Медленная смерть - Стюарт Хоум

Стюарт Хоум

Медленная смерть

Это художественное произведение. Все совпадения имён людей, мест и событий, описанных здесь, с именами настоящих людей, местами и событиями, являются абсолютно случайными.

«Пять скинхедов летели со скоростью и грацией волков, приближаясь к жертве. У пацана не было ни шанса! Джонни добежал до ублюдка первым, напрягая мускулы руки, чтобы стукнуть панку в горло ударом карате. Парень задрожал, и колени у него подогнулись. Прежде, чем типчик опустился на пол, банда окружила его — и их ботинки принялись молотить по его распростёртому телу…»

Раз

ДЖОН ХОДЖЕС добрую минуту безучастно пялился на доктора. Мария Уокер беспокойно поёрзала в кресле. Скинхед был молод и сурово красив. Профессиональная этика запрещает сексуальные связи с пациентами, но доктор ощутила, как осторожность покидает её. Марии так не хватало в жизни возбуждения. После двух лет сожительства с социальным работником, который проявлял больше интереса к делам местной Партии Лейбористов, чем к женской жажде генитального удовлетворения, в голове Уокер мелькали всякие видения.

— Говорите, — чирикнула Мария. — Чем могу вам помочь?

— Знаете, доктор, — выпалил Джон, — мне кажется, я псих!

— Вы считаете себя сумасшедшим? — недоверчиво повторила Уокер.

— Да, — признался Ходжес. — Я ёбнутый на всю черешню!

— Отсоси у меня, — распорядился скинхед.

— Сейчас я ничего не буду делать, — проворчала Уокер. — Меня там другие пациенты ждут. Позвоню тебе сегодня вечером в шесть-тридцать.

— Это свидание, — включился в игру Ходжес. — Мой адрес есть?

— Конечно есть, глупышка, — хихикнула Мария. — В твоей больничной карте.

Фицджеральд-Хаус возвышался над Крисп-Стрит-Маркет, как эдакий монструозный мегалит, возведённый, чтобы напоминать о миллионах, живущих в аду корявых застроек по вине послевоенных планировщиков. Джонни Махач жил на двадцать третьем этаже, и тоненькая стеночка отделяла его жилище от места, занятого парой с понтами стать арт-звёздами — Доном Пембертоном и Пенелопой Эпплгейт, они же «Эстетика и Сопротивление».

— Завари мне чаю, Пенни, — скомандовал Дон.

— Сам себе завари, — отбрила Эпплгейт.

— У меня голова болит, — пожаловался Пембертон, — из-за реггей, который крутит этот скинхед в соседней квартире. Нездоровая музыка, я из-за неё себя плохо чувствую.

— Этот прол ушёл минимум час назад, потом играл только мой компакт Майлза Дэвиса, а джаз ты, насколько я знаю, любишь, так что, должно быть, ты себя плохо чувствуешь по другой причине.

— Завари мне чаю, — скомандовал Дон. — Я заболел.

— Ты тут не единственный страдалец, — пробурчала Пенни. — У меня ПМС, болит спина и жестокая депрессия.

— И по какому поводу у тебя депрессия? — вопросил Пембертон.

— Для начала рецензия на нас в последнем выпуске «Art Scene»! — заорала Эпплгейт.

— У меня не меньше прав злиться на неё, чем у тебя! — возразил Дон. — Как ты думаешь, каково это, когда тебя называют проституткой от поэзии? А теперь завари мне чаю.

— Сам себе завари, — вскипела Пенни, бросая глянцевый каталог, и взяла в руки ежедневник.

— Пожалуйста, завари мне чаю, — упорствовал Пембертон.

— Сегодня вечером выставка Карен Элиот, — объявила Эпплгейт, бросая ежедневник. — Надо идти, Элиот может помочь нашей карьере, если мы её как следует умаслим.

— Твоя правда, — согласился Дон, — Карен стала крупнейшей величиной британской арт-сцены со времён Гильберта и Джорджа[1].

— Слышала, она богемно-рейверская до безобразия, — тявкнула Пенни. — Дон, если сможешь забраться ей в трусики, она за нас впряжётся.

— Мне говорили, что Элиот бисексуальная и яростно политичная, — проворчал Пембертон. — А вдруг я попробую её соблазнить, а она решит, что это ужасно патриархально? Пенни, милая, мне кажется, лучше тебе попробовать потереться с ней пёздами.

— Секс — это мерзко! — воскликнула Эпплгейт.

— Ага, — согласился её любовник. — Секс — мерзкая штука, но одному из нас придётся пойти на эту страшную жертву, если мы хотим развивать нашу карьеру. Учитывая интерес Элиот к сексуальной политике, ты идеальная кандидатка.

— Дон, — промурлыкала Пенни по дороге на кухню, — я заварю тебе чаю, мы сядем и рационально всё обсудим.

— Нет! — взвыл Пембертон, пулей вылетая из кресла. — Позволь мне сделать чай.

