Уроборос плачет - Елена Ситник

Часть 1

Был конец мая. Поезд, не торопясь подъехал к безлюдному перрону. Эта богом забытая станция никогда не могла похвастаться обилием пассажиров. Говорили, что ее собираются закрыть, однако, годы показывали, это только слухи.

Поезд издал характерный свист, предупреждая о своем прибытии. Из небольшого здания, более напоминающего деревенскую избу, нежели вокзал вышел заспанный дежурный. Протерев глаза, он стал всматриваться, кого привезли в этот раз. Ведь сегодня, как и обычно, с его станции никто не будет садиться.

Проводник: мужчина средних лет, быстро помог спуститься совсем юной девушке. Поблагодарив его, она отошла от путей, и наблюдала, как дверь закрылась, а поезд, набрав скорости, скрылся за поворотом.

– Утро доброе! – обратился дежурный по станции.

Девушка подошла поближе и с любопытством, заглядывая в его глаза, проговорила:

– Доброе!

Дежурный пристально всматривался в ее черты. Чужие к ним не приезжали, а если и доводилось, то это были какие-нибудь начальники. Она ни внешностью, ни возрастам не походила на «конторских крыс». Он всматривался в ее пышные коричневые волосы, в большие с зеленоватым отливом глаза, в мягкие, округлые черты и нежную девичью кожу. Мужчина был уверен, что перед ним, чья-то дочь. «Уехала, отучилась, а сейчас вернулась», – рассуждал он, – «Может быть, Маши Оглобли? Хотя нет, ту я видел, не похожа».

– Извините! У Вас, я могу приобрести билет? – спросила девушка.

Дежурный убедительно замотал головой и тут же подумал: «Точно, неместная, меня все в округе знают. Тридцать лет, работаю на станции».

– Да, милая. Кассирша еще не пришла, она с восьми начинает работать, так что пока я заправляю.

Он быстро засеменил своими короткими ножками в направлении избушки-вокзала. Подойдя к двери, обернулся, чтобы убедиться идет ли она за ним. Виновато улыбнулся и спросил:

– Вы к кому-то приехали? Может родственница чья-то?– однако, не дав возможности ответить, продолжил. – Знаете, у нас редко бывают гости, так обычно свои катаются из поселка в город и обратно. Новое лицо, не каждый день увидишь. Да и поселок у нас маленький, все друг друга знают.

Девушка понимающе кивнула головой.

Внутри изба делилась на две комнаты. Первая вмещала с десяток стульев, несложно было догадаться, что это импровизированный зал ожидания. Пол скрипел, а на подоконнике стояли мясистые фикусы. Второе помещение – значительно меньше, дверь в него закрывалась на амбарный замок. В стене размещалось небольшое окошко, над которым краской, прыгающими буквами написано: «Касса». Некоторое время, повозившись со связкой ключей, дежурный все же открыл дверь и уже через секунду стоял за окошком.

– На какое число? – поглаживая усы, спросил он.

– На сегодня.

– Как?! Так скоро?! – недоумевал мужчины. – А я думал, Вы в гости приехали.

– Так и есть! – подтвердила незнакомка. – Я приехала навестить родные места.

– Тогда я ничего не понимаю! – почесав залысину, констатировал дежурный. – Как можно приехать на несколько часов? Тут и за неделю всех родственников можешь не повидать. Нельзя утром приехать, а вечером уехать! Так делать нельзя! – он погрозил пальцем.

– Здесь недалеко, – указав рукой на север, – есть деревня, мой дедушка оттуда родом. Вот, привезла его прах, – она сняла рюкзак с плеча, словно демонстрируя доказательство.

– А что за деревня? – уточнил мужчина.

– Красный яр.

– Так там уже лет сорок, никто не живет. Помню, я, еще в школу ходил, когда Фёкла Козлова умерла. И все! С тех пор там никого нет. Долго продержалась бабка Фёкла, почти пятнадцать лет прожила в одиночестве, детей не имела, муж умер рано, – дежурный умолк на мгновение, словно собирал крупицы воспоминаний, – только раз в неделю заезжала автолавка, да фельдшер местный навещал.

Девушка кивнула головой, словно подтвердила слова дежурного.

– Давно дед умер?

– Год назад.

– Сочувствую! Хоть пожил?

– Да.

– Сколько?

Девушка пристально посмотрела на дежурного, а затем опустила глаза.

– Сто два года.

– Ого!– мужчина оживился. – В наших местах много долгожителей. Я вот тоже надеюсь дотянуть до сотни, может, повезет, – при этом мужчина самодовольно усмехнулся, было заметно, эта мысль его греет.

Он стал что-то писать, размашисто водя по бумаге.

– Я так понимаю, что билет нужен до города?

– Конечно, – подтвердила незнакомка.

