Мера мужества - Иван Ваганов

Мера мужества

ОТ АВТОРА

В дни Великой Отечественной войны уральцы показали несгибаемую волю к победе. Их бессмертный трудовой подвиг навсегда останется в памяти народа.

Урал в ту лихую годину стал опорным хребтом страны Советов, кузницей боевой техники.

Но уральцы не только ковали оружие, они мужественно сражались с врагами Родины. Много славных воинов породила суровая уральская земля. Посланцы Урала сражались в Бресте и под Смоленском, на подступах к Москве и Ленинграду, в Одессе и Севастополе, громили фашистскую нечисть под Сталинградом и Курском, на Днепре и Висле. Штурмовали Берлин, спасали Злату Прагу.

Воевали уральцы в разных родах войск. Но куда бы их ни забрасывала фронтовая судьба, добрая слава всегда шла с ними. Всюду слово «уралец» было символом твердой воли, доблести, мужества и отваги.

Во всех боях проявился массовый героизм и мужество личного состава уральских соединений — 85, 112, 153, 170, 174, 363, 365, 375-й стрелковых дивизий, 96-й танковой бригады и 10-го гвардейского добровольческого танкового корпуса.

Мерой мужества сынов и дочерей Урала была беспредельная любовь к Родине, беззаветное служение ей.

Родина высоко оценила подвиги своих сынов и дочерей.

Сотни тысяч уральцев награждены орденами и медалями. Более 800 удостоены самого высокого звании — Герой Советского Союза. 189 солдат и офицеров Челябинской области с гордостью носят это высокое звание.

Последние годы Южно-Уральское книжное издательство выпустило ряд книг, раскрывающих подвиги наших земляков. За каждой — большой кропотливый труд не только авторов, но и всех, кто помогал разыскать документы, адреса, установить фамилии… Трудность сбора материала состоит в том, что, как правило, все Герои, наши земляки, — люди большой скромности и не любят рассказывать о себе. Осложняется поиск еще и тем, что часть Героев не дожила не только до наших дней, но и до счастливого дня Победы: их боевые дела приходится восстанавливать по рассказам однополчан, письмам с фронта, архивным документам, воспоминаниям родных и близких.

Работая над книгой, я постоянно получал помощь от красных следопытов школ области, родственников Героев, работников военкоматов и лично от Героев Советского Союза. Всем им выражаю сердечную благодарность.

ПРЯМОЙ НАВОДКОЙ

Герой Советского Союза Григорий Михайлович Лаптев родился 15 июля 1918 года, в семье рабочего. Окончил школу в поселке Рудничное Саткинского района Челябинской области, затем саткинскую школу ФЗО. Был направлен бурильщиком в геологоразведку Бакальского рудоуправления. В 1937 году комсомолец Лаптев был призван в Красную Армию и зачислен в артиллерийский полк. В 1941 году закончил ленинградское артиллерийское училище. Г. М. Лаптев — участник войны с белофиннами и Великой Отечественной войны. В 1942 году пропал без вести.

Звание Героя Советского Союза присвоено 15 января 1940 года. Григорий Михайлович вторым в Челябинской области получил это высокое звание. Первым был дважды Герой Советского Союза, бывший рабочий Златоустовского металлургического завода С. И. Грицевец, и третьим Героем стал тоже дважды Герой Советского Союза В. С. Архипов, уроженец села Кузнецкое Аргаяшского района.

Елена Ивановна сидела за столом в своей теплой избе и писала письмо. За окном бушевала метель. Порывами налетал от Шихан-горы ветер. Трещал мороз. Но всего этого Елена Ивановна словно не замечала, она старательно выводила каждую букву.

«Товарищ начальник штаба, я, мать красноармейца, обращаюсь к вам со своим наболевшим вопросом. Мой сын взят в РККА в 1937 году и служил хорошо, имея со мной переписку. «Все хорошо, служу, мама, весело и хорошо», — писал он, и я была спокойна. Живу одна. Он меня все увещал — мама, духом не падай».

Елена Ивановна прислушалась к завыванию ветра, подумала: это здесь так завывает, а что делается в горах! Она беспокойно повернулась к окну.

По улице неслись потоки сухого колючего снега. У ворот и палисадников росли сугробы.

— Во как расходилась, разбушевалась погодушка, — покачала головой Елена Ивановна, не отрывая задумчивого взгляда от окна.

