Записки Школозавры. Книга 1. Серые, зелёные, оранжевый. Фантастико-социальный роман - Елена Ковалёва

Записки Школозавры

Книга 1. Серые, зелёные, оранжевый. Фантастико-социальный роман

Елена Ковалёва

© Елена Ковалёва, 2016

Художник Арсений Ашеулов

ISBN 978-5-4483-5253-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Главная героиня романа Школозавра, или Лиля Туба, как она себя называет, является по семейной легенде потомком декабристов. Она живёт в маленьком сибирском городке, в закрытой школе-интернате. Лиля пишет роман в Интернете, и основное действие читатель воспринимает с её слов. Лилина школа располагается в здании бывшего Дворянского собрания и имеет много входов, коридоров, лестниц и холлов с балконами. На первом этаже правого крыла здания школы расположен изолятор, являющийся порталом для «хороших» (ангелообразных) и «плохих» (жабоподобных) пришельцев. Некоторые главы романа пишет Лилин помощник, которого она называет «Один человек» – эти главы помечены звёздочкой (*)…

Введение

Добрый день, дорогие читатели! Так всегда писатели начинают свои книжки. Я тоже решила стать писательницей – поэтому и говорю: «Добрый день!» Хотя у нас уже вечер. Моя группа с воспитателем (мы обычно воспитателей «воспитками» зовём) отправилась на ужин, а я наказанная. За что? За ерунду – не спала на сонном часу, играла в телефон. А я и не играла вовсе, а хотела узнать в Гугле, как стать писателем. Воспитка хотела телефон забрать, я не отдала, вот и осталась без полдника и без ужина. Ничего, немного похудею. А, может, кто-нибудь поделится яблоком – обычно в нашем интернате на второй ужин яблоки дают. Дорогие читатели, хочу сразу предупредить Вас: пишу я на телефон, без черновика – телефон, конечно, ошибки исправляет, но не все. Так что, извините, если что. И если воспитка в комнату войдёт, я сразу же выключу телефон. Так что, придётся урывками писать. А Вам читать. В общем, так… зовут меня Лиля. Я живу в интернате для дурачков. Ну, культурно мы называемся умственно отсталыми, а обычно нас дебилами или идиотами зовут. Я не знаю, может, и, правда, мы дебилы: учиться не способны и ведём себя плохо, из-за этого нас периодически отправляют в больничку подлечиться. Некоторым помогает. Но начну по порядку…

Школа наша с виду обычная, тут мы и живём, и учимся. Персонал – воспитатели, повара, медики тут только работают, а вечером уходят домой. Ночью у нас дежурят ночные воспитатели, медсестра и вахтёр. Ночные нас спать уложат, и сами до утра спят, ведь опасаться особо нечего – девочки и мальчики у нас на разных этажах проживают, а дверь на каждый этаж ночные на ключ закрывают, только под нами, на втором этаже, мальчишек с обратной стороны на швабру. Вот в лагере – другое дело: за старшими не углядишь, там дискотеки и прочее такое, есть возможность молодёжи уединиться. Я не про себя пишу, я ведь только в седьмом классе учусь. У меня, конечно, были отношения, но без секса. А вот одна наша девочка – Саша её зовут – ждёт ребёнка. Хорошо, что она уже девятый класс закончила, и сразу после лагеря пошла в училище вместе с «мужем» своим, он тоже наш выпускник. Теперь они – любовная пара. Все наши девчонки Саше завидуют. Она аборт не стала делать, будет рожать. А чему завидовать, собственно говоря? Это только так говорится: «ждёт ребёнка» – наши матери тоже, наверное, ждали нас, а потом в интернаты посдавали! Моя мама, правда, не такая – меня бабушка сдала, а мама погибла в авиакатастрофе, а у других… Или сами родители сдали, или опека их родительских прав лишила… Саша – это наша выпускница, которая теперь беременная. А Лёха – её «муж». Им по 16 лет, но они всё равно будут жениться. Если тебе нет 18-ти, но будет ребёнок, то можно расписываться. Рожать Саша будет весной. Пока не известно – может, она ребёнка и не станет из роддома забирать. А куда она его заберёт? Мама у неё в тюрьме, отцу они с братом на фиг не нужны. Если только дадут квартиру «молодожёнам». Иногда нашим дают. А некоторые после школы в интернате живут и работают дворниками или уборщицами. Но с ребёнком здесь её никто не оставит – пятно на школу! Так что, судьба Сашиного ребёнка незавидная, скорей всего, ждёт его «Дом малютки». Вас, наверное, шокирует, что я так легко об этом говорю, но нас-то ведь тоже бросили! В кого нам добрыми быть? В интернате, по крайней мере, кормят и одежду выдают.

Ну, всё на сегодня. Боюсь, отберут телефон, я тогда бабушке не смогу позвонить и сестре – они в соседнем городе живут, сестра у меня в другом детском доме. Я раньше тоже с ней там была, а потом учиться не захотела, и меня сюда перевели, третий год уже тут безвылазно сижу. Спокойной ночи, дорогие читатели! Завтра снова буду писать – мне понравилось, и время быстрее идёт. Сладких вам снов! (Так мама моя говорила, когда жива была.)

