Литературная Газета 6261 ( № 57 2010) - Литературка Газета

Пансион любезных девиц

Первая полоса

Пансион любезных девиц

Да простят нас феминистки. В канун 8 Марта мы задали читателям-мужчинам далёкий от проблем соблюдения прав тружениц вопрос: «Какой должна быть идеальная женщина?» Параметры 90-60-90, как оказалось, важны для попутчиц. Спутница, «дыша духами и туманами», в первую очередь должна быть хорошо образованна и мудра.

Но такими не рождаются, такими воспитываются. И русские мужчины это знают. Ещё в 1764 году по инициативе Ивана Бецкого близ Петербурга в Смольном женском монастыре был основан институт для взращивания «в красоте и радости» таких Прекрасных Дам. Двести дочерей дворян изучали здесь Закон Божий, французский язык, арифметику, рисование, историю, географию и словесность. Учились искусству танца, музыке, рукоделию, домоводству и светскому обхождению.

Привилегированное учебное заведение, в котором позже были организованы классы и для девиц других сословий (кроме крепостного крестьянства), просуществовало полтора века, после Февральской революции Смольный институт был закрыт.

Прошло ещё почти сто лет. Представительницы слабого пола получили равные с мужчинами права и теперь, позабыв о «светском обхождении», дерутся на ринге, гоняют хоккейную шайбу на Олимпийских играх и поднимают штанги. Ну а мужчины, похоже, затосковали о Прекрасной Даме. Во всяком случае, именно они основали новый «Смольный институт» – Пансион воспитанниц Министерства обороны РФ.

Благодаря странной магии чисел (по старому стилю 8 марта – это 23 февраля) женский праздник от мужского неотделим. Поэтому на фото в канун Международного женского дня не только воспитанницы этого пансиона, но и их преподаватель – художник Фёдор Елизаров.

Через несколько лет после основания Смольного института Екатерина II писала Вольтеру: «Эти девицы… становятся столько же любезны, сколько обогащаются полезными для общества знаниями, а с этим соединяют самую безукоризненную нравственность». Нынешнему «институту благородных девиц» всего полтора года. Вроде бы рано подводить итоги, но, пообщавшись с девчонками и их педагогами, начинаешь верить, что и нынешние воспитанницы смогут «украсить семейства, в которые вступят», не сделаются «ни жеманными, ни кокетками, но любезными и способными воспитать своих собственных детей и иметь попечение о своём доме».

Репортаж из школы, в которой воспитывают Прекрасных Дам: >>> 1

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 1 чел. 12345

Комментарии:

Модернизация оптимизма

Первая полоса

Модернизация оптимизма

НОВЕЙШАЯ ИСТОРИЯ

Олег ПОПЦОВ

Баламутный мы народ, скажу я вам, баламутный.

Радоваться жизни надо. Смотрите на нашего президента. На любом портрете, в любой мизансцене на телевидении – уверен, неколебим: скала. «Мне нравится моя работа», – говорит президент. Вот так. А мы всё канючим: инфляция, цены растут, тарифы… Ну и что? А вот президенту страны нравится его работа. И премьер доволен. Последнее общение в стиле ток-шоу длилось четыре часа. Смотрел я на Путина и чувствовал – получает человек удовольствие. А ведь не кино смотрит. С народом общается. И абсолютно доволен.

На вопрос, не имеет ли смысл провести замены в правительстве, ответил бескомпромиссно: «В правительстве работают высокие профессионалы. А значит, делать какие-либо замены не имеет смысла».

И на любое ваше возражение на сей счёт вы можете получить ответ в чисто путинской манере: «Я так не думаю!»

Жизнь прекрасна и удивительна. Президенту нравится его работа. Премьер доволен результатами своей деятельности. И тут хочется сделать паузу и спросить: что именно нравится президенту в его работе? Процесс, встречи, рукопожатия, его выступления, бесконечные фотовспышки, вечерние хроники на телевидении, как, впрочем, и хроника, утренняя и дневная. Хотелось бы, наверное, занять весь эфир, но это невозможно: вторую половину занимает премьер.

Кто-то недовольно возразит: не пойму, что вас не устраивает? Разве плохо, когда публичный политик максимально открыт? Неужели было бы лучше, когда бы народ не знал, чем занимаются президент и премьер? Хорошо, соглашусь я. Очень хорошо. И когда максимально открыт. И когда каждому известно, чем сегодня занимались и президент, и премьер. Проблема в другом – когда оттиск деклараций накладывается на оттиск результатов, они слишком часто не совпадают.

