Би-Гинер - Анжела Михайловна Афонская

будущего, хотя именно такие проблемы вызывали наибольший интерес на этих встречах. Студенты и учёные выходили к кафедре, вычерчивали графики, формулы, а следующие находили ошибку, выкладывали свои доводы. Идеи скакали, как шарик пинг-понга, иногда оригинальные, временами нелепые и даже смешные. Венина идея тоже вызвала иронию, едва он отошёл от кафедры, как следующий математик перечеркнул его формулу, начертил свои, и дискуссия пошла совсем по другому пути.

Но Веня не забыл своей мысли, записал её, и много дней и ночей нащупывал свой путь решения. Не раз приходилось всё стирать и идти по новому пути. Он чувствовал, что его идея открывает широкий простор для применения и вообще сулит стать новым направлением в науке, но каждый раз, как только ощущение переходило в уверенность, и казалось, что вот оно, решение, как новые детали растворяли всё в тумане.

Надёжный фундамент сложился только через тридцать лет. В его модели частицы могли не только отделяться от чёрной дыры, но и при определённой модуляции на элементарном уровне менять ход времени, а будучи собранными в потоки энергии менять историю. За малый отрезок времени там, где была пустыня, могли потечь реки, на месте безвоздушного пространства — дуть ветер, расти леса, зеленеть континенты.

Он не просто нашёл свой путь, но и открыл новую эру в планетоведении. Чтобы некогда теоретическая наука стала практической, нужен был физический эксперимент. С годами поиска и подготовки фундамента крепло решение добиться устойчивых изменений на целой планетарной системе. Энтузиасты, поиски, постройка первого преобразователя, а затем нескольких станций, объединённых в параболу — мечта перерастала в триумф, пусть пока и неизвестный широкому кругу.

И в этот самый момент, на вершине созидания, он сам попадает в ловушку своего детища. Быстров не до конца понимал, что с ним сейчас, живо ли тело, или только сознание, можно ли отсюда выбраться, но верил, что раз хотя бы сознание не стёрто безвозвратно, то надежда есть. Что же произошло? Он снова погрузился в воспоминания.

Вот уже год как эксперимент по преобразованию безжизненного булыжника в живую планету идёт в полутайне от галактического сообщества. Сам академик — теперь уже Гор, с лёгкой руки какого-то студента, — понимал, что работа таких масштабов не останутся без внимания, признаков вмешательства не наблюдал, поэтому думал, что его действия негласно одобрены. Всё шло хорошо, теория была доказана, и дала вполне ощутимые результаты: зелёная, дышащая планета радовала глаз, когда он смотрел на неё с орбиты и восхищался, — нет, не собой, а тем, на что способна наука, помноженная на целеустремлённость.

Конечно, риск был велик. Его коллеги-орфеяне Гир и Фея не одобряли наращивание энергии, они хотели получить пусть и медленный, но устойчивый результат. Конечно, у них не было за плечами десятилетий поисков, и вряд ли они разделяли чутьё и уверенность своего старшего коллеги, но наступал удобный момент, чтобы убедиться в своей правоте.

Быстров взял сферический кейс, ключ из сложной конфигурации пирамид и окружностей, загрузил кое-какие продукты и киберскафандр, ввёл координаты места посадки и спустился на планету. План действий был продуман до мелочей. Планета подвергалась не только изменениями в атмосфере, которые давали возможность развиваться биологическим формам, но и сами они тщательно программировались, прежде чем расплодиться в тысячах новых организмов. Происходи это всё по эволюционному пути, потребовались бы миллионы лет, и даже с учётом манипуляций с пространством-временем — тысячи; искусственные же биоформы позволили за какие-то месяцы по земной хронологии расселить разом насекомых, рептилий, животных, обитателей водного мира — от планктона и кораллов до рыб и земноводных.

Глядя на своё детище, Быстрове гордился за всё человечество. Оставалось только передать эту планету в распоряжение того, кто мог бы ей разумно распорядиться и не погубить. Землянам? Орфеянам? Тор думал над этим, но ему казалось, что ни человек, ни подобная ему раса не смогут в полной мере оценить этот дар, не будучи частью самой планеты. Поэтому в его кейсе хранилась самая совершенная и важная частица — разум планеты. Именно вся планета должна была стать разумной. Это была сложнейшая часть его замысла, и он сам сомневался в правильности такого решения.

Сложный конгломерат из кристаллов памяти, собранных в биологической форме сложных молекул, на фоне которых ДНК казались неорганической химией, — всё это было частью изысканий научного коллектива, в который входила и его жена. Она разрабатывала биороботов для внеземного применения, которые были устойчивы во всех смыслах; их разум должен был становиться частью систем корабля, и вести их без участия человека, будь то анабиотический сон во время дальних перелётов, или внештатные ситуации. Тор хотел, используя штатную бомбардировку частицами воздействия, внедрить этот разум в планету и таким образом создать ДНК планетарного масштаба.

Настоящей цели не знал никто, даже жена. Он тайно заполучил один образец и должен был самостоятельно проверить, сработает замысел или нет. На настройки параметров аппарата ушли сутки. Кейс на стенде, ключ за пазухой. Тор осмотрелся вокруг, запомная этот мир в девственном состоянии, и повернул узлы ключа. Сфера раскрылась, внутри в магнитных полях медленно вращалась другая сфера. Её кристаллы были нанизаны на цепочки разных по виду и составу фрагментов желеобразной материи; жизни в ней пока не было, конструкция ожидала поступления энергии. С шести сторон Гор направил в неё стержни — проводники энергии, которая преобразовывалась из частиц от чёрной дыры.

До оживления разума оставались какие-то минуты. Затем предстояло распределить его как по живым существам, так и в ядре планеты, именно оно должно было хранить в себе разум всего космического тела. Тор стоял у аппаратуры и немного медлил с командой запуска. "Старт!" Яркая вспышка на концах стержней, кристаллы засверкали всеми гранями, желеобразная масса, напитавшись энергией, вскипела, на миг исчезла и вырвалась паром в атмосферу.

Первой ошибкой Тора было недостаточное экранирование: пар накрыл его, и частицы пронизали всё его тело. Второй — просчёт в мощности: один из стержней не выдержал и сорвался. Часть энергии высвободилась и устремилась к звезде, вызвав выброс мощного протуберанца, который заметили на планетах Шира и Роя. Магнитный импульс, а за ним и плазма, пройдя обратный путь, достигли планеты, едва не уничтожив её. Баланс энергии планетарной системы был нарушен, и чёрная дыра в её окрестностях схлопнулась, сорвав пространственно-временную ветку в параллель. Тор был захвачен в поток частиц, и вместе с биоразумом исчез под покровы планеты.

Теперь, будучи разумной, она залечивала последствия катастрофического воздействия. Она была ещё младенцем, в котором только пробуждается самосознание, и пока Тор висел на волоске от гибели,