Крокодиленок - Юрий Сотник

Сотник Юрий

Крокодиленок

Юрий Вячеславович СОТНИК

"Крокодиленок"

(Из дневника Сени Ложечкина)

Рассказ

15 ф е в р а л я.

Этот вечер я провожу дома. Впервые за полгода я не пошел к Кириллу, чтобы готовить вместе уроки. И больше никогда к нему не пойду. Довольно! Я понял, что это за человек!

Все, что случилось сегодня, так важно, что нужно записать поподробней.

Когда окончились уроки, я вышел из класса одним из последних. В коридоре творилось что-то странное.

Большая толпа мальчишек собралась рядом с дверью нашего класса. Ребята вытягивали шеи, приподнимались на цыпочки, давили друг друга. Только и слышно было:

- Не напирайте!

- Чего тут, а? Ребята, чего тут такое, а?

- Погодите! Задавили совсем!

Кое-как я протиснулся и увидел на стене лист бумаги. В верхнем левом углу его было нарисовано нечто похожее на ящерицу. Правее разноцветными буквами было написано:

"КРОКОДИЛЕНОК"

Сатирическая газета VI кл. "Б" выходит через день. - 1.

Как меня ни толкали, я все-таки прочел передовую, озаглавленную "На острие сатиры!". Вот что там было написано:

"Наш класс считается одним из лучших классов в школе, но и среди нас имеются лентяи и нарушители дисциплины, которые мешают классу идти к дальнейшим успехам.

У нас уже есть отрядная стенгазета, которая борется за успеваемость и дисциплину, но каждый знает, какое значение имеет едкий сатирический смех в борьбе с недостатками.

Поэтому сегодня выходит первый номер "Крокодиленка".

Он будет беспощадно и невзирая на лица высмеивать тех, кто тянет класс назад. Он будет острым оружием сатиры бороться с отрицательными явлениями в нашем классе.

Пишите все в "Крокодиленок"!

Газетка была маленькая. "На острие сатиры" попалось пока всего лишь трое ребят.

"Доктор исторических наук Миша Огурцов закончил работу над новым учебником по истории средних веков, - сообщалось в одной из заметок. Приводим выдержку из этого учебника:

"Крестоносцам удалось завоевать Сирию в 1781 году, но тут у них появился опасный противник - турецкий султан Барбаросса. Внутри лагеря крестоносцев начались раздоры: английский король Карл Смелый поссорился с Ричардом Львиное Сердце и французским королем Салладином".

Затем следовало два рисунка: на одном был изображен богатырь, отважно сражающийся с десятком противников, а на другом - хулиган, таскающий за вихры испуганного малыша.

"Таким Михаил Артамонов воображает себя, когда пристает к слабым ребятам", - гласила подпись под первым рисунком.

"Так он выглядит на самом деле", - было написано под вторым.

Последний рисунок изображал мальчишку, огромным ножом вырезающего на парте свои инициалы. Тут же были помещены стихи:

Он имя свое "Иван Прибылов"

В школе увековечил.

Он много парт, дверей и столов

Для этого изувечил.

В правом нижнем углу газеты я увидел подписи:

Редколлегия:

К. Замятин (отв. редактор).

В. Пеликанов (художник).

Теперь мне стало ясно, почему у Кирилла Замятина был в последнее время такой таинственный вид. Теперь я понял, о чем он шептался на переменах с Валеркой Пеликановым и с вожатым Игорем.

Я даже не обиделся на Кирку за то, что он скрыл от меня свое намерение выпускать стенгазету. Я ведь знаю, как он любит производить всякие неожиданные эффекты!

Ребята громко хвалили новую газету. Я был очень рад за Кирилла и побежал разыскивать членов редколлегии, чтобы поздравить их с успехом.

Я нашел их в пионерской комнате. Художник Валерка отскочил от двери, когда я ее открыл: он наблюдал в щелку за толпой читателей. Редактор стоял позади него и, как видно, прислушивался к голосам в коридоре.

- Кирка! - закричал я. - Ой, здорово! Поздравляю!

Художник так и расплылся от удовольствия, а редактор остался серьезным. Они вообще очень разные люди: Валерка - долговязый, рыжеволосый и веселый, а Кира - маленький, довольно толстый, и он всегда сохраняет серьезный вид, даже когда шутит.

- Действует? - спросил он коротко.

- Еще как действует! Мишку Огурцова уже "историком" дразнят, стихи о Прибылове наизусть выучили. А главное, знаешь, чему ребята удивляются: "Как это они Мишку Артамонова не побоялись протащить? Ведь он, мол, Замятина теперь наверняка отлупит. Валерку не тронет - Валерка здоровый, а Замятина - как пить дать!"

- Пусть попробует, - сказал художник.

- Что ж! Может быть, и отлупит, - хладнокровно ответил редактор. Сатирики всегда наживают много врагов.