Елена Ивановна беспокоилась не зря. Ее сын вот уже больше месяца не дает о себе весточки. А в газетах и по радио каждый день сообщают о жестоких боях с финскими белогвардейцами. Это почти у самого Ленинграда, а ее Гриша два года служит в тех краях. Что с ним? В последнем письме он спрашивал о товарищах по работе. Просил передать привет мастеру и сказать, что уж очень соскучился по родным местам. Да и руки по труду натосковались. Правда, и здесь им работы хватает, писал он дальше. Пушка любит ласковые трудолюбивые руки. Ее, как малое дитя, каждый день банить надо. Она не терпит ни единой пылинки. И он, наводчик Лаптев, лелеет ее. И все же его рабочие руки тоскуют по обычным делам, которые он привык выполнять на буровой.

Читая письма сына, Елена Ивановна гордилась, гордилась тем, что ее Гришенька не чурается труда, а крепко дорожит званием рабочего человека. Не забывает его и мастер буровой Маркелыч. Однажды при встрече он рассказал Елене Ивановне о том, как ее Гришенька, еще зеленый, не окунувшийся в рабочий котел парнишка, досконально выпытывал у него все секреты работы на буровой. А потом так цепко и смело брался за любое порученное дело и доводил его до конца.

Не изменил своему рабочему правилу комсомолец Лаптев и в армии. Не одно письмо получила Елена Ивановна от командования, много там теплых слов о ее трудолюбивом сыне. Да разве только одно это качество было в его характере? Нет, он был не только трудолюбивым, но и дисциплинированным, и очень, очень внимательным. За два с лишним года службы в армии не проходило недели, чтобы он не отчитался перед матерью. Обязательно напишет, как сам служит и овладевает военными знаниями, как служат его друзья-товарищи. И вот, поди ж ты, больше месяца прошло, а от него ни единой весточки.

Г. М. Лаптев.

Елена Ивановна вновь склонилась к столу. Смахнула не вовремя набежавшую слезу и еще старательнее принялась писать:

«Уважаемый товарищ начальник штаба, в настоящее время я просто погибаю, не знаю, мой сын жив или нет. Товарищ начальник, я вас прошу, успокойте мое сердце. Жив мой сын или нет? Сын мой Лаптев Григорий Михайлович — Челябинской области, станция Бакал, село Рудничное, Ленина, 15.

В то время, когда писала письмо убитая горем мать, советские войска вели бои с финской белогвардейщиной. На одном из участков Карельского перешейка воевал и комсомолец Лаптев. Погода там была под стать той, которая свирепствовала и на Урале. Густые, нависшие над лесом облака медленно плыли, почти касаясь заиндевелых сосен. Мела поземка. Громко насвистывал налетавший с Ладоги ветер. Резкий, колючий, пронизывающий до костей, он обжигал обветренные лица идущих по лесу бойцов. Ледяная крупа не только безжалостно секла лицо, но и ослепляла, набивалась за воротник, и студеные струйки проползали по шее.

Подойдя к кромке леса, бойцы остановились. От них отделился молодой коренастый офицер. Замаскировавшись в тальнике, он прижал к глазам бинокль.

За редколесьем, километрах в пяти, едва просматривались открытая местность, дорога, полуразрушенные постройки, овраг и окраина поселка. Все было как обычно, как в мирное время.

Шумел сосняк. Раскинулась большая заснеженная поляна, с редкими, продрогшими на ветру березками, с развалившимся стожком сена и будто нарочно разбросанными там и сям приземистыми кустами тальника. На восточной окраине поляны, из черневшего молодого сосняка, высовывались длинные стволы дальнобойных орудий. Возле пушек суетились бойцы: одни подносили снаряды, другие проверяли механизмы, третьи орудовали лопатами, отгребая снег.

Офицер кивнул стоящим за спиной солдатам, взмахнул лыжными палками, как птица крыльями, и стремительно понесся вперед. Вслед за ним, по проложенной лыжне, остальные. У землянки артиллеристов лыжники притормозили.

— Привет пушкарям, — сверкнув белозубой улыбкой, крикнул офицер.

— Вас тем же концом, — отозвался командир огневого взвода Сидоров. — Куда путь держите?

— Во второй дивизион.

— Жмите по лесу. На поляну не выходите. Финские кукушки стреляют.

— Знаем, — отозвался офицер и заспешил.

Сидоров посмотрел вслед лыжникам и шагнул к плотному, широкоплечему, обросшему рыжей щетиной бойцу, возившемуся у пушки.