Несколько минут они молчали, а затем дежурный, одолеваемый воспоминаниями, начал свой монолог:

– Раньше у нас было такое хорошее место. Все работали. Молодежь оставалась. В каждой деревне процветал колхоз. А теперь? – он с досадой махнул рукой. – На сотни километров не проходимая глушь. Поля поросли сорняками. Заводы закрыли. Заборы покосились. Избы сгнили. Ближайшая жизнь в городе, в шестидесяти километрах.

Что-то спешно дописав, он протянул ей билет и добавил:

– Только у нас расчет наличными, мы карточки не принимаем. Не хотят у нас работать блага цивилизации, – причмокнув, добавил, – даже мобильная связь работает с перебоями.

Девушка протянула нужную суму.

– Ой, как хорошо, что без сдачи, – довольно причитал дежурный.

– До вечера!

Попрощавшись, незнакомка, направилась к выходу.

– Постой, милочка! – он окликнул ее. – Ты сейчас в Красный яр?

– Да.

– Ты, хоть дорогу знаешь?

– Конечно.

Дежурный недоверчиво посмотрел на нее.

– Слушай, там же семь километров леса, никакой дороги. Там звери дикие. Знаешь, у нас волков постоянно отстреливают, а еще диких кабанов. Давай мы тебе машину найдем. Завезут и привезут тебя ребята. Спокойно похоронишь дедушку.

– Это лишнее.

– Как лишнее? – хватаясь за голову, тараторил дежурный. – Жалко, что может пропасть такая красота!

      С последними словами он несмело коснулся ее руки и тут же опустил глаза, рассмотрев ее снизу вверх.

– Руки, какие холодные! – заметил мужчина. – Ну, так что?

Понимая, деревенскую сердобольность, незнакомка широко улыбнулась и, кивая головой, проговорила:

– Если только, это Вас не затруднит.

Дежурный встрепенулся, безумная улыбка появилась на его губах.

– Ждите здесь! Пять минут! Я найду машину.

Как мальчишка он выбежал на улицу и быстрыми шагами направился к молоковозу, рядом, с которым крутился широкоплечий парень. Дежурный, что-то стал объяснять ему, бурно жестикулируя и показывая на здание вокзала.

Воспользовавшись его отсутствием, девушка вышла на перрон. Пройдя по рельсам, подошла к лесу, который плотным кольцом окружал весь поселок. Через десять минут, преодолев молодое березовое редколесье, она попала на берег реки. Спустилась по покатому насыпу к самой воде. Невзирая на знойное утро, у воды было прохладно.

Девушка прекрасно знала здешние места. Не смотря, на количество пройденных лет, изменения были не значительными. Разве, что река, немного обмелела. Некоторое время незнакомка шла у самой воды, пугая лягушек, которые звучно бросались в воду. Широкие заросли рагоза, ивы и камыша, все чаще и чаще выстраивались стеной. Она была вынуждена подняться на песчаный насып, поросший бессмертником и птичьей травой. Именно отсюда, ей открылась вся спокойная и красивая мощь реки. Некоторое время она стояла, очарованная этими видами. Она умела и любила созерцать, тем более красоту природы. Девушка присела на землю и уставилась вдаль, где-то там впереди, должен быть, небольшой приток, именно он выведет ее к деревне. Много лет назад люди вырыли его вручную для отвода лишней воды. Здешние места пестрили мелкими озерами, реками и болотами. В придачу ко всему рельеф был изрезан: неожиданными возвышенностями, переходящими в равнины.

      Девушка подняла голову, солнце только всходило, но уже бесчувственно жарило землю. Зимородки то и дело проносились над ее головой, и с молниеносной ловкостью ныряли в песчаный насып. Как и раньше, они, здесь, устраивают свои гнезда. Если прислушаться, то можно услышать слабое чириканье, недавно вылупившихся птенцов. Птицы спешили, до наступления жары наловить насекомых. Она понимала, что и ей необходимо поторопиться, тем более они условились встретиться в полдень. Пройдя несколько километров, девушка нашла нужный приток, тонкой струйкой он питал большого гиганта. Опустив руки в его прохладные воды, она протерла лицо.

      Ручей протекал в низине окруженной величественными елями, от которых вода приобретала зловещий фиолетовый оттенок. Хотя этот цвет был не только на воде, он лежал на земле, застревал между лопушистых веток, но именно в притоке, он выглядел мистически, как будто – это течет не вода, а какой-то неведомый эликсир. В лесу было прохладно. Пробираясь сквозь плотно растущие ели, она шла вперед. Под ногами кроме истлевшей иглицы ничего не было – это особенность таких лесов: света не хватает на нижних уровнях. Нет света, нет жизни. Плавно поднимаясь вверх, она достигла точки, где ели начинали мешаться с соснами, а те в свою очередь переходили в лиственные деревья. Вот уже среди буйства стволов и веток, она стала замечать просветы.