Катастрофой младореформаторов были не их амбиции, что в возрасте 27–35 лет правомерно. Не их житейская неопытность и даже не слепая вера в американскую экономическую модель. Ахиллесовой пятой младореформаторов было полное отсутствие самокритики. Они искренне считали, что признание совершённых ошибок будет восприниматься их оппонентами как признание младореформаторами своей слабости.

Но ведь нынешняя власть не считает себя слабой. И как эхо колокольного звона звучат слова, сказанные в 2007 году одним из кандидатов в президенты Сергеем Ивановым: «Мы пришли надолго».

ТРЕПАНАЦИЯ ПРОШЛОГО

Календарь новой России начинается с 1990 года. Прошло 20 лет. Мало это или много? Вполне достаточно для того, чтобы понять, на что мы способны, и способны ли?!

Жизнь, которой удовлетворены наши лидеры, многомерна, и взгляд на неё с разных высот далёк от одинаковости. Вопрос по существу: зачем мы обманываем себя?

Время безостановочно, и пусть в замедленном темпе, но тяжёлый, непредсказуемый кризисный год миновал. Правда, было не совсем понятно, что являлось главным – сам кризис или паника вокруг него. И потому тем не менее вопрос по существу: год прошёл, это верно, но прошёл ли кризис? В этом случае мнения расходятся.

caption /

Разгромно обвиняя прошлое, власть пыталась вытоптать поляну для светлого настоящего, однако в этих своих усилиях была неуспешной.

Но жизнь продолжается, и мы живём с надеждой, что значительная часть кризиса, именуемого неопределённостью, позади. Этого не отрицают ни президент, ни премьер. Попробуем встроиться в их оптимизм. Удалось, как сказал президент, сохранить социальную стабильность и как оплотный момент – повышение пенсии. Удалось спасти банковскую систему и обеспечить финансовую стабильность. Удалось запустить механизм поддержки системообразующих предприятий и не дать им обанкротиться.

То, что не удалось, никак не вписывается в образ самокритики. У нас осталась прежняя экономическая система, основанная на сырьевом рынке. У нас много неконкурентоспособных предприятий. Конкретен только третий посыл. Мы не справились с безработицей. Проще говоря, разработанная программа по борьбе с ней оказалась малоэффективной. Два первых утверждения трудно назвать самокритикой в параметрах прошедшего года. Ибо и тот и другой недуг имеют исчисление в несколько десятилетий. Это не самокритика – это констатация просчётов в управлении страной в прежние времена. Самокритика – нечто иное, анализ управленческой неэффективности за прошедший период.

Была ли это неэффективность и как её просчитать? Существует ли шкала отсчёта? Существует. Это послание президента и реперные точки этого послания. Борьба с коррупцией и желание свести эту борьбу на нет как федеральными, так и региональными чиновниками. Это состояние милиции. Объявлено о её реформировании и сокращении численного состава. Личный оперативный состав останется незыблемым. А ведь весь порок нашей милиции именно в работе этих оперативных служб. Достаточная часть их – рассадник и оплот противоправных действий и милицейской коррупции. Они не борются с криминалом, а сплошь и рядом обслуживают преступный мир.

И это порок не только милиции, но и прокуратуры. А наше судопроизводство вообще подошло к критической черте. А ведь он, без преувеличения, – опорная плита демократического и гражданского общества. Этой плиты у современной России на сегодняшний день нет.

caption /

Если в этой борьбе не задействовать общество и СМИ как выразителя его интересов, бессмысленно говорить о какой-либо борьбе вообще. Её не будет, будет инсценировка борьбы с коррупцией.

Наша рассудочная философия упрощена до состояния абсурдности. Во всём виновато советское прошлое. Откуда неконкурентность нашей промышленности? Оттуда. Допустим. А как же ВПК, который вывел СССР на самые передовые позиции? Это что, происходило в другой стране, вне пределов социалистического развития? И не на государственных промышленных предприятиях? Значит, дело не в политической системе и форме собственности, а в наличии средств и уровня профессионализма в управлении. А там, где этих средств не было, не было и развития. Но подобные рассуждения тяготят, потому что лишают нас возможности оправдания ошибок, совершаемых ныне.