Стихотворения (1884 г.) - Владимир Бенедиктов

В. Г. Бенедиктов

Стихотворения (1884 г.)

Стихотворения 1830-1840-х годов

В альбом Е. А. Карлгоф

Вы новой жизнию дарилиМеня в тот памятный мне час,Когда стихи мои хвалилиХвалой мне лестной в первый раз.Не дорожу я криком света,Весь мир мне холоден и пуст,Но мило мне из ваших устИменование поэта.Итак, да буду я певец,Да буду возвеличен вамиИ мой сомнительный венецПусть блещет вашими лучами.

Е. А. Карлгоф

Не обиженный судьбами,Награжденный за мечты,Повергаю перед вамиВам знакомые цветы.Вы их, сирых, обласкали,Из безвестности немойК свету путь им указалиБлагосклонной похвалой.И теперь, чтоб вышел крашеСкудный сбор стихов моих,Светлый вид улыбки вашейОтпечатайте на них.

Москва

(Дума)

День гас, как в волны погружалисьВ туман окрестные поля,Лишь храмы гордо возвышалисьИз стен зубчатого Кремля.Одета ризой вековою,Воспоминания полна,Явилась там передо мноюСтраны родимой старина.Когда над Русью тяготелоИноплеменное ярмоИ рабство резко впечатлелоСвое постыдное клеймо,Когда в ней распри возникали,Князья, забыв и род и сан,Престолы данью покупали,В Москве явился Иоанн.Потомок мудрый ЯрославаКрамол порывы обуздал,И под единою державойКолосс распадшийся восстал.Соединенная Россия,Изведав бедствия оковНеотразимого Батыя,Восстала грозно на врагов.Почуя близкое паденье,К востоку хлынули орды,И их кровавые следыНещадно смыло истребленье.Потом и Грозный, страшный в брани,Надменный Новгород смирилИ за твердынями КазаниТатар враждебных покорил.Но, жребий царства устрояя,Владыка грозный перешелОт мира в вечность, оставляяМладенцу-сыну свой престол;А с ним, в чаду злоумышленииБояр, умолк закона глас –И, жертва тайных ухищрений,Младенец царственный угас.Тогда, под маскою смиреньяПрикрыв обдуманный свой ков,Взошел стезею преступленьяНа трон московский Годунов.Но власть, добытая коварством,Шатка, непрочен чуждый трон,Когда, поставленный над царством,Попран наследия закон;Борис под сению державнойНедолго бурю отклонял:Венец, похищенный бесславно,С главы развенчанной упал…Тень убиенного явиласьВ нетленном саване молвы –И кровь ручьями заструиласьПо стогнам страждущей Москвы,И снова ужас безначалииВитал над русскою землей, –И снова царству угрожалиКрамолы бранною бедой.Как божий гнев, без укоризныНарод все бедствия сносилИ о спасении отчизныТворца безропотно молил,И не напрасно, – провиденье,Источник вечного добра,Из праха падших возрожденьеЯвило в образе Петра.Посланник боговдохновенный,Всевышней благости завет,Могучей волей облеченный,Великий рек: да будет светВ стране моей, – и Русь прозрела;В ряду его великих делЗвезда счастливая блестела –И мрак невежества редел.По мановенью исполина,Кругом – на суше и морях –Обстала стройная дружина,Неотразимая в боях,И, оперенные громами,Орлы полночные взвились, –И звуки грома меж строямиВ подлунной славой раздались.Так царство русское восстало!Так провиденье, средь борьбыСо мглою света, совершалоЗаконы тайные судьбы!Так, славу Руси охраняя,Творец миров, зиждитель силБразды державные вручилДеснице мощной Николая!Престольный град! так я читалТвои заветные преданьяИ незабвенные деяньяБлагоговейно созерцал!

Молитва

Творец! Ниспошли мне беды и лишенья,Пусть будет мне горе и спутник и друг!Но в сердце оставь мне недуг вдохновенья,Глубокий, прекрасный, священный недуг!

Я чувствую, боже: мне тяжко здоровье;С ним жизни моей мне невидима цель.Да будет же в мире мне грусть – изголовье,Страдание – пища, терпенье – постель!

Земная надежда, как призрак исчезни!Пусть мрачно иду я тропой бытия!Но в сладких припадках небесной болезниДа снидет мне в душу отрада моя!

