Би-Гинер - Анжела Михайловна Афонская

Анжела Афонская

Би-Гинер

1. Борис

Утром Борис как обычно завтракал в студенческой столовой. Вставал он рано; час на сборы, короткая пробежка, купание в озере, затем завтрак на террасе. В это время он просматривал почту на встроенном в стол экране: привычная рассылка графиков, статьи, рекомендованные к просмотру, несколько студенческих работ на рецензию. Ничего нового, лишь одна красная галочка указывала на подозрительный адрес и предупреждала о вирусе.

Письма с вирусами блокировались автоматически, хотя умельцы из числа студентов умудрялись встраивать в код свои программы, чаще в шутку, тут же давая ссылку на антивирус. На этот раз адрес отправителя был весьма странным: он состоял не только из иероглифов, но и включал несколько символов с планеты Орфея, которая была когда-то главной в межгалактических изысканиях Бориса. И хотя уже пять лет, как он ушёл от темы Орфея, к нему время от времени обращались за консультацией.

Борис, юнец по нынешним меркам, разменял только четвёртый десяток, но уже был весьма известен и на родной Земле, и в нескольких планетарных системах как один из главных разработчиков принципов Содружества. Именно его полёт на Орфей в качестве аспиранта вскрыл необходимость в более детальной их разработке.

Планета Орфей была похожа на Землю, и её жители имели поразительное биологическое сходство с землянами. Они вошли в галактическое Содружество на сто лет раньше, и их опыт был для нас особо ценным. Это и определило направление научной работы Бориса. Теперь вернёмся к нему.

Письмо было написано на едином и повсеместном языке межгалактического общения. Поскольку голосовые органы рас сильно отличались, в официально-деловом общении было принято передавать информацию в первую очередь в письменном виде, а несколько вариантов речевых аналогов использовались при вербальном общении между близкими расами. Само же общение вообще, как контакт, было возможным благодаря общим базовым принципам образного мышления. Писал Борису его коллега с Орфея, он просил присоединиться к эксперименту, который должен был сильно заинтересовать Бориса, так как напрямую затрагивает его нынешнюю работу. Подробности предлагалось выяснить на месте.

Гир, так автор письма просил называть его, был уже немолодым, но очень уважаемым в своей области учёным. Борис был склонен доверять его мнению, а эксперимент, да ещё и в области социальной психологии, в которой специализировался старший коллега, интриговал. Решение ещё не было принято, как раздался звонок. Нужно было явиться в администрацию института.

В зале для встреч ожидали трое. Его давний друг, путешественник и контактёр Лев представил остальных: ксено-биолога Миру, женщину помоложе Бориса в легком голубом платье, и совсем юнца Федю, историка-практика, представителя нового направления в изучении истории как практического применения знаний прошлого в настоящим.

— Боря, прежде чем начать, ознакомься с этим материалом, — сказал Лев и передал ему текст.

"По косвенным признакам, на основе анализа научных работ в сфере ксено-биологии и кибер-социологии были сделаны следующие выводы. Несколько групп учёных объединились для разработки применения энергии чёрных дыр при перемещения целых планетарных систем в другие подпространства с искривлением времени. В целом это не противоречит базовым принципам Сообщества, но есть нюансы, на которые нельзя не обратить внимание. Вызывает беспокойство то, что эти разработки ведутся тайно, публикации скрыты; это дает возможность предположить, что цель будущих экспериментов совсем иная. Вмешательство в естественный процесс в таком масштабе может привести к непредвиденным последствиям. В то же время нельзя стоять на пути прогресса, сопутствующие открытия могут помочь в дальнейшем развитии. Надо оценить риски и дать оценку происходящему. Комитет безопасности Земли рекомендует послать на Орфей своих представителей для ознакомления и оценки происходящего, и просит привлечь Бориса К., Миру Ч., и Фёдора Л".

— Что скажешь? — спросил Лев, когда Борис закончил читать и задумался.

— Знаешь, а я ведь уже приглашён на Орфей. Только что пришло письмо от Гира, и он упоминает какой-то эксперимент.

— Мы предполагали, что с Орфея с нами кто-то свяжется, — отметила Мира. — Там есть сомневающиеся, они связались и со мной.

— Почему с нами ксено-биолог? — спросил Борис, меря взглядом Миру.

— Я предполагаю, что цель эксперимента связана с вмешательством в биологию планет, внесением изменений в начало процесса развития основных форм жизни.

— Правда? — с удивлением спросил Борис.

Лев уклончиво отвёл взгляд:

— Мы только предполагаем, нет никаких доказательств. Нам известно, что была дискуссия в одном коллективе на форуме космо-биологов; тема обсуждения в анонсе — свёртывание части ДНК приматов и замена их на полиморфные формы жизни. Выступал ксено-биолог академик Быстров, его идея — разнообразие, которое может приобрести один вид в конкретной среде обитания, при этом сохраняя единую структуру среды. Сам принцип неплох, но не перечеркнёт ли это индивидуальное развитие вида и цивилизации в дальнейшем, если индивид попадёт в некомфортные условия, мутирует, а вслед за ним выродится и всё общество? Дискуссия была длительная, но академик вскользь намекнул, что есть возможность провести эксперимент. Все подумали о лаборатории, о микро-процессе, но рабочая группа уже проводит эксперимент, и совсем на иных условиях. Думаю, нам надо подготовится и лететь.

— Пусть каждый обдумает, что нам необходимо, и… не стоит ли привлечь еще кого-то? — сказала Мира.

— Хорошо, — согласился Федя и покинул зал.

Мира достала планшет и принялась что-то писать. Борис попрощался и тоже ушёл. Возвращаясь в комнату общежития, он задумался о всём случившемся. Экстренные экспедиции для него не впервой, он уже знал, что ему понадобится, но в первую очередь надо ответить на приглашения Гира, и сделать это так, чтобы не вызвать подозрений. Хорошо бы ещё как-то дать понять, что прибудет он не один, и это будет не только Мира, которую они также пригласили. Дипломатия — один из базовых принципов в его работе, а межпланетные контакты тем более требуют тщательно обдумывать каждое слово, при этом решение должно быть простым и открытым, если с долей недоговорённости, то никак не обмана. Борис знал, что на Орфее тоже советуются и многое согласовывают, поэтому остановился на лаконичном тексте:

"Дорогой друг!

Я очень рад, что вы вспомнили обо мне в связи с научным экспериментом. Вы знаете, как важно для меня поддерживать связи с Орфеем, и я с радостью прибуду к вам, но беру на себя смелость пригласить с собой троих друзей. Это учёные, о которых вы, несомненно, слышали. Они были у меня в гостях, и поскольку в вашем письме не было намёков на приватность, то я поделился с ними своими