Самый длинный выходной - Эйлин Форрест

Эйлин Форрест

Самый длинный выходной

Глава 1

Родители с нежной заботой проводили Эйлин на автостанцию. Они могли бы отвезти ее на дачу на своей машине, но в соответствии со своими жизненными принципами предпочитали искать сложности во всем. Впрочем, как и всякие родители, они снабдили Эйлин перед отправкой домашним пирогом, консервами, кое-чем перекусить для начала, а также новой игрушкой для Гей, чтобы девочка могла скоротать это невеселое утро, обещающее дождь.

— Желаю тебе хорошо провести время, дорогая, — сказала мать, обнимая на прощанье Эйлин, — и помни: если возникнут какие-нибудь осложнения, нужно только снять трубку. Поцелуй свою бабулю, внученька. — Она приподняла девочку от земли и нежно поцеловала в розовую щечку. — Возможно и погода исправится, — сказал отец. — Прогноз, откровенно говоря, неважный.

Он подал Эйлин багаж — большую сумку с теплой одеждой для нее и для Гей, сапогами, теплыми рубашками, которые могли сгодиться даже для арктической экспедиции, и резиновой подстилкой на случай мокрой кровати.

— О Боже, я уезжаю всего лишь на уикэнд, — проворчала Эйлин, взглянув на поклажу. Она поцеловала родителей с выражением некоторой растерянности на лице и, поднявшись в автобус, протянула руки, чтобы взять Гей.

— Поцелуй дедушку, — приказным тоном сказал отец, но Гей отвернула свою черноволосую головку и спросила взволнованно:

— А где мой мишка? Гей хочет мишку.

— Ты взяла ее мишку? — мать испуганно посмотрела на Эйлин. — Она без него не засыпает.

— Конечно, взяла, — раздраженно ответила Эйлин.

— Пойдем, Гей. Прощайся с бабушкой и дедушкой. Автобус ждет.

Она взяла девочку на руки и села на переднее сиденье, поставив сумки рядом с собой. Вспомнив о том, что Гей может затошнить в автобусе, Эйлин вздрогнула.

Она выглянула из окна: родители махали им руками, посылая воздушные поцелуи и выкрикивая последние указания, которые она, к счастью, не могла слышать.

Эйлин помахала им в ответ и улыбнулась: ну-ка, Гей, помаши бабушке ручкой!

— Хочу к бабуле, — захныкала Гей, и ее нижняя губа плаксиво отвисла.

— Ты поедешь в красивом автобусе вместе с мамой, — сказала Эйлин, начиная раздражаться.

Автобус, выпустив облако сизого выхлопа медленно отошел от станции.

— Слава Богу, — вздохнула Эйлин, с облегчением на минуту закрыв глаза.

Чтобы занять девочку, она вручила дочери небольшой пакетик с леденцами, вспомнив о том, что они помогают от укачивания.

Гей словно сошла с картинки журнала детской моды — красные колготки, зеленая туника и красный свитер. Поверх этого на ней была миниатюрная, спортивного покроя курточка со вставками из шотландки, на голове — красная шапочка, а на руках — красные перчатки, которые она постоянно порывалась снять.

Поскольку никто из пассажиров не спешил занять пустующее место рядом, Эйлин расположила на нем вещи, посадив на них Гей, — так девочке удобней смотреть в окно. Затем она достала из небольшой сумки журнал. Ей попалась статья о том, как молодые женщины собираются проводить в этом году свои пасхальные каникулы, что лучше надеть на себя, какую использовать косметику и как флиртовать с кавалерами, иначе какой же без этого праздник.

Ну, конечно, все это может показаться страшно далеким, когда ты трясешься в автобусе с капризной трехлетней дочкой, собираясь провести уикэнд в маленьком коттедже в Бервикшире.

Только одна статья вызвала у Эйлин удовлетворение, она почувствовала нечто вроде материнской гордости, прочитав о том, что любая красавица-актриса, кинозвезда и популярная певица с радостью пожертвовала бы своей карьерой ради счастья стать матерью.

Да, конечно, материнство сейчас в моде. Эйлин читала о звезде телеэкрана, вспоминавшей этот период как самый волнующий в ее жизни: «Я не сожалею о том, что из-за Доменика (Ариадны, Себастьяна…) не хожу в ночные клубы и на вечеринки. Ребенок придал новый смысл моей жизни». Интересно, что она скажет через пять или десять лет, — подумала Эйлин.

Прочитанное успокоило ее, и она с нежностью посмотрела на Гей, на ее красивую одежду, блестящие прямые черные волосы (как у Джоэля), маленькие ушки (тоже как у Джоэля), напоминающие спелые фрукты щечки, живые цепкие пальчики, которые со знанием дела шуршали конфетными обертками, живые черные глазки, глядевшие из-под длинных загнутых ресниц, и слегка вздернутый носик.

— Великолепна, — подумала Эйлин, — нет на свете красивее ребенка.

Но Гей уже не считала себя ребенком. В маленьком сознании уже проснулась личность, которую надо уважать. Так все время говорила ее бабушка: «Ребенок становится личностью сразу с момента рождения. Я не выношу тех родителей, а также бабушек и дедушек,» — тут она обычно иронично улыбалась, — «которые видят в своих детях лишь продолжение самих себя.»

Да, она права. Гей ни в коей мере не была продолжением Эйлин или Джоэля, например. Она была сама по себе, гордая и загадочная. Эйлин доверено судьбой ввести это существо в этот сложный мир. И все же временами у Эйлин возникало чувство паники. Что же таится в этой крошечной головке?

Перебирая конфеты и раскладывая их по цвету, Гей мурлыкала себе под нос какую-то глупую, ею же сочиненную песенку, а когда Эйлин обратила на нее внимание, загудела чуть ли не на весь автобус. «Замолчи», — потребовала Эйлин. Но девочка не унималась, повторяя все время одно и то же.

— Посмотри, какие замечательные коровы, — в отчаянии предложила Эйлин. — А рядом с ними телята!

Но Гей совсем разошлась, делая ей назло и не обращая внимания на коров и телят.

Эйлин с опаской оглядела пассажиров, но ни один, к счастью, не обращал на них внимания. Она вновь склонилась над журналом, дав возможность Гей повредничать.

Дом, куда они направлялись, принадлежал друзьям ее родителей. Эйлин смотрела на лес, в котором просвечивала нежная свежая зелень, на поля, где кое-где уже паслись овцы и коровы с молодняком, темные холмы и небольшие речки, полноводные от недавнего дождя и растаявшего снега.

Действительно, неплохая идея — позволить ей провести этот уикэнд со своей дочкой; мать должна видеть дочь как можно чаще, быть может, именно тогда закладывается прочное основание для их будущих отношений, в которых Эйлин, да, только она одна будет отвечать за Гей. Эйлин уже видела будущее в розовом свете, в котором обе они возвращаются домой после школы и по очереди готовят обед, обсуждая события дня и общих знакомых. А когда Гей влюбится, она отнесется к этому с пониманием и даст ей мудрый материнский совет. «Они больше похожи на сестер или на подруг», — представила Эйлин, как будут говорить люди.