В дни поражений и побед - Аркадий Гайдар

Гайдар Аркадий Петрович

В дни поражений и побед

Арк. Голиков

В ДНИ ПОРАЖЕНИЙ И ПОБЕД

I.

Сергей получил от приятеля такое письмо:

"Ты, по всей вероятности, думаешь, что я спокойно сижу на агиткурсах, куда послал меня Комсомол, но в таком случае ты глубоко ошибаешься. Не в моем характере работать словом тогда, когда можно агитировать руками, а потому с агитационных я ушел на Командные Курсы Красной Армии, где нахожусь уже 2-ю неделю. Через 10 дней мы в полном составе уезжаем в только что очищенную от петлюровцев Украину - в Киев. Ты себе представить не можешь, как рады этому все наши ребята. Еще бы! Работа в этой стороне должна быть живой и интересной. Мой горячий совет тебе: бери немедленно документы и аттестации из Горкома и валяй тоже вместе с нами. Будем работать и учиться вдвоем. Только решай скорей - времени осталось мало. Жду тебя. А пока крепко жму твою лапу. Прощай. Твой Колька".

Внизу подле набросанной чернилами пятиконечной звезды, совсем не отличавшейся пропорциональностью линий, следовала приписка: "Да здравствует Красная Армия и ее надежный пролетарский Комсостав".

Получив это письмо, Сергей думал не больше пяти минут, подошел к матери и сказал:

- Завтра я уезжаю.

- Куда? - несколько побледнев, спросила она.

- В Москву, а затем на Украину. В армию, - добавил он.

Спорить было бесполезно, да мать и не спорила. С грустью посмотрела она на него, вспомнила об убитом на войне муже и только тяжело вздохнула.

Документы Сергей получил хорошие.

II.

Москва.

Пятницкая, 48.

Пониже прибитой красной звезды надпись: "9-е Советские Командные Курсы Рабоче-Крестьянской Красной Армии".

Во дворе Сергея сразу же удивили толкотня и разговоры. Бегали курсанты, таскали на грузовики доски и столы. Куда-то волокли набитые соломой тюфяки, а у стены наваливали в огромную груду деревянные топчаны. _______________

- Товарищ, - обратился Сергей к стоявшему у ворот курсанту (судя по штыку - дневальному). - Как мне в канцелярию пройти?

- В канцелярию? - переспросил тот, - вот уж, право, не знаю. Была раньше вон там, - показал он рукою, - но еще утром сегодня оттуда уже все повыволокли. А вам зачем туда?

- Документы сдать. Я на курсы приехал.

- А! - улыбнулся тот. - Так вы жарьте к комиссару. Егоров! - окликнул он одного из проходивших. - Проводи товарища к комиссару.

Сергей пошел со своим проводником через длинный ряд комнат, носивших на себе следы все того же разгрома.

- Завтра уезжаем, - весело пояснил его проводник. - А вы что? К нам что ли приехали?

- К вам.

- Ну вот и хорошо, что во-время еще захватили, а то пришлось бы вам оставаться где-нибудь в Москве.

Сергей согласился, что точно хорошо.

Вот и комиссар. Сергей отворил дверь и вошел. Напротив, за столом, заваленным бумагами, сидел человек лет 40 - 45.

- Поздновато, - окинул он взглядом Сергея, вручившего ему бумаги, поздновато. Канцелярия уже упакована.

Сердце Сергея дрогнуло. Комиссар о чем-то думал.

- Строй проходили?

- Проходил.

- Где?

- В боевой дружине коммунистов.

- Так вы - член партии? - уже более мягко спросил он.

- Да.

- Знаете ли вы, что служба курсанта трудна и что с вас много будет спрашиваться?

- Знаю, - твердо ответил Сергей. - Но тем не менее решил пройти ее и последующую за ней службу красного командира до конца.

Комиссар взглянул на него, улыбнулся и, написав что-то на клочке бумаги, подал написанное Сергею.

- Оставьте ваши документы, а это передайте командиру первой роты.

Среди суматохи, царившей на дворе, Сергей не без труда нашел командира первой роты. У того в это время шла горячая работа - погрузка цейхгауза. Едва взглянув на записку, он окрикнул выглядывавшего из-за груды шинелей курсанта.

- Эй, старшина!... Лебедев! Передай-ка товарища в первый взвод.

Старшина, невысокий, крепкий, с солдатской походкой, выдававшей в нем старого унтера, повел Сергея на самый верх.

- Вот, - сказал он, обращаясь к взводному курсанту, - возьми его, брат, к себе на попечение.

- Ставь свою сумку сюда, - проговорил тот, переходя сразу на ты. - А спим мы сами вторые сутки на голых досках. Обойдется до завтрого-то.

- Обойдется, - засмеялся Сергей.

Он примостил свои вещи в угол к пустой койке, умылся под водопроводным краном, потом решил сходить поискать Николая.

