Ледяные объятия Валькирии - Владимир Альбертович Чекмарев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Шелленберг грамотно проводил цепочку провокаций. Русское оружие было взято в секретном арсенале Скорцени, ну а знающих русский язык в РСХА и СС хватало. А в Джорджтауне вообще действовали обычные эсэсовцы лишь декорированные красными звёздами. Опровержениям советских дипломатов, никто естественно не поверил. Тарелки Хаунебу высаживали и забирали десанты в режиме невидимости. Так что провокация Шелленберга вполне удалась.
Глава 11
Июль 1961 года. Лодка Валькирия
На центральном посту «Валькирии» капитан цур зее Вольфганг Лют скомандовал, к погружению. Завизжал в трубопроводах полых переборок гравигель и лодка плавно ушла в глубину. Первая стадия операции «Железный невод» началась.
Фрегаттен-капитан Эрих Топп сидел развалясь в кресле и курил сигару.
— «Вот к чему не могу привыкнуть Вольфганг, так это к тому что в лодке можно свободно курить. Все эти чудо приборы, супер пушки стреляющие из под воды, чудесные самонаводящиеся торпеды, это праздник просто, свежий воздух, просторные отсеки и каюты, но вот курение просто не верится…» —
— «А по мне главное новые технические возможности лодки» — ответил капитан Лют — «Радар тоже просто чудо, на двести миль бьет не всплывая. Система погружения, просто фантастика… полые стенки корпуса и отсеков с системой трубопроводов заполняемых гравигелем, я кстати толком так и не понял до конца, что это такое. Щелкнул тумблером на нужную отметку и все работает. Хоть всплытие, хоть погружение, хоть облегченный ход. А скорость сто узлов под водой, причем в лодке вообще ничего не чувствуешь. Нам бы такую лодку в 1943 году, Британия сдохла бы от голода»-.
— «Ты еще про танки и самолеты забыл сказать. Меня другое интересует, где вся эта мощь была во время войны. Почему с такой техникой мы потерпели поражение. Да десяток больших дисков и пара дюжин маленьких, сделали бы из Дня М*, День Мейдей». —
— «Да успокойся Эрих. Мы моряки а не политики. Есть приказ, есть отличное оружие. И как поют наши японские друзья — 'Выйдешь в море, трупы на волнах » —
В дверь капитанского салона вежливо постучали. После полученного разрешения перед офицерами Кригсмарин, появился щуплый японец, в форме Императорского флота, со знаками различия кайгун-шоша морской авиации. Летчик поклонился и на почти правильном немецком произнес небольшую речь:
— «Уважаемый командир корабля конечно знает что в 100 милях отсюда болтаются два корабля плохих гайджинов. По данным радара пропущенным через математическую машину, это Британцы — Эсминец „Дэринг“ 1952 года постройки и Противолодочный фрегат „Рэпид“, модернизированный в 1953 году. Наши самолеты готовы и Центр позволил цветам Сакуры распуститься навстречу рассвету. Не позволит ли известный своей мудростью и отвагой капитан цур зее Вольфганг Лют, двум японским экипажам обнажить свои самурайские мечи и напоить их кровью коварного врага» —
И что характерно, капитан цур зее Вольфганг Лют, не возражал.
Лют и Топп наблюдали с верхней площадки рубки, как палуба лодки трансформировалась в полетную палубу авианосца. Сегмент за сегментом раздвигались металлические лепестки и через десять минут в черном провале авиалифта показался первый Штукас украшенный свастикой на хвосте и эмблемами Императорской морской авиации на сложенных крыльях. Но непривычными взгляду были не только японские «фрикадельки» и сложенные крылья, но и черные сигары реактивных двигателей под крыльями.
Штукасы расправили крылья (в прямом смысле) поочередно завизжали реактивные двигатели заглушая рев поршневого Юмо, струи огня ударили в защитные экраны и один за другим самолеты взмыли в небо Атлантики.
Сенатор Старингфил снова чувствовал себя юным энсином. Под ногами дрожала палуба эсминца идущего полным ходом, вокруг чистый горизонт, морской ветер поднимает соленые брызги. Так же было и сорок лет назад, когда он ходил на Британском патрульном эсминце «Квадрант» по Каналу и когда со стороны солнца появились германские Штукасы… сенатор невольно взглянул в сторону солнца из под козырька морской фуражки и вздрогнул…
С зюйд-веста приближались два характерных силуэта, навсегда запечатленные в памяти старого моряка. — «Это невозможно»-, прошептал Старингфил, но дымные трассы потянувшиеся к эсминцу и его систершипу подтвердили реальность событий. Снаряды авиационных пушек прошивали корпус и переборки и глухо рвались внутри корабля. От атакующего самолета отделился хвостатый огненный шар и стремительно помчался казалось прямо на мостик где стояли сенатор и капитан.
— «Капитан, смотрите, что это такое» — Крикнул Старингфил, но капитан вцепившись в бинокль не мог оторвать глаз от «фрикаделек» и свастики. Ракеты почти одновременно достигли своих целей, вонзившись строго по центру эсминцев чуть выше ватерлинии.
Зенитные автоматы захлебывались лаем, но Юнкерсы выпустив огненные шлейфы на невообразимой скорости ушли круто вверх.
Фрегат «Рэпид» потерял ход и бессильно закачался на мелкой волне. Эсминец еще кое как ковылял и держался на плаву, но еще две ракеты переломили его пополам. Сенатор подброшенный взрывом выше топа, умудрился не потерять сознания и даже увидел, как из кабины пролетавшего мимо самолета, ему улыбнулся и помахал рукой какой то азиат в смутно знакомой форме, а потом наступила темнота, но не закончился бой. За самолетом лейтенанта-командера Такай Садао потянулся черный шлейф, снаряд зенитки попал в главный двигатель и вывел его из строя, Садао включил реактивные ускорители и в стремительном пике направил самолет на уцелевший фрегат. В эфире раздался его спокойный голос
— «Лейтенант-командер Такай Садао и фельдфебель Айко Фумицу, имеют честь отправиться в Храм Аматерасу. Тенно Хейка Банзай!» —
Уже давно волны скрыли обломки эсминца и фрегата, а одинокий Штукас все еще летал над серыми волнами и рубил очередями пушек и пулеметов, по редким спасшимся счастливчикам, пока они не кончились.
*День М — день высадки Союзников в Нормандии.
Глава 12
Июль 1961