Глава 1. Часть 1. Потомки дворянского рода

Сегодня ночью я почти не спала. Сначала всё думала о своей книге, потом Ташка стала плакать о маме, потом девчонки в соседней комнате разборки устроили… Пока ночная их успокоила, так сон куда-то пропал. Ташка часто плачет по дому, не отвыкла ещё. Мать у неё пьёт, как у многих, кто сюда попадает. Привезли Ташку, вытащив из горящего дома, была она, как зверёк затравленный – маленькая, голодная и говорить совсем не умела, хотя ей уже 12 лет было. Сейчас получше говорит, хотя понять всё равно трудно. И ест больше всех – наголодалась, видно! А дом-то мамаша с собутыльниками подпалили, случайно, конечно, по пьянке. У каждого тут своя история. У кого родители пьют, у кого – умерли, у кого – в тюрьме. От кого-то в роддоме отказались… Мы не любим про это говорить и стараемся поменьше об этом думать. Некоторым везёт – мать, например, пить бросит и заберёт домой, или из тюрьмы родителей выпустят. Иногда детей усыновляют. Я не хочу, чтобы меня усыновляли. Часто приёмные родители набирают таких детей, и они у них, как рабы – на огороде пашут, убираются, а у некоторых ещё хуже, пока не буду об этом говорить – это ведь всё разговоры, а как на самом деле, никто точно не знает. У меня в соседнем городе бабушка с дедушкой живут и сестра, я уже про неё говорила, она в детском доме для нормальных детей. Её Лиза зовут. Я – Лиля, она – Лиза. Она старше меня на два года. Бабушка говорит, что мы по дедушкиной линии потомки дворянского рода. Фамилия у нас известная, наш пра-пра-пра-пра-пра… дедушка чуть царя не убил, за это его с другими такими же, как он, дворянами сослали в Сибирь. Потом к нему наша пра-пра-пра-пра-пра… бабушка приехала из Петербурга, а он там в кандалах со своими товарищами на рудниках работает. В наше время стало проще: совершил что-нибудь плохое – психовал, или курил на балконе, или обозвал воспитку – тебя в больничку на лечение отправляют. Иногда, правда, и не отправляют, укол сделают и всё: спишь три дня, как убитый, а потом тихий ходишь, спокойный. После этих уколов состояние паршивое – тошнит, голова болит, двигаешься медленно, тянешься, как резиновый, но через неделю проходит всё. Мы эти уколы так и зовём – «резиновые». Вот узнала как-то наша директорша, что старшаки всему персоналу клички дают, вызвала их к себе в кабинет, такой разнос дала! Тому, кто ей кличку придумал, резиновый укол сразу впендюрили, остальных на первый раз простили. Ну, как скажите, прозвище не дать, если оно само на язык просится? Теперь уже можно написать – директорша наша уволилась и уехала в Сан-Франциско вместе со своим котом. Фамилия у неё Жабовицина. Думаю, тут всё понятно. Мне не жалко её обидеть и вообще никого не жалко, ведь и нас тут никто не жалеет – просто боюсь, если телефон заберут и прочитают мой роман, то навечно в больничку упекут или в другой интернат, где даже на улицу не выпускают – сидишь целый день и телевизор смотришь. Из-за этих «погонял» – так почему-то у нас клички называют – много неприятностей было, поэтому старшаки запретили ими пользоваться и сказали всех воспиток мамами называть, или по имени-отчеству. Друг друга мы спокойно кличками называем. Я, например, Туба – так мою фамилию сократили. Друзья мои – Круглый (он сейчас в больничке, много огрызался), Батяня и Филиппок – всё это фамилии переделанные. Есть у меня здесь ещё друг, он не настоящий, вернее, он не совсем человек… Зовут его Соно – имя у него говорящее – он приходит ко мне перед сном*. Только не подумайте, что я себе нового Карлсона придумала, чтоб не скучно было – я уже достаточно взрослая и по крышам с Карлсоном по ночам не гуляю. Оранжевый человечек Соно, действительно, существует, но только увидеть его не так легко!

Глава 1. Часть 2. Оранжевый человечек

Когда Соно пришёл ко мне первый раз, я очень удивилась: только я стала засыпать, вдруг у меня нога дёрнулась – так бывает иногда, когда засыпаешь. Мне в этот момент кажется, будто я спускаюсь по лестнице и вдруг оступлюсь. Или, кажется, или, уже снится – точно не скажу, но это, однозначно, момент перехода в какое-то другое измерение! Нога дёрнется, и я возвращаюсь обратно и даже открываю глаза. И вот в один из таких разов гляжу – а на тумбочке кто-то сидит! Я подумала, кто-то из девчонок, и пригляделась, чтобы понять, кто же это. И тут увидела, что голова у этого, сидящего на тумбочке, совершенно круглая! Моя тумбочка стоит напротив окна, и в лунном свете я смогла разглядеть круглую голову, лысую, к тому же. Одет человечек был в комбинезон серебристого цвета. Лицо его я смогла разглядеть лишь тогда, когда он подошёл к окошку, а глаза были видны сразу: он смотрел на меня огромными глазами, как будто бы на глазах были круглые очки. Ещё у него были тонкие ножки, обутые в большие сандалии, а рук не было! Я поняла, что это – инопланетян!