- Вы его не найдете, - сказал ему первый, кого он спросил, - он в карауле на вокзале. Завтра в десять им смена будет, тогда и придет.

"Жаль, - подумал Сергей. - И сходить нельзя, очень уж далеко".

От нечего делать он отправился во двор. Сначала глядел, а потом и сам стал грузить цейхгауз, мебель из клуба, библиотеку, огневые припасы. Проработав наравне со всеми до самого вечера, он, усталый, но возбужденный работой и новыми впечатлениями, наконец добрался до своего жесткого ложа. Подложил под голову шапку, патронташ, укрылся шинелью, и почти тотчас крепко заснул.

Утром он снова работал на дворе. Погрузка уже близилась к концу. Он нес вместе с тремя курсантами последний ящик с книгами, когда вдруг увидел возвращающийся с вокзала караул. Присмотревшись, он сразу узнал Николая и окликнул его. Тот удивленно взглянул и подбежал к нему с оживленными и радостными расспросами:

- Как? И ты здесь?

- Как видишь.

- Давно?

- Со вчерашнего дня.

Николай помог взвалить ящик на грузовик, и они отправились в помещение.

- Втроем-то мы ух как загуляем на Украине, - сказал Николай, усаживаясь рядом с другом на голом топчане.

- Как втроем? - переспросил несколько удивленный Сергей.

- А! ты еще не знаешь! - спохватился тот и завопил: - Володька! Володька!... Егоров! Вот! - продолжал он, указывая на подходившего к ним курсанта. Сергей узнал в нем своего вчерашнего провожатого. - Это и есть третий.

- Мы уж знакомы, - перебил его тот. И три новых друга уселись вместе и начали оживленно болтать.

Случай свел новых товарищей в один взвод первой роты. Ростом они были разные. Николай стоял вторым от правого фланга, Сергей - посредине, а Владимир - на левом.

III.

Напоследок все особенно много бегали и суетились. А вот и сигнал: "повестка" или "сбор". С подсумками и винтовками выбегают курсанты. Запыхавшийся завхоз торопит какую-то отставшую подводу.

Раздается команда:

- ... Станови-и-ись......

- Командир батальона, - шепчет Сергею, убегая на свое место, Владимир.

Длинная, длинная серая лента, - шестьсот человек. Роты рассчитаны. Музыканты на местах.

- Батальон, смирно. Под знамя. Слуш-а-ай. На-караул. Раз... два!.. Ровная щетина стальных штыков.

Потом вновь раскатывается протяжная команда:

- Батальон направо. Отделениями правые плечи вперед. Ша-агом марш.

Затем - коротко и резко:

- Прямо.

И батальон двинулся под раскаты боевого марша.

--------------

На вокзале быстро погрузились в вагоны.

Двадцать теплушек с курсантами, классный вагон со штабом, а дальше платформы с кухнями и двуколками.

Отправление было назначено через час.

Николай пошел за кипятком на станцию, Владимир - в цейхгауз - получать на троих хлеб и сахар.

В вагоне было тепло от топившейся железной печки, шумно и весело. Через полуоткрытую дверь мелькнула голова пробегающего мимо дежурного по эшелону комроты. Вздрогнул состав от толчка прицепившегося паровоза. Прозвучал последний сигнал, и поезд тронулся. Несмотря на вечерний холод, курсанты разом распахнули двери и окна.

- Прощай, Москва!

- До свидания!

- Счастливо оставаться!

Запели:

"Прощайте, матери, отцы, прощайте, жены, дети,

мы победим, - народ за нас!

Да здравствуют Советы!"

Стало уже совсем темно. Тысячи огненных искр летали и кружились за окнами. Мерно постукивали колеса и мощно ревел, ускоряя свой ход, паровоз.

IV.

Мелькали грязные серые деревушки; с покрытых снегом полей бежали мутные ручьи, леса стояли черные и голые. Но чем дальше уходил эшелон к югу, тем зеленее и приветнее становились рощи и поля, а там, где впервые начали попадаться белые мазанки хуторков, было уже совсем по-весеннему сухо и тепло.

На одной из небольших станций Сергей в первый раз увидел начальника курсов.

Он шел рядом с комбатом и говорил ему коротко и сухо:

- Вы останетесь за меня. На станции Конотоп мы со вторым эшелоном вас нагоним.

- Слушаю, - ответил комбат. И они прошли мимо.

"Так вот он какой", - подумал Сергей, входя в вагон.

На следующей станции испортилось что-то в паровозе. Пользуясь вынужденной остановкой, дежурный по эшелону распорядился выдать обед раньше времени. Паровоз чинили долго - курсанты уже успели отобедать, уже какой-то товарный поезд проскочил мимо скучающего эшелона, - а они все еще стояли.

Наконец раздались три жиденьких свистка. Застучали колеса. Обрадованный Владимир принялся мастерить что-то своим крепким перочинным ножом.

- Ты что это делаешь? - спросил у него Сергей.