- Ага! Я так ребятам и сказал: "То-то, говорю, и ценно, что невзирая на лица. Будь ты хоть Артамонов, хоть кто". Верно, Кирка?

Тут мне показалось, что редактор и художник немного смутились. Валерка сказал "гм", отошел к столу и начал раскрашивать заголовок для второго номера газеты, а Кирилл смотрел на меня исподлобья, насупившись.

- Понимаешь, Семен, я тебя должен предупредить... - заговорил он, помолчав. - Хотя это и редакционная тайна, но так как ты мой друг... я... Одним словом, мы тебя на следующий номер запланировали.

Я сначала ничего не понял:

- Как? Куда запланировали?

- В фельетон, - сказал Кирка. - На тему о болтовне в классе.

- Ловко! Ты... ты это серьезно, Кирилл?

- Такими вещами не шутят.

- Значит... значит, своего друга будете протаскивать, Кирилл Иванович?

- Ты какой-то странный, Семен! Не могу же я других болтунов протаскивать, а тебя нет.

- А очень нужно тебе вообще болтунов протаскивать! Наверное, и без них есть о чем писать.

Кирка немного рассердился:

- Знаешь, Семен... дружба дружбой, а принцип принципом. Болтовня в классе - отрицательное явление, значит, наша сатирическая газета должна его бичевать. Тут дело в принципе.

- Хорош принцип! Над друзьями издеваться!

Валерка вдруг отбросил кисточку и выпрямился.

- Ну, чего ты пришел и ворчишь? - сказал он. - Давай уходи отсюда и не мешай работать!

Я понял, что разговаривать мне больше не о чем. Я только спросил:

- И карикатуру нарисуете?

Редактор кивнул:

- Да. У нас все идет с иллюстрациями.

- Ладно, Кирилл Иванович! Спасибо!.. Запомним! - сказал я и ушел.

Вот до чего доводят неприятности! Писал, писал и только сейчас вспомнил, что нужно выучить формулы сокращенного умножения. Ладно! Авось не спросят!

16 ф е в р а л я. 7 ч а с о в в е ч е р а.

Сегодня, войдя в класс, я не сел на свое обычное место, рядом с Кириллом. Я положил перед редактором запечатанный конверт и стал прохаживаться между партами, держа за спиной портфель.

В конверте находилось письмо. Вот что я там писал:

"Замятин!

Предлагаю меняться местами с Пеликановым. Так вам будет

удобнее делать гадости своим бывшим друзьям. Если Пеликанов не

поменяется, то я все равно рядом с тобой не сяду. Это

окончательно.

С. Ложечкин".

Кирка прочел письмо и сказал:

- Смешно, Семен!

Я молча пожал плечами и продолжал ходить.

Тогда Кирилл показал письмо Валерке. Тот ухмыльнулся, сказал: "Это дело, это нам подходит", и перенес свои книги на парту к редактору. Я сел на его место, рядом с Мишкой Артамоновым - с тем самым, которого нарисовали богатырем.

После звонка, перед началом урока, к нам зашел вожатый Игорь.

- Понравился "Крокодиленок?" - спросил он громко.

- Понравился! - хором ответил класс.

Даже "доктор исторических наук" Мишка Огурцов сказал: "Понравился". Промолчали только мы с Артамоновым да Ваня Прибылов.

- Берегитесь теперь! - сказал Игорь. - "Крокодиленок" - газета оперативная: чуть что - за ушко да на солнышко. Ясно?

- Ясно! - ответил класс.

- Будем помогать "Крокодиленку"? Писать в него будем?

- Будем! - крикнули сразу тридцать ребят.

Целый день я старался не обращать на Кирилла никакого внимания, а он, кажется, и в самом деле не обращал на меня внимания. На всех переменах ребята приносили ему заметки. Он просматривал их с очень серьезным видом и говорил: "Ладно! Это мы обработаем" или: "Не пойдет. Это мелочь".

Ваня Прибылов сегодня три раза открывал перочинный нож, но тут же со смущенным видом прятал его.

Т о г о ж е ч и с л а. 10 ч а с о в 30 м и н у т.

Настроение паршивое. Скучно учить уроки одному. Это, должно быть, с непривычки.

Не знаю, может быть, я погорячился и зря поссорился с Киркой? В конце концов, что из того, если он один разок напишет обо мне в газете? И потом, чем он виноват, если у него обязанность такая?

Нужно учить формулы сокращенного умножения, но на завтра много задано по русскому. Придется с формулами подождать.

17 ф е в р а л я.

Нет, Кирилл Замятин, никогда-никогда Семен Ложечкин больше не скажет с тобой ни слова!

Они нарисовали четырех сорок с разинутыми клювами, сидящих на спинке парты, а рядом изобразили четырех рыб, которые стоят на хвостах у доски, уныло повесив головы. Под этим дурацким рисунком они написали:

"У г а д а й

Сидя за партой, мы - болтливые сороки.

Стоя у доски, мы - немые рыбы.