Чужие проблемы – мои гонорары - Алексей Сычев

Чужие проблемы – мои гонорары

Алексей Сычев

Посвящается моей жене Юлии

© Алексей Сычев, 2017

ISBN 978-5-4483-4703-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Это было хорошее время.

Яркое, сумасшедшее и поражающее воображение время. Удивительно, сколько событий может произойти за короткий период, спрессоваться в маленький отрезок жизни. Сколько чувств можно испытать, сколько узнать нового.

Число людей, с которыми я контактировал тогда, исчисляется сотнями, и каждого я называл по имени-отчеству. Волей-неволей я стал свидетелем многих людских радостей, амбиций, пороков, бед и разочарований. Это происходило в компаниях, руководители которых мне доверились, не видя меня вживую.

Имена, названия и ключевые обстоятельства изменены, чтобы не нанести вред тем, с кем я когда-либо сталкивался.

Все совпадения считать чистой случайностью.

1

Эта история началась в последний вечер моей работы электромонтажником в торговом центре. Моя основная задача – стоять на стремянке на высоте пять метров, крутить отверткой и зачищать электрические провода. Удивительная работа. Я не сразу понял всех ее прелестей, и, когда шеф закрепил за мной торговые центры, я немного расстроился, так как работать в них можно только по ночам (днем ходят толпы людей).

Год назад я работал менеджером по продажам в средней руки конторе, торгующей кабелем. Нам звонили в отдел продаж, я уточнял детали поставки, выписывал счет и оформлял продажу. Компания существовала уже лет десять и, как это часто бывает, имела основную прибыль от пары крупных клиентов. Однажды один крупный клиент купил другого крупного клиента, и у нас стал всего один клиент, от которого зависел весь бизнес. Потом клиент перешел к другому поставщику, и весь бизнес кончился. Денег не стало, телефон практически перестал звонить, и нас разогнали.

Я начал рассылать резюме, но ничего стоящего не предлагали. Выписыватель счетов в мелкой конторе – не самый ценный опыт. Можно сказать, я ничего не умел: только распечатывать счета и вести праздные разговоры с такими же горемыками.

Через пару недель после разгона нашего кабельного болота мне позвонил старый приятель Коля Старцев и предложил работать электриком в паре. И я пошел. Первым моим заданием было перемонтировать электропроводку в подвальном помещении. Там почему-то не было даже освещения. Я принес автомобильный аккумулятор, подвесил лампочку и разогнал крыс…

Уже полгода я работаю с Колей – отличным парнем, отцом двоих детей. Тружусь, мечтаю и жду, когда… поменяю эту работу. Почти месяц как я снова отправляю резюме веерной рассылкой и даже поместил его для всеобщего обозрения, но за последние две недели ни одного звонка. Будущую работу я вижу как менеджер по продажам, который сидит в офисе, пьет кофе и зарабатывает семьдесят тысяч в месяц. Какое это счастье – сидеть на окладе! На зарплате! Не побоюсь этого слова, – на «получке»!

Я боюсь электричества. Меня охватывает ужас, когда нужно лезть в электрощит и работать в нем. Схемы электропроектов часто не соответствуют тому, что видишь. После монтажа страшно включать рубильник, потому что может закоротить, заискрить и долбануть. Такое ощущение, что почти всё электрохозяйство – результат бюрократии, халатности, случайности и разгильдяйства тех, кто обслуживает, и кто им пользуется.

Итак, я работаю с Колей. Мы начали в десять вечера, сразу после закрытия торгового центра. Множество людей потянулись в него через служебные входы: уборщики, носильщики, электрики, сантехники, распаковщики товара, строители и другие, те, кто за копейку насущную готовы выполнять черновую работу, чтобы на следующий день жители города снова устремились в блеск и очарование торгово-развлекательного центра делать покупки, отдыхать с семьей или просто побродить.

На часах – одиннадцать. Стоя на стремянке, я укладываю кабель в лоток на стене. Ноги гудят, руки отекли. Коля ушел договариваться с дежурным электриком об отключении электричества в бутике.

Вдруг слышу снизу характерный звук «дзук!» – так бывает, когда стеклом по железу стукнут. Я смотрю вниз и вижу двух девушек в белых халатах, которые, задрав головы, смотрят на меня.

– Простите. Хотим вас попросить открыть нам.

Смотрю на них сверху почти вертикально. В руках брюнетки бутылка вина и штопор.

Я не определил, кто попросил: брюнетка или очкастая блондинка. Что отвечать в таких случаях? Две незнакомых девушки просят открыть бутылку: помочь или выгнать? Их белые халаты меня успокоили, задав профессиональный настрой. Остаток кабеля я одним махом закидываю в лоток и спускаюсь на серый кафельный пол бутика. Теперь я вижу, что это две продавщицы из соседней аптеки. Аптекарши? Провизоры?

