Вести с моря и суши - Хорхе Андраде

ХОРХЕ КАРРЕРА АНДРАДЕ

Вести с моря и суши

С испанского[1]

Дорожный бюллетень

На черепичной крыше мирапетух сушил свою цветную песню.Как плод, тяжел был свет в эфире.

Скрижали с заповедями дало мне поле.Был сделан плуг из старого креста,из деревянной боли.

Кольцом утратымне палец сердца сжалэкватор.

Сундук свой с попугаями я погрузилна двадцатибрейдвымпельный корабль,который на другой конец земли отплыл.

Пылал созвездий алфавит над плаваньем.На карусели горизонтадовольные качались дети — гавани.

И вдруг восстали тутморя и все четыре ветрана адмирала моего — мечту.

Железный клевер — якорь,тебя на древний континент забросил капитан.Увидел башни я, груженные мешками облаков,и аистов — за краном кран —с корзиною своею в клюве.

Европа механические плугикормила маслом точным,и колос, поворачиваясь к солнцу, кальцийсоломинкой высасывал из почвы.

Но, поднимаясь вверх по трубам дымовым,вся радость мираперерабатывалась в дым.

А на разрозненных листах мукиколосьев пролетариат свои воззваньяпечатал с мельничной доски.

Во всю воздушную длинудруг с другом говорили города.Открыл я человека. Цель приездая понял лишь тогда.

Побережье рассвета

Комментировал паруспенных волн письмена.В сонной бухте качаласьбескозыркой луна.

Море мерно вращаломозаичный витраж.Ветер в тонкий пергаментпаковал такелаж.

До ночной бригантины,верный миг улучив,с побережья рассветадонырнули лучи.

По закраине неба —острова, как суда.Тихо в облаке-лодкеколыхалась звезда.

Утренняя стирка

Остров Тринидад

Недаром струятся звезды,недаром они хлопочут:им нужно выстирать островв студеном омуте ночи.

Хрустит парусина ветра,умыта ночная площадь,созвездие Водолеяполяну в росе полощет.

Ведь с первым лучом багрянымневестой заря пройдетсяпо улицам и полянам.

Взорвется лимонный запах,зарю обручивши с солнцемпод пять петушиных залпов.

Зеркальная лавка моря

Море торгуетвовсю зеркалами.Каждое зеркало — жидкое пламя.

— Угодно квадратные вам зеркала?От водяной озеркаленной глыбыих отпилила рыба-пила.

Может, желаете круглое зеркало?Только оно плавниками исчеркано.

Солнечным зайчиком вспыхнул пучоксочных лучей под водой…— Извините,это не зеркало, а осьминог.

Это вот зеркало подзамутилатина, а может, и темная туча;туча — всего лишь летучая тина.

Зеркало для утонченного вкуса:здесь нарисованы рыба-пилоти с голубым парашютом медуза.

В зеркале этомпомадою алойгусто накрасили губы кораллы.

— Море, к чему мне такие рисунки?Ты подари мне зеркальную гладьс юным лицом утонувшего юнги.

Приветствие портов

Человек Эквадора,погонщик вьючных животных, земледелецна земле, раскрашенной двумя временами года,продавец ракушек и бананов,на берегу, исписанном огнями и мечтами,садовод, разводящий каучуковое дерево,и хозяин каноэ на реке Амазонке,я тебе посылаю привет от портов,от пейзажей производственной зоны.

Шоколадный Амстердам,лодки, как деревянные башмаки в огородном канале,домики, разрисованные и чистые,как хорошо воспитанные служанки,и воздух, большой знаток садоводства.Гамбург, посахаренный снегом,с трубкой, засунутой в чехол Эльбы,морской язык скрежещущих кранови мореходная радостьверфей — основателей колоний.

Марсель с раскрашенными лодкамицвета одежды цветных людей;продавцы рыбызнают песни пяти частей света,и на столах топорщится африканский ананасрядом с дыней-космополиткой,черные маслиныи подводная глубь,законсервированная в банках.

Поезда — акробатына ночных отточенных мостах.Караван судов пересекает водопад зари.И вот до самой середины небаПариж, первейший человеческий порт;набережные Сены с книжными рыболовами;Люксембургский сад — рай кормилиц;Эйфелева башня — жираф среди башен.

Все поет во мне, когда слышу, что самолетымеждународной весныпилят драгоценное дерево неба.Я на линии западных поездовзанят регистрацией мира:отмечаю в своем окошечкерождения и смерти горизонтов,разжигаю в своей трубке границыперед библиотекой из черепиц в селеньяхи дрессирую цирк моей кровибиением сердца вселенной.

Завтрак вселенной

Четыре часа голопузыхделят на четыре кускаутро арбуза.

Синий глаз открывается в выси.Дети земли изучаютсахара катехизис.

Из театра бархатистости ночнойвыходят окна:глаза омыты слезой.

Не умолкает, не перестаетнадоедливая песня часовв одной из извечных пустот.

Тают, превращаясь в воду и воздух,в арбузном небесахарные звезды.

Только что вымытый до болимир ест ложкою светс ломтями поля.

Крайне левая

Поет товарищ-цикада:занозила горло и рада.

Подстрекает всю зелень хмуропротив человеческой диктатуры.

Повозка сломалась. Прыжок, паденье.Шагает цикада без направленья.

На ходу — призыв и команда.Она — секретарь пропаганды.

На капустном листе она публикует:«Жизнь тяжела, а солнце психует!»

Ты права, цикада — работник до гроба,подрывая государство пеньем без лиры.Образуем, подруга, с тобою мы обакрайне левую этого мира.

Биография

Окно родилось от страсти к небу,и на черной стене оно встало, как ангел на звездах.Оно — друг человекаи привратник воздуха.

Оно беседует с лужами на земле, с мокрыми нишами,с зеркалами — детьми домови с бастующими черепичными крышами.

Окна со своей высоты вескоориентируют на местности толпысвоими прозрачными вывесками.

Окно-учительраспространяет в ночи свой свет, свои вести,извлекает квадратный корень из метеора,суммирует колонны созвездий.

Окно — это борт корабля земли, —как тихим прибоем, он опоясан тучами розовыми.Дух-капитан ищет остров господний,и глаза его омываются в синих грозах.

Окно распределяет между всеми людьмипо кубу воздуха, по кварте света.Вспаханное облаками, оно —маленькая собственность неба.

Эквадорец у подножия Эйфелевой башни