Молитва великого грешника. Повесть - Кайркелды Руспаев

Молитва великого грешника

Повесть

Кайркелды Руспаев

© Кайркелды Руспаев, 2017

ISBN 978-5-4483-7360-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Иман никуда не торопился, поэтому возвращался домой другим путем, нежели обычно. Он решил подышать свежим воздухом, и направился к парку, расположенному за соседним кварталом. Но ему не суждено было попасть туда, – вдруг улица огласилась воем пожарных сирен, и Иман почувствовал запах гари.

Он последовал за машинами, промчавшимися мимо, и скоро его глазам открылось тревожное зрелище пожара. Горела новая высотка – десять этажей. Пожарные спешно разворачивались, голос начальника расчета, усиленный мегафоном, требовал окружившую здание толпу расступиться, убрать припаркованные машины и не мешать работе пожарных.

Полиция установила оцепление, оттеснив зевак и жильцов со двора. Прибывший эвакуатор быстро убрал машины, и пожарные приступили к тушению. Но огонь не дремал – молниеносно охватил несколько этажей и, невзирая на действия пожарных, распространялся дальше. Хотя мегафон постоянно требовал разойтись, толпа не уменьшалась, напротив, люди все больше прибывали.

– Пустите меня! – услышал Иман чей-то отчаянный возглас, донесшийся из первых рядов. Толпа заволновалась.

– Пусти-ите меня! Пусти-ите!

Этот душераздирающий вопль перекрыл, и шум огромной толпы, и рев нескольких машин, и громкие команды пожарного начальства. Иман начал протискиваться вперед, надеясь увидеть кричавшую, но это его стремление разделяли почти все зеваки, поэтому он мало продвинулся.

– Что там происходит? – подобные вопросы задавал не он один.

– Вроде у нее в квартире остался ребенок, – объяснял кто-то.

– И что?

– Как что? Пожарные не пускают.

– Ну, конечно! Пусти, потом нужно спасать и ее.

– Да, но как ей устоять тут?! Когда, может быть, ребеночек уже задохнулся. Вон, какой дымище!

Женщина еще некоторое время вопила, будоража толпившихся, но потом голос ее стих. То ли потеряла сознание, то ли ее увезли. Иман решил уйти, но скоро понял, что это не очень легко сделать, – толпа успела крепко захватить его в свои объятия. Оглядевшись, чтобы определить направление наименьшего сопротивления, он начал пробиваться вперед. Люди недовольно оглядывались, шикали, оказывали сопротивление, поэтому прошло довольно времени, пока ему удалось вырваться из цепких когтей толпы. Но тут возникла еще одна сложность – державшие оцепление полицейские старались запихнуть его обратно туда, откуда он с таким трудом выбрался. Стражи порядка не слушали объяснений, и грозились применить резиновые дубинки, если Иман не отступит.

Иман проделал извилистый путь, прежде чем ему удалось выбраться. Но тут он заметил женщину, с умоляющим выражением на лице вглядывающуюся в каждого человека. Она что-то говорила не переставая, но Иман не слышал. Женщина все приближалась, и Иману показалось, в какой-то момент, что к нему приближается сама Судьба. И точно! Женщина, завидев его, больше не отрывала взгляда и, пробравшись к нему, вцепилась в его рукав.

– Спасите моего сына, а! – зашептала она горячечно, – Спасите, пожалуйста! Он совсем еще маленький…

– Не беспокойтесь, пожарные спасут, – пытался успокоить ее Иман, – Они, уже, наверное, вытащили его.

– Нет! – возражала женщина, – Они и не подумают!

– Ну, почему-же, – тщетно пытаясь оторвать ее руки от себя, говорил Иман, – Вон скольких они уже вынесли.

– Нет-нет! Моего сына нет среди них. Я слышала, как их командир сказал по рации, чтобы пожарные зря не рисковали и больше не лезли в квартиры. Меня они не пускают, а вы можете пробраться, вас они не заметят. Вытащите сына, я дам вам ключи. Спасите его, он, наверное, уже задыхается.

С этими словами она достала ключи и, продолжая удерживать Имана другой рукой, сунула их ему в карман пиджака. И тут же оттолкнулась от него и нырнула в толпу. Она стала быстро отдаляться от него, намеренно, чтобы не оставить ему возможности отказаться от возложенной миссии.

Иман еще некоторое время видел глаза той женщины, она поминутно оглядывалась, продолжая удаляться, а потом она и вовсе скрылась из глаз. Иман растерянно разглядывал связку из трех ключей, пока до него не дошел смысл произошедшего.