— Мне казалось, ты болеешь, — фыркнула Эпплгейт.

— Давай разойдёмся по-честному, — воскликнул Пембертон. — Я приготовлю чай, а ты переспишь с Элиот.

— Я буду делать чай, — завопила Пенни, а тем временем её любовник оттолкнул её, схватил чайник и наполнил его водой.

Джонни Махач покрыл дистанцию между станцией метро «Рассел-Сквер» и Корем-Стрит за пару минут. Он вдавил цифры один ноль один на домофоне, и долю секунды спустя Карен Элиот потребовала представиться.

— Это Джон, — ответил Ходжес. — Чудик, которого ты подцепила в «Питомнике» в субботу вечером.

— Ага, помню, ты ещё говорил, что такого классного отсоса у тебя в жизни ещё не было.

— Есть такое дело, — засмеялся Джон.

— Все парни так говорят, — ответила Карен.

— Могу я к тебе подняться? — не отступал Ходжес.

— Ну, если нужно, — уступила Элиот.

Джонни слегка сбил с толку лабиринт лестниц в пятиэтажном доме, но, в конце концов, он нашёл квартиру Элиот. Жилище восхитило его не меньше, чем хозяйка. До встречи с Карен Ходжес не знал, что есть хотя бы крошечная возможность снять такое место прямо в центре города. Теперь он понял, что если как следует попахать, нет ничего невозможного.

— Ты грязный ублюдок, — фыркнула Элиот, когда гость клюнул её в щёчку, — у тебя стоит!

— Ничего подобного! — возразил Ходжес.

— Теперь точно стоит! — засмеялась Карен, расстёгивая ширинку Джонни и доставая его дурика.

— Отсоси у меня, — взмолился Ходжес.

— Потом, — вынесла решение Элиот, убирая пенис на место и застёгивая молнию. — Сначала хотелось бы узнать, почему ты пришёл ко мне.

— На восхитительную генетическую акцию, — полыхнул глазами скинхед.

— Фиг там, — ругнулась Карен. — Что-то другое. У тебя где надо всё торчит и выступает, если тебе надо просто перепихнуться, ты снимешь бабу поистине где угодно. Значит, есть другая причина.

— Ладно, ладно, — согласился Джонни, — я хотел узнать у тебя насчёт справки психа. Ты говорила, что делала её, чтобы заполучить эту квартиру.

— Как я её делала, — объяснила Элиот, — пошла к своей участковой врачихе и сказала ей, что кажется, сошла с ума. Она дала мне направление к специалисту, и когда я призналась психиатру, что душевнобольная, меня зарегистрировали, как имеющую особые потребности в жилье.

— Я ходил сегодня с утра к доктору, сказал, что хромой на всю голову, — пожаловался Ходжес, — но она не послала меня в местную дурку, чтобы проверить мозг. Только пригласила поужинать-поебаться.

— Фу, как неэтично! — засмеялась Карен. — Что ты ей наплёл, прежде чем она сделала тебе это предложение?

— Сказал, что псих, — объяснил скинхед, — и что исцелить меня может только дешёвая квартира в Уэст-Энде.

— Тупица ты, однако, — заметила Карен. — Даже полный идиот сумел бы правильно расшифровать твои действия. Ты едва ли не прямым текстом сказал, что с мозгами у тебя всё в порядке, а нужен тебе только новый дом.

— А ты как получила направление? — спросил Джон.

— Сказала, что страдаю от маниакальных форм поведения и иногда думаю, что я машина, — сообщила Элиот. — Психиатр подумала, что мне лучше переехать в центр города, где мне будет легче социализироваться и завести новых друзей. Она договорилась насчёт моего переезда в эту квартиру.

— И что посоветуешь мне теперь делать? — спросил Ходжес. — С доктором я облажался? Смогу я убедить её, что псих?

— Иди домой и выеби её, — скомандовала Карен. — Потом будешь её шантажировать, чтобы она выписала тебе справку. Докторам запрещено иметь сексуальные отношения с пациентами.

— Мне что, сейчас надо уходить? — ответил скинхед.

— Ага, — приказала Элиот. — У меня дела. Так, запиши свой телефон в записной книжке, я тебе как-нибудь позвоню.

— Странная ты, — вздохнул Джон, карябая цифры. — До этой субботы я не знавал цыпочек, которые вызывали бы мне такси после того, как я выебал её.

— У меня счёт в этой компании, — фыркнула Карен. — Надо же им пользоваться.

Мария Уокер глянула на часы. Ей надо принять ещё пятерых пациентов, прежде чем устроить перерыв на ланч. Доктор выполняла свою работу как автомат. Большую часть утра у неё в голове крутились мысли о пылкой секс-сессии, которую они с Джонни Махачем устроили перед возвращением домой. Один раз скинхед излился прямо в неё, было бы забавно заставить своего клёвого любовника вылизать вонючую манду. К сожалению, приятное течение мыслей прервал стук в дверь.