Ледяные объятия Валькирии - Владимир Альбертович Чекмарев

Ледяные объятия Валькирии

Глава 1

Апрель 1935 года Вевельсбург

Доктор Гейнц Фишер метался по кабинету, не обращая внимания на недовольные взгляды штурмбаннфюрера Айсмана и оберштурмфюререра Лозе, соответственно его куратора и охранника. Он ждал приезда рейхсфюрера, чтобы доложить об успешном окончании длящегося уже год эксперимента, и поспевшего как раз к дню рождения фюрера. Он смог найти во льдах Антарктиды вход в преддверие Полой Земли и самое главное открыть его на зло не верящим невеждам. Эскадра капитана Альфреда Ричера четко вышла в нужную точку, избежав британских биноклей и перископов (это были всего два корабля, «Швабия» и носитель гидросамолетов «Тюрингия», но Ричер называл это эскадрой). Экспедиция проходила тяжело «Тюрингия» потеряла, три гидросамолета из семи (да Дорье «Швабии» Фишер держал в резерве, но упорно обследовав почти миллион квадратных километров, пилоты люфтваффе нашли нужное место. Впрочем торчащую среди снежно-ледяных полей пирамиду сложно было не заметить, сложнее было найти в Белом безмолвии Антарктиды район ее расположения. Массивные ворота закрывающие вход ведущий в пирамиду казалась незыблемыми, даже кумулятивные заряды не оставляли на ней, ни царапины. И доктор стал решать эту проблему научным путем. Трое суток Фишер менял настройки своего прибора, излучателя космических лучей и наконец добился своего, догадавшись направить луч на статую прекрасной женщины установленную возле дверей. Гигантские ворота из непонятного металла раскрылась и он попал в явно искусственные многоуровневые пещеры строгих пропорций, переходящие местами то в каменные гроты и коридоры, то в монументальные залы, в которых стояли неведомое механизмы. Кстати именно тот самый прибор, которым доктор открыл врата в пирамиду, установленный на четвертом самолёте (капитан Ричер после второй катастрофы настоял на том, чтобы самолеты летали в поиск по одному) позволил найти нужную точку, поймав отраженный сигнал и автоматически отключив систему охраны базы, неведомых пришельцев, видимо сработал как некий сигнал «свой-чужой». Как потом выяснилось, под снегом и льдом, скрывались сторожевые башни. Фишер разобравшись с главным пультом базы, смог взять под контроль охранные модули, они выдвинулись на поверхность и взяли зону Базы 211 под охрану (название 211 само собой всплыло в голове Фишера). Круглосуточные дежурные следили за экранами и в случае нарушения периметра могли поставить тумблер в положение «Свой», то есть пропустить, или же «Чужой», то есть уничтожить. На верхушке каждой сторожевой башни были блоки боевых лазеров и автоматический боевой летающий модуль, которым в случае чего можно было управлять из Центрального поста.

Фишер готовился предоставить рейхсфюреру обнаруженные в подземелье чертежи и приборы, дающие возможность начать строить принципиально новые летательные аппараты, типа тех блюдец на верхушках охранных модулей, но разных модификаций и он уже придумал им название «Haunebu» (Северный ветер). Рейхсфюрер благосклонно воспринял информацию об объекте Валькирия и земле Новая Швабия, и название База 211 он принял так же благосклонно, хотя никому не признался, что подсознание буквально давило на признание этого названия единственным верным. Но визит доктора Фишера к фюреру, Гиммлер посчитал несвоевременным. Но к фюреру с этой информацией (хитро отредактированный) вышел Шелленберг и Гитлер приказал все это засекретить, вести там работы по новому оружию и готовить базу для удара в мягкое подбрюшье США.

Так же Гиммлера очень заинтересовал саркофаг в одном из залов, где находилась пребывающая в непонятном сне женщина, являющаяся точной копией статуи, что была у входа в пирамиду. Во время своего единственного визита на базу 211, рейхсфюрер два часа простоял перед ним.

Почему-то именно об этом саркофаге, Гиммлер вспомнил за мгновение до того, как 23 мая 1945 года, раскусил ампулу с цианистым калием. И еще не знал рейхсфюрер, что доктор Фишер не доложил о том, что в тоннелях базы 211 он видел пингвинов в доспехах и с оружием. Только ставший начальником базы в 1945′ году рейхслейтер Мартин Борман, серьезно отнесся к этой информации и даже угостил доктора настоящим бразильским кофе (последним кофе в жизни доктора Фишера). Рейхслейтер как всегда вел свою игру. Ненужные свидетели в такой игре были не нужны, правда Борман так и не узнал, что несчастный доктор погиб раньше, чем подействовал яд в кофе. А Фишер в свою очередь так и не узнал, что тайна разумных пингвинов известна не только ему.

Так началось строительство Четвертого рейха

Глава 2

Ноябрь 1941 года. Северное море

В этот поход Сашку утвердили сразу ибо его прозвище Механисьон было тут в самую плепорцию. В мастерских Подплава Северного флота Младший воентехник балакин был известен тем, что моментально мог определить техническую поломку любого агрегата и не только ее определить, но и исправить. Прозвище свое он заслужил, когда починил и наладил французскую автоматическую пушку привезенную из Испании. Трофей напрочь отказывался стрелять, но Сашка разобрался в чем тут было дело… наши умельцы умудрились после сборки данного карамультука вставить в него «лишнюю деталь» завалявшуюся траспортировочном ящике. Зампотех мастерских Военинженер 2-го ранга товарищ Задрыгайло, хлопнув по плечу Сашку (ему пришлось до этого подпрыгнуть, ибо роста зампотех был небольшого), сказал: — «Ну ты прямо французский механик!» — на что Александр ответил, что механик по французски. это будет механисьон, так и приклеилось.

А потом, когда на экспериментальной секретной подводной лодке «Пионер» начались проблемы с «Резонатором», еще более секретном и экспериментальном приборе, чем сама эта лодка, который с помощью датчиков-резонаторов распределенных по корпусу подлодки делал ее неслышимой для любых гидрофонов и Сашка нашел в чем тут дело и так переналадил коммутацию сети управления, что все стало работать как часы. руководитель научно-технической группы адмирал Иванов лично присвоил звание воентехника 2го ранга и представил к ордену Красной звезды.

А тут назрел секретный дальний поход, как выяснилось только в открытом море, было две точки в маршруте, затонувшая британская подлодка у Хельхоланда, с которой надо было что то поднять и точка рандеву у датских берегов в районе Вестерланда, где надо было принять что то на борт. «Пионер» была единственной советской субмариной способной выполнить это задание, ибо во первых у «Пионера» была повышенная дальность действия — 12000 миль под дизелем и 400 миль под электрическим движителем, а во вторых на нем стоял экспериментальный торпедный аппарат, созданный под чудовищную сто двадцати миллиметровую торпеду, разработчики которой оказались мало, что