Единожды солгавшая - Кэтрин Гарбера

ГЛАВА ПЕРВАЯ

     — Тебя ждет какой-то мужчина в кабинете директора, — сказала Лоретта Джонс, входя в классную комнату Авы. — Я присмотрю за ребятами до твоего возвращения.

     — Что-то с Тео? — спросила Ава.

     Ее сынишка ходил в подготовительную группу флоридской элитарной школы, в которой она вела второй класс. Не часто случалось, чтобы ее отрывали от работы в середине учебного дня. Относительный покой теплого февральского дня сменился неожиданной тревогой.

     — Не знаю. Карин послала меня за тобой. Лоретта работала в администрации Карин Эндрюс, директора школы.

     — Спасибо, Лоретта, — сказала Ава и торопливо зашагала по коридору, превозмогая желание побежать. Она ждала неприятностей. Тео страдал астмой, и ему необходимо было давать лекарство. От одной мысли, что у него случился приступ, у нее взмокли ладони.

     По пути Ава заглянула в кабинет медицинской сестры, но Тео там не оказалось, и она с облегчением вздохнула. Надо надеяться, с Тео ничего не приключилось в классе. Он был живым ребенком, но не озорником, и его учительница, как правило, относилась к нему снисходительно.

     Подходя к директорскому кабинету, Ава услышала низкий голос человека, говорящего с сильным акцентом, и застыла на месте. Этот голос она никогда не забывала и даже до сих пор слышала его во сне. Кристос Теакис. Ее сердце лихорадочно забилось. Она попыталась убедить себя, что это плод ее воображения, но понимала, что не ошиблась. Ава постучала в дверь кабинета Карин Эндрюс.

     — Входите, Ава, мы вас ждем.

     Ава вошла. Это был действительно он. При ее появлении Кристос, наклонившийся к столу Карин, выпрямился. Довольно высокий, он был в костюме того спокойного европейского стиля, который выглядел одновременно повседневным и элегантным.

     Ава одернула, пеструю юбку и напомнила себе, что она больше не та провинциальная девчонка, которую он когда-то обольстил. Однако в душе она чувствовала себя по-прежнему той самой девчонкой.

     — Привет, Кристос. Прими мои соболезнования по случаю твоей недавней потери.

     В ответ он скорбно наклонил голову. Его взгляд стал печальным, но он быстро справился со своими чувствами.

     Кристос и вся семья Теакисов не выходили у Авы из головы, поскольку прошлый месяц о них постоянно упоминалось в новостях. Его старший брат Ставрос, невестка Никки и две племянницы погибли, когда их частный самолет разбился через несколько минут после вылета из Афин.

     Ава, когда-то работавшая няней у погибших девочек, разразилась слезами, лишь только репортер огласил имена погибших. Ее работа в семье Teaкисов закончилась плохо, но этих детей она обожала.

     Ее сын не понимал, почему она плачет, но старался утешить ее, как это мог сделать четырехлетний ребенок; объятиями и любимой плюшевой обезьянкой.

     Ава никак не могла представить себе умершими маленьких девочек, с которыми когда-то играла и за которыми ухаживала.

     — Нам надо поговорить.

     Короткая фраза Кристоса вернула ее к действительности. Такая надменность! А ведь когда-то она находила ее привлекательной. Да что там говорить, и сейчас находит. Есть что-то притягательное в мужчине, который твердо знает, чего хочет. В отличие от ее нынешних знакомых, которые даже не могут решить, куда им пойти поужинать в пятницу.

     — Да, надо, — сказала Ава, тоже пытаясь говорить высокомерным тоном.

     Кристос удивленно поднял брови и повернулся к Карин.

     — Не могли бы мы воспользоваться вашим кабинетом, миссис Эндрюс?

     Карин вспыхнула под взглядом Кристоса, что, по наблюдениям Авы, редко случалось с суперпрофессиональными дамами. Лучезарно улыбнувшись гостю, директриса встала и направилась к двери.

     — Разумеется. И, пожалуйста, называйте меня просто Карин.

     Она закрыла за собой дверь. Кристос молчал. Воцарилась тишина. Ава старалась придумать, что сказать, но все слова, приходящие ей на ум, казались банальными.

     Наконец Ава взглянула на него и обнаружила, что он так и продолжает стоять возле директорского стола.

     — И... почему ты здесь?

     — Чтобы заявить права на наследника Теакисов.

     Ава оставалась точно такой, какой он ее помнил. Светло-рыжие волосы, нежное лицо и огромные синие глаза, таящие больше загадок, чем таинственные океанские глубины. Она казалась ему уникальным человеком. Все его окружение стремилось быть рядом с ним ради его денег, связей или происхождения. Она же хотела быть с ним несмотря на все это. По крайней мере он так думал. Она выглядела естественной и наивной, и он знал, что именно поэтому его так тянуло к ней.

     Когда-то он мог бы поклясться всем своим огромным состоянием, что Ава не способна лгать. А теперь понимал, что проиграл бы. Он умышленно не стал нарушать молчание и наблюдал за ней, зная, что это ее смущает. Его все еще влекло к ней, черт бы ее побрал, несмотря даже на то, что она родила ребенка от его брата...

     И пусть смущается, подумал Кристос. Она спала с ним и его братом. А теперь ему нужен этот ребенок, сын его брата. Господи, что за кошмар!

     Кристос слыл в своей семье человеком увлекающимся, превыше всего ценившим в жизни удовольствия. Но в те несколько коротких летних месяцев, когда Ава жила в Греции... Ну хватит, он не собирается мусолить все это снова!

     Кристос вычеркнул ее из своей жизни, но все изменилось со смертью Ставроса. Господи, как он тоскует по своему старшему брату и племянницам! Нельзя сказать, что он настолько же сильно тоскует по своей невестке, но ведь Никки никогда не стреми- лась сблизиться с ним. Он всегда оставался для нее младшим сыном в семье Теакисов, который не мог стать наследником.

     О крутом нраве Кристоса ходили легенды, как и о нраве Ставроса, а их соперничество из-за Авы.... Оно приняло фантастические размеры. Кристос надеялся, что, как говорится, время все перетрет, и вот надежда исчезла: у него теперь никогда не будет возможности помириться со своим братом.

     Кристос знал, что его отец хочет, чтобы он взял на себя руководство бизнесом, женился и обзавелся кучей греческих отпрысков, дабы род Теакисов никогда не прерывался. А пока отец отправил его к Аве, чтобы заявить права на мальчика. Того самого, за которого Ставрос щедро ей платил, а вернее — за молчание о его существовании.

     Он знал даже, что бы сказал ему Ставрос, если бы мог предвидеть свое будущее. Он бы посоветовал Кристосу жениться на Аве и выдавать мальчика за своего собственного ребенка. Привезти их снова в Грецию и воспитать малыша наследником судовладельческой империи, принадлежавшей нескольким поколениям их семьи. То же самое посоветовал ему и их отец, Ари, ведь он и Ставрос были сделаны из одного теста.