Проблема классификации языков в свете нового учения о языке - Иван Иванович Мещанинов

Акад. И.И. Мещанинов.

ПРОБЛЕМА КЛАССИФИКАЦИИ ЯЗЫКОВ В СВЕТЕ НОВОГО УЧЕНИЯ О ЯЗЫКЕ

•

Академия наук Союза Советских Социалистических Республик

Речь, произнесенная в торжественном годовом собрании Академии наук 12 февраля 1934 года

4-е издание

Издательство Академии наук СССР

Ленинград 1935

•

Напечатано по распоряжению Академии Наук СССР

Январь 1935 г.

Непременный секретарь академик В.П. Волгин

·

Редактор издания акад. А.А. Борисяк.

Технический редактор А.Д. Покровский.

Ученый корректор А.В. Суслов.

Подписано к печати 31 Января 1935 г.

Тираж 5.175

* * *

Истекший год в области языковедной дисциплины требует подытоживания своих работ в размере гораздо большем, чем пределы одного только годового протяжения. В 1933 г. исполнилось сорокапятилетие научной деятельности акад. Н.Я. Марра, и такое предлагаемое подытоживание, при современном бурном росте научной мысли, в особенности ярко выступающем у самого юбиляра, неминуемо выдвигает предлагаемую им же проблематику для последующей проработки руководимых им учреждений.

Н.Я. Марр перестроил языкознание. В процессе перестройки проведена коренная ломка основных положений старого лингвистического учения и заложены новые основы с небывалыми для языковеда горизонтами.

Язык обращен в исторический источник, а языковед – в историка. Тем самым язык оказался теснейшим образом увязанным в первую очередь с другими обществоведческими дисциплинами в их объединяющих заданиях освещения пройденных этапов развития общества.

Прежде в значительной мере изолированная от других общественных дисциплин лингвистика при взаимном стыке с соседящими областями не только оплодотворилась сама, но и пролила мощный луч света в области знания конкретного материала того же обществоведения, свидетельствуя о происходящих сдвигах в общественной среде во всяком случае не менее ярко, чем это достигается, например, изучением памятников материальной культуры.

Для замкнутого в узкие лингвистические рамки языковеда такой выход за пределы своего объекта исследования показался неожиданным и непонятным. Для него непонятны те стремления представителей нового учения о языке, каковые выявились в ряде работ самого основателя школы, акад. Н.Я. Марра, ищущего пути к разрешению лингвистической проблематики не только внутри самого языка, но и в его социальном окружении, выступающем, конечно, не в одних только фактах внешнего выявления речи.

Лингвистический материал, взятый один в себе, далеко не полностью и далеко не всегда верно вскрывает содержание своей структуры и тем более историческое его движение в его развитии. Выход из создавшегося затруднения не будет найден, пока язык, как и прочие выявления человеческой жизни, не вырисуется на общем фоне той истории, каковую человек, в отличие от животного, творит сам.

Новизна подхода нового учения о языке смутила специалистов той же дисциплины, для которых сама измененная постановка научного исследования осталась в значительной степени неосознанною. И действительно,

«для констатирования такого выхода учения об языке по яфетической теории за пределы языковых явлений достаточно, по словам Н.Я. Марра, сослаться на то, что противники яфетидологии… приводили в доказательство ее несостоятельности обоснование ею лингвистических положений на этнографических данных, а за рубежом известный французский лингвист, притом специалист по кельтским языкам, представленным и живой речью самой Франции, профессор Сорбонны, J. Vendryès, с восклицательным знаком упоминал в общем в благожелательной критике яфетической теории, что ее, мол, основатель почему то к лингвистике примешивает этнографию»[1].

Исследователя смущает мнимый отрыв от непосредственного материала. Привлечение данных из других областей, лишь кажущихся совершенно посторонними, воспринимается как полет над конкретными фактами, вызванный чрезмерным расширением горизонтов исследования, следовательно, как отрыв от самого материала. Ничего подобного. Необходимость расширения проблематики и неизбежность опоры хотя бы на разнохарактерные по своим данным, но все же смежные дисциплины обществоведческого круга, не только не отрывают языковеда от непосредственной его специальности, но ставят его материал в число наиболее показательных исторических источников.

Напротив, при нарушении прежней замкнутости, языковед не перестает быть лингвистом, хотя и качественно иным, обращаясь в историка. Более того, нельзя представить себе, и в пределах требований нового учения о языке, такого специалиста, который брался бы лишь за общую проблематику, без опоры непосредственно на языковые факты, без углубления знания отдельных языков и без конкретной работы над ними.

Общая проблематика даже языкознания, как бы она расширенно ни понималась, все же разрешается на конкретных материалах конкретных языков. Поэтому новое учение о языке вовсе не чуждо постановки вопросов по выяснению внутри-языковых явлений и в частности не только не отдаляется, а вплотную приближается к разрешению отдельных моментов в истории самого языка. Другое дело, как разрешаются эти вопросы: только ли формальным анализом, или же, при углубленном изучении формы, также и социальным ее обоснованием на историческом фоне развития общественных форм.

Так, установив единый процесс языкового развития, новое учение констатирует многообразие внешнего его выявления и тем самым, в целях познания единства процесса, уходит в детальную проработку выступающего его разнообразия как в отдельно взятых исторических периодах, так и в отдельно взятых языковых представителях. С этим непосредственно связан и вопрос о классификации наличных представителей речи.

Весь колоссальный по объему языковой материал, ныне доступный изучению, не выявит единства процесса и его закономерностей, если мы будем механически перекидывать из одного языка в другой устанавливаемые в одном из них законы развития. Таким путем лишь укрепится стабильность подхода к исторически обусловленной области изучения и формально-сравнительные сопоставления. Оторванно взятые из любого языка обнаруживаемые им факты, в части ли корнеслова или морфологических деталей, не понятны без их лингвистического же окружения в пределах данного, их же языка. И поскольку единый процесс разнообразится в деталях своего исторического выявления в отдельных периодах строительства речи, постольку же, без углубленного изучения каждого отрезка времени и каждого отрезка в общем языковом массиве, оторванно взятые соответствия могут лишь смутить научного работника, приводя к поверхностным и нередко рискованным выводам. Поэтому вопрос о языковых группировках является и для нового учения актуальнейшим заданием.

Отвергнув старую классификационную схему деления языков по семьям и прослеживание их характеризующих признаков по культурным кругам, Н.Я. Марр, оформляя новое учение о языке, остановился перед задачею дать свою собственную группировку прослеживаемого языкового материала во всем многообразном выявлении его единого процесса развития.

Вовсе не отрицая всей сложности вставшей перед лингвистом проблемы, новое учение об языке приходит к выводу о том, что прежняя, внешне казалось бы стройная, система распределения наличных языков по семьям оказывается на самом деле слишком упрощенною. Имея за собою столетнюю традицию,