– А ваш друг где? – спросила брюнетка. Чернявая. Улыбается. Черные волосы собраны в хвост. Идеальная кожа.

– Ушел отключать напряжение в электрощите на этаже.

– Поможете? – она протягивает бутылку и штопор.

Я беру штопор и вкручиваю его в пробку. Идет туго. Хрусть! Пробковая рукоятка штопора отваливается от спирали и остается у меня в руках. Хорошо, что не проткнул руку.

Суечусь и пытаюсь вкрутить спираль штопора в пробку, но она упорно не хочет вкручиваться. Сил мало в руках после размотки кабелей.

– Привет! – слышу за спиной Колин голос. – Договорился с электриком. Он разрешил на два часа обесточить. А вы что делаете?

– Пытаюсь открыть, – я показываю сломанный штопор. – Девушки попросили помочь.

Чернявая и Очкастая поздоровались с Колей.

– Так не откроешь. Давай сюда, – Коля берет у меня бутылку, вытаскивает из кармана саморез, отверткой вкручивает его почти по самую шляпку и плоскогубцами вытаскивает пробку. «Чпок!»

Мне кажется это несолидным понтом, наигранностью. Мы грязными руками таким неуклюжим способом откупориваем бутылку девушкам в белых халатах. Однако у девушек это, наоборот, вызывает восторг, и они сразу предлагают присоединиться к ним. Я ляпнул:

– На четверых одной бутылки мало нам будет.

Коля так ошарашено посмотрел на меня, что я решил мгновенно спасти ситуацию и снова ляпнул:

– У нас много работы.

– У нас тоже много. Сегодня инвентаризация. Мы уже половину посчитали. Часа вам хватит закончить? – спросила Чернявая. – Сейчас пол-одиннадцатого… Давайте в половине двенадцатого у нас.

– Хорошо, – азартно сказал Коля и взлетел по стремянке вверх.

Мы стали лихорадочно разбирать решетчатый подвесной потолок «грильято», прокидывать кабель и расключать его по клеммам. Работали как никогда слаженно и продуктивно, шутка ли – две девушки позвали «посидеть, отдохнуть, выпить». В половине двенадцатого мы были в аптеке и разливали вино. Конечно же, мы были потные, с пыльной головой и грязью под ногтями, но деваться некуда. Да и девушек это особо не волновало.

За витриной аптеки был коридор и несколько помещений. Мы расположились в «Помещении для персонала». В комнате: потертый кожаный диван, два стула, столик с чайником, микроволновка и кулер с водой. Даже здесь пахло какой-то особой хирургической чистотой.

Быстро в два присеста вчетвером опустошили бутылку красного. Потом откуда-то появилась водка. Флирт. Ржач. Через полчаса я оказался на диване с Чернявой, а Коля ушел с Очкастой в соседнюю подсобку с надписью на двери «Материальная комната». Охи-вздохи у Очкастой из-за стены были гораздо сильнее, чем у моей Чернявой, и это меня немного напрягало, ибо мне хотелось быть настоящим мачо и взять в плен свою добычу, которая сама прибежала. Инстинкт охотника у меня давно отсутствовал.

Уходили мы уже под утро. Чернявая с Очкастой уехали на такси, а мы с Колей погрузили на дебаркадере в его «Газель» стремянки, инструмент и уставшие, расслабленные поехали по ночному городу домой.

Коля много лет работал на этой самой грузовой «Газели» и был тем самым газелистом, о которых саркастически рассказывают таксисты в анекдотах. Коля постоянно материл свою рабочую лошадку, и эта ненависть крылась в образе жизни, который он вел. Он как-то рассказал мне про «газелистов»: «Леха, „газелист“ – это самое дно. Хуже не придумать. И это не только работа за баранкой и работа у самого себя грузчиком, этот твой статус и на семью перекладывается: в парк с детьми – едешь на „Газели“, на природу – тоже на „Газели“, за покупками в „Ашан“ – на „Газели“, на вокзал встречать тещу – тоже на проклятой кормилице-Газели. Ты не можешь вырваться из этого круга и побыть нормальным человеком. И, кажется, что ничего у тебя нет кроме этого фургона».

Ох, как он ненавидел эту машину! Он ее всегда хотел продать. Объявления о продаже он разместил год назад, но до сих пор ездил на ней. Что мешало ему быстро продать (пусть и подешевле), я не понимал. Сейчас, ранним утром, меня беспокоило другое: