Стихотворения - Виктор Буренин

Виктор Петрович Буренин

Стихотворения

Парижский альбом (Посвящается А. Н. Майкову)

1

В русской церкви за обеднейВесь beau monde наш собрался;Там Тургенева я встретил;Поболтали с полчаса.

«Каково, Иван Сергеич,Поживаете?» – «Merci.Всё пишу о нигилистах –Русь от них Христос спаси!»

«Нет ли с Севера известий?»– «Вот Некрасов пишет мне,Будто всякий день ему яВсё мерещуся во сне».

«Что вы?» – «Право! зазываетВ «Современник»; ну, да яНе поддамся, симпатиюВ сердце к «Вестнику» тая».

2

Я любил за чашкой кофеВосседать в cafe Durand.Там февральской революцьиНачался плохой роман.

Там фразерствовал когда-тоБлагородный гражданин,Автор разных медитацийИ виконт де Lamartine.

Там в дни оны «депутаты»Проживали годы в час,Революцью создаваяИ волнуясь из-за масс!

А теперь сидят там чинноБуржуа и пьют лафит,И пред входом полицейскийХодит мрачен и сердит…

3

Diable m'emporte! Гулять я вышелОт Concorde и вдоль «аркад».Что ж? – едва ль не в каждой аркеПолицейские стоят!

Sacrebleu! До Tour Saint-Jacques яПрошагал всю Риволи –И клянусь вам, полисменыНепрерывной цепью шли!

Sacristie! К Пале-РоялюВыхожу я: тут и тамПолицейские повсюду –Посредине, по углам!

Cent milles diables! Иду я дальше:Rue Saint-Marc, quartier BredaОхраняет равномерноПолицейская орда!

Ventre-saint-gris! Вот на бульварыЗанесла меня судьба.Что же? – вижу полисменовЯ у каждого столба!

Драматические сцены по поводу выхода «Современника»

1. В Москве

Магазин Базунова. Два «благонамеренных».

1-й благонамеренный

Кто сей толстый, БазуноваЗапрудивший магазин?

2-й благонамеренный

Это _он_ явился снова,Нигилизма ярый сын!

1-й благонамеренный

Что ж, воздержанный начальством,Стал ли нынче он смирней?

2-й благонамеренный

Нет, увы, с былым нахальствомВсё шипит, шипит, как змей!

1-й благонамеренный

Что ж, великого Каткова,Заслужившего хвалу,Он…

2-й благонамеренный

Отделывает снова,Изрыгнув Москве хулу!

1-й благонамеренный

Что ж, исполнен прежней блажи,Отвергает дерзко онДаже?..

2-й благонамеренный

Ну, ему все «даже» –Бред, сумбур, мечтанья, сон!

1-й благонамеренный

Что ж, ужель опять скандалыОн пускает, как пускал?

2-й благонамеренный (махнув рукой)

Что тут! все как есть журналыПоголовно обругал!

1-й благонамеренный

Что ж, ужель опять «мальчишки»В нем найдут себе притон?

2-й благонамеренный

Да уж в этой первой книжкеИм хвалы слагает он!

1-й благонамеренный

Что ж, ужель раздастся сноваВозмутительный «Свисток»?

2-й благонамеренный

Да, сей бич всего святогоВ надлежащий выйдет срок!

Оба вместе (с ужасом)

О, бежим от Базунова:Нас враждебный гонит рок!

2. В Петербурге

Невский проспект. Сходятся: М. Достоевский, Громека и Краевский; у каждого «Современник».

Достоевский

Появился!

Громека

Вот он!

Краевский

ЭкаТолщина-то, толщина!

Громека

Да… а кто ж, как не Громека,_Разрешению_ вина?В прошлой «хронике» я смелоСтал начальству объяснять,Что теперь пора приспелаНигилистам волю дать.

Достоевский (язвительно)

Ну, почтеннейший мой, смеюОбъяснить вам, на своюНаписали вы на шеюЭту мудрую статью!Вот уж с ними солидарностьВы иметь бы не должны:Посмотрите, в благодарностьЧто вам пишут «свистуны».(Показывает ему какую-то статью.)

Громека

Что? невежда я и школьник?!(Громовым голосом.)Ну так слушай, Невский град:«Современник» есть крамольник!Нигилизм – ужасный яд!

Достоевский (Краевскому)

А меня на «почве» милойОскандалили!

Краевский (меланхолически)

Грущу…

Достоевский

Ну, да я сберуся с силой:Купно с Федором отмщуИль Косицу напущу!

Голоса благонамеренных из атмосферы

Сей журнал – исчадье мрака!В нем хозяин – сатана!

Краевский

Так, друзья мои; однакоТолщина-то, толщина!

После первого чтения г. Юркевича по «Философии»

Грянул гром не из тучи…Ах я грешник окаянный!Я себя в восторге чистомДо сегодняшнего полдняНазывал матерьялистом.

Был я к Бюхнеру привязан,Покоряясь общей моде,И читал его девицамВ запрещенном переводе.

Наводил на дам московскихБольше, чем все черти, страха,Проповедуя идеиМолешотта, Фейербаха!

Но ко мне внезапно в душуБлагодать сошла господня:Мне Юркевич многоумныйСвет ее открыл сегодня.

Доказал он мне – о небо,Я предвидеть это мог ли! –Психологии незнаньеВ обожаемом мной Бокле!

Горько плачь, несчастный Бюхнер,Достодолжную острасткуОбещает дать тебе он,Сняв с твоей системы маску!

Для девиц и дам московскихТы не будешь страшной тенью,Не привьешься гнойной язвойК молодому поколенью!

Вот тебе пример: навекиЯ прощаюся с тобою,Породнил меня ЮркевичС философией иною;

Почитать я буду старших,Полон к ним благоговенья,И в великий пост намеренСправить ровно два говенья!

Главы из «Благонамеренной поэмы»

Песнь первая

Слава нам! В поганой лужеМы давно стоим,И чем далее, тем хужеМы себя грязним!

Конрад Лилиеншвагер

«Велика и обильна родная земля» –Мы читали из школьных тетрадок;«Но порядка в ней нет» – прибавлялось; теперьПоложительно есть и порядок.

Не угодно ль взглянуть – поразительный вид:Вот народ в шестьдесят миллионов,Что в любви и примерном согласьи живетПод эгидою мудрых законов.

Всем известно, на праве основан закон…Как бы здесь мне хотелося здравоБросить взгляд на идею, значенье и цельВысоко мною чтимого права.

Изъяснил бы весьма юридически я,Что спасительна порка для вора,Как толкуют Капустин, Чичерин БорисИ юристов немецкая свора.

Но боюсь от предмета отвлечься… К тому жИ «причин независящих» безднойРуководствуюсь я… Так не лучше ль опятьВозвратиться к отчизне любезной?

Мы сказали, порядок у нас и во всемРавновесие сил разнородных:В низших классах наивная честность, затоЕсть лукавство рабов в просвещенных.

Все сословья концерт у нас общий дают;Что за звуки! разлив их так ровен,Так приятно согласен! В гармонии намУступают Моцарт и Бетговен!..

Это точно, была роковая пора,Взволновались однажды мы очень,В оны дни, как солидные лица своиУдостоивать стали пощечин.

Жажда плюх, как известно, пришла из Москвы:Там, великих начал провозвестник,Первый начал валять по ланитам себяДжентельмен раздражительный «Вестник».

Мудрый Кокорев в такт ему вдруг заушилТучный лик свой, и вслед им ПогодинЭнергично взялся за ланиты свои,Находя, что сей акт благороден.

Петербургу понравилось это; и мыГода два перед взором ЕвропыКолотили себя и в то время нашли,Что не надо и розог!..

(Говорят – не ручаюсь за верность молвы, –Что в те бурные дни из аптекиДля целения арнику больше всегоОтпускалось Степану Громеке.)

Воспевали поэты в высоких стихахЗаушения подвиг отменныйИ пророчили нам, что в грядущем за тоВознесемся мы в целой вселенной…

Появились, однако, тогда ж господа,Что немножко в скептическом духеОбъясняли всеобщую жажду – себеЗадавать с наслаждением плюхи.

Эти скептики нам утверждали, что мы,Потеряв на ланиты чужиеНаше прежнее право, себя по щекамПринялись колотить, как шальные!

Впрочем, плюхи звучали… и стихли потом;Раздалась на железной дорогеВновь одна, но уж та по чужому лицу,И – порядок остался в итоге!

Я, читатель, от няни-старушки слыхалВ дни волшебно мелькнувшего детстваМного сказок чудесных: один этот кладМне она завещала в наследство.

На меня не посетуют, если теперьСказку я расскажу: отчего намНе запеть, как певалось в минувшие дни,Простодушно-младенческим тоном?

Я люблю звуки песен былого, люблюЭтих звуков волшебные песни;Сердцу сладко минувшие дни вспоминать,С ними жизнь и светлей и чудесней!..

Так начнем же: далеко, в заморских краяхЖил волшебник Прогресс благодушный,Правил мирно страной да творил чудеса,И Прогрессу все были послушны.

Жил Прогресс, не тужил; да случилось, узнал,Что есть целые грады и веси,Где в спокойствии добрые люди живутДа и знать не хотят о Прогрессе.

Он разгневался. «Ну, – говорит, – коли так,Сам иду я, своею персонойК этим людям: посмотрим мы, как-то у нихБудет принят властитель законный?»

Собрался он без свиты; шел день, может, два,И пришел наконец: ничего-тоНе видать – ни долинок, ни речек, ни гор,Лишь зловонное видно болото.

Люди разных чинов и сословий сидятВ том болоте средь грязи смердящей,Жрут ее да хвалебные песни поют,Полагая, что пищи нет слаще.

«Что за мерзости!» – плюнул волшебник Прогресс,Да и прочь было… глядь: вместо сушиОчутилась трясина под ним – и завязОн в трясине по самые уши!

Оглянулся он в страхе: толпою к немуРазноцветные люди всплывали –На лицо ему плюнули грязью, потомСами грязь ту облизывать стали…

И сидит в том болоте Прогресс, и досельОн не может уйти из болота…«Ну уж сказка!» – кричат мне. Соскучились вы? –Самому мне невесело что-то…

«Для чего же рассказывать было ее? –

Конец ознакомительного фрагмента.