный и безжалостный Пит Шоу, прекрасный скотовод, имеющий собственное клеймо. Позади всегда ехали "золотые близнецы": Данн и Рейвиц, ганмены, наемные стрелки, охранявшие Хейла.

Человек, называвший себя Трентом, редко посещал Седар-Блаф. Припасов ему требовалось немного, и того, что помещалось на двух вьючных лошадях, обычно хватало на три-четыре месяца. Кроме того, он опасался, что в один прекрасный день какой-нибудь приезжий воскликнет: "Ба, да это Килкенни!" И все прохожие тут же уставятся на него, поскольку об этом непонятном странствующем стрелке ходили легенды, хотя очень немногие могли бы описать его внешность и сказать, как он живет.

Он не гнался за славой ганмена, которым он стал не по своей воле простое стечение обстоятельств: врожденная способность владеть оружием, холодная голова, твердая рука, замечательная координация, а также умение разбираться в людях и ситуациях.

Таинственный, одинокий и загадочный, он появлялся буквально повсюду - в ковбойских лагерях и поселках старателей, где, никем не узнанный, зачастую слушал у костра рассказы о самом себе. Время от времени, правда, возникали такие ситуации, когда ему приходилось стрелять, и тогда все вдруг понимали, что перед ними - сам Килкенни.

Подобно многим другим людям, жившим на Диком Западе, он знал и умел очень многое. В то время и в тех обстоятельствах это было требованием жизни - уметь делать то, что необходимо в данный момент, и большинство людей, осваивающих этот край, поневоле овладевали многими профессиями. Килкенни был охотником на пушного зверя и на бизонов, офицером в Союзной армии во время Гражданской войны [Имеется в виду война Севера и Юга (1861-1865).], кучером и охранником на дилижансе, простым ковбоем и управляющим ранчо, вязальщиком снопов и дорожным рабочим, и еще невесть кем. Но у него было правило: если ему приходилось кого-нибудь убивать, он в течение часа покидал эту местность, если шериф не запрещал ему на время следствия отлучаться из города. Впрочем, такое случалось редко.