«Так, – сказал он самому себе, – Значит, теперь ответственность за жизнь ее сына легла на тебя»

Он, конечно, понимал, что может отказаться, вернуть этой женщине ключи, разыскав ее, или, в крайнем случае, отдать их командиру пожарных или полицейскому начальнику. Но он не мог забыть умоляющих глаз той женщины. Он вспомнил о своем маленьком Амане, представил, что это он остался в горящем здании и теперь задыхается в дыму или сгорает живьем в огне. От этой мысли его всего передернуло, и он огляделся, лихорадочно соображая, что предпринять.

Пробиться сквозь кордоны пожарных и полицейских и не стоило пытаться, и Иман двинулся в обход толпы в сторону соседнего здания. Он надеялся пробраться к горящему зданию с другой стороны.

«Может быть, там есть пожарная лестница, – подумал он, – Обычно они находятся на торцевой стороне».

Расчет его оправдался, – пожарная лестница и впрямь находилась там. Правда, и она охранялась – возле нее находился молоденький полицейский, но он поминутно отходил к углу, а то и заходил за него, видимо, ему было интересно наблюдать за тем, что происходило там.

Улучив момент, Иман метнулся к лестнице и одним прыжком оказался на нижней перекладине. Полицейский не сразу заметил его, и засвистел, когда уже было поздно. Иман карабкался на уровне второго этажа. Он остановился лишь на площадке третьего. Взглянул вниз – полицейский погрозил ему кулаком и побежал за угол – видимо, докладывать своему начальнику.

– Нужно войти в здание, – сказал себе Иман.

Но потом спохватился:

– А какой у нее подъезд? Этаж он знал – та женщина несколько раз повторила: «Девятый этаж… моя квартира на девятом этаже…»

Иман взглянул на ключи – брелок с номером 57. Он знал внутреннее устройство зданий такого типа – на каждой площадке по три квартиры, здание десятиэтажное, значит в одном подъезде тридцать квартир. Поэтому пятьдесят седьмая должна быть во втором подъезде, на девятом этаже. Все правильно. Иман думал быстро, хотя обычно не отличался особой сообразительностью – видимо обстановка мобилизовала. Но, с какой стороны начинается счет подъездам? И тут мгновенной вспышкой проявилось зрительное воспоминание – когда он пробирался в толпе слева направо, то сначала видел подъезд с номером пять, а затем – с четвертым. Значит, второй подъезд – он и второй с этого торца. Чтобы попасть туда, нужно забраться на крышу и попытаться проникнуть в подъезд сверху, через люк.

Внизу появился полицейский начальник и приказал Иману спуститься. Он грозил всякими санкциями, но Иман не слушал его – он проворно карабкался вверх. Взглянув вниз с уровня технического этажа, он заметил лезущего за ним полицейского, который охранял лестницу прежде. Но, потом из эвакуационной двери третьего этажа вырвался клуб огня и дыма, заставив полицейского ретироваться. Иман обрадовался тому, что так легко отвязался от преследователя, хотя он понимал, что теперь ему отрезан путь назад, то есть, вниз.

И вот Иман на крыше. Вид открылся величественный – весь город оказался как бы на ладони. Но Иман спешил, ему было не до красот.

«Хоть бы оказался открытым лаз», – подумал он, подходя к люку. Взялся за ручку – люк легко поддался. «Слава Аллаху!», – обрадовано прошептал Иман, устремляясь вниз.

Запах гари ударил в ноздри, но Иман не отступил и стал спешно спускаться. Его пронзила догадка – он, оставив открытым люк, дал тяге усилиться. Но, возвращаться поздно – он уже миновал техэтаж и оказался на десятом. Взглянул на первую попавшуюся дверь, и понял, что не ошибся – на ней значилась табличка с номером шестьдесят.

Иман спустился этажом ниже, и вот, с краю, точно там, где он и ожидал – пятьдесят седьмая квартира. Но почему ключи не подходят? Иман в недоумении вернул взгляд на дверь, и тут только обратил внимание на буковку «а» рядом с «57». Взглянул на другие двери и заметил «лишнюю» – четвертую. А ведь этажом выше было всего три двери на площадке. Значит, одна квартира разделена на две?

И точно, – слева находилась дверь с номером «57». Вот и ключ подошел! Иман вошел в квартиру и машинально захлопнул за собой дверь.

В тот момент он не отдавал отчета своим действиям, он спешил найти ребенка; да еще голова была занята мыслями об обратном пути. Ведь пожарная лестница объята пламенем. А ребенка нигде не было. Иман обыскал единственную комнату, кухню, заглянул в ванную – нет!

– Что это? – вслух думал он, – Неужели ребенка не было? Неужели та женщина солгала? Или его вынесли до меня? Возможно. Но, почему дверь была заперта? И окна все целы. Неужели пожарные где-то нашли ключи, вынесли мальчика, а потом аккуратно заперли дверь за собой? И это все в спешке? Маловероятно, тем более, что, по всему видать, они и не поднимались на верхние этажи.