Когда же, отозван небес произволом,Меня он покинет – желанный недуг,И дар мой исчезнет, и стройным глаголомНе будет увенчан мой тщетный досуг, –

Дозволь мне, о небо, упадшему духом,Лишенному силы, струнами владеть, –На звуки склоняясь внимательным слухом,Волшебные песни душой разуметь!

С земли воздымаясь до горнего мира,Пророческий голос отрадой мне будь!До сердца коснется знакомая лира –Увлажатся очи и двигнется грудь!

Совет

Когда судьба тебя послалаВ тернистый, трудный жизни путьИ пищей скорби упиталаТвою взволнованную грудь,И если небом заповеданТебе священный крест любви, –Живи один! Кому ты предан –С собой в путь мрачный не зови!Пусть тяжко с милым нам созданьемНе разделить судьбы своей,Но верь: стократно тяжелейЕго терзать своим страданьем!

Беглец

От грусти-злодейки, от черного горяВ волненье бежал я до Черного моряИ воздух в пути рассекал как стрела,Злодейка догнать беглеца не могла.Домчался я, стали у берега кони,Зачуяло сердце опасность погони…Вот, кажется, близко, настигнет, найдетИ грудь мою снова змеей перевьет.

Где скроюсь я? Нет здесь дубов-великанов,И тени негусты олив и каштанов.Где скроюсь, когда после яркого дняТак ярко луна озаряет меня;Когда, очарованный ночи картиной,Бессонный, в тиши, над прибрежной стремнинойВлачу я мечтой упоенную леньИ, малый, бросаю огромную тень?Где скроюсь? Томленьем полуденным полный,Уйду ль погрузиться в соленые волны?Тоска меня сыщет, и в море онаПоднимется мутью с песчаного дна.Пущусь ли чрез море? – На бреге ТавридыОна меня встретит, узнает, займетИ больно в глубоких объятьях сожмет.

Страшусь… Но доселе ехидны сердечнойНе чувствуя жала, свободный, беспечный,Смотрю я на южный лазоревый свод,На лоно широко раскинутых водИ, в очи небес устремив свои очи,Пью сладостный воздух серебряной ночи…

Зачем тебе гнаться, злодейка, за мной?Помедли, беглец возвратится домой.Постой, пред тобою минутный изменник,Приду к тебе сам я – и снова твой пленник,В груди моей светлого юга красуКак новую пищу тебе принесуИ с новою в сердце скопившейся силойПроснусь для страданья, для песни унылой.

А ныне, забывший и песни и грусть,Стою, беззаботный, на бреге Эвксина,Смотрю на волнистую грудь исполинаИ волн его говор твержу наизусть.

К А. П. Гартонг

В стране, где светлыми лучамиЖивее блещут небеса,Есть между морем и горамиЗемли цветущей полоса.Я там бродил, и дум порывыНевольно к вам я устремлял,Когда под лавры и оливыГлаву мятежную склонял.Там часто я, в разгуле диком,В свободных, царственных мечтах,Вас призывал безумным кликом, –И эхо вторило в горах.О вас я думал там, где влагаФонтанов сладостных шумит,Там, где гиганта ЧатырдагаГлава над тучами парит,Там, где по яхонту эфираГуляют вольные орлы,Где путь себе хрусталь СалгираПрошиб из мраморной скалы;Там, средь природы колоссальной,На высях гор, на ребрах скал,Оставил я мой след печальныйИ ваше имя начертал,И после – из долин металисьМои глаза на высоты,Где мною врезаны осталисьТе драгоценные черты.Они в лазури утопали,А я смотрел издалека,Как солнца там лучи игралиИли свивались облака…

Блеснет весна иного года,И, может быть, в желанный часТавриды пышная природаВ свои объятья примет вас.Привычный к высям и оврагам,Над бездной дола, в свой черед,Татарский конь надежным шагомВас в область молний вознесет;И вы найдете те скрижали,Где, проясняя свой уделИ сердца тайные печали,Я имя ваше впечатлел.Быть может, это начертанье –Скалам мной вверенный залог –Пробудит в вас воспоминаньеО том, кто вас забыть не мог!

Но я страшусь: тех высей темяОбвалом в бездну упадет,Или завистливое времяЧерты заветные сотрет,Иль, кроя мраком свет лазуриИ раздирая облака,Изгладит их ревнивой буриНеотразимая рука…И не избегну я забвенья,И, скрыта в прахе разрушенья,Бесценной надписи лишась,Порой под вашими стопамиМелькнет не узнанная вамиМогила дум моих об вас!

Авдотье Павловне Гартонг