Сонм сонетов 4 - Альберт Туссейн

Альберт Туссейн

Сонм сонетов 4

Об авторе

Альберт Иоганович Туссейн – музицирующий лингвист, переводчик-международник, автор более тридцати книг стихов, прозы и переводов, победитель конкурса «Всенародная поэзия России», лауреат премий имени А.С. Грибоедова, В. В. Маяковского, 03. Мандельштама и др., член Союза писателей России.

В четвёртой книге сонетов (продолжении давно полностью разошедшихся «90 сонетов» и двух изданий «Сто сонетов») представлено более ста стихотворений, не столько и не всегда выдержанных в строгой (впрочем, за последний век несколько уже размытой) традиционной сонетной форме (некоторые написаны даже в стиле верлибра, т. е. белого, свободного или вольного стиха в духе, например, известных нерифмованных сонетов Р. Лоуэлла; и даже в работах В.Шекспира встречаются также сонетные монологи без каких-либо рифм), сколько направленных на продолжение и отражение духа и традиций классической, в основном любовной и социальной сонетной лирики.

РОДИЛСЯ – все еще в процессе

РОДИНА – по крови – Украина, по принадлежности – СССР, по духу – Россия, по мировоззрению – Земля

НАЦИОНАЛЬНОСТЬ – хохол русско-швейцарского розлива

РОДНОИ язык – видимо, тот, на котором думаешь и пишешь сокровенное, тогда – русский, но по крови и по чему-то еще более высокому и глубокому, если не глубинному – украинский, хотя я им, конечно, не так владею, как русским, во всяком случае, не так много пишу на нем (ну, и слава богу! – наверное, облегченно вздохнет мой украинский земляк-читатель), но зато всей душой улавливаю и воспринимаю всю его тончайшую мелодичность и нежную напевность, нутром чувствую каждое его словэчко… Третий мой родной (троюродный?) язык по линии отца – французский. Для меня он скорее иностранный, хотя и один из любимых и приоритетных. Дедушку-франкофона я не застал, а отец предпочитал немецкий.

ОБРАЗОВАНИЕ – разного уровня и законченности музыкальное, техническое, лингвистическое, филологическое, экономическое и юридическое; весьма начальное, явно незаконченное и, добавим по Линкольну, совершенно недостаточное житейское СЕМЕЙНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ – в очень интересном положении

СЕМЬЯ – все люди на свете, и хорошие и не очень, как в любой семье

ДЕТИ– в основном слова, звуки и растения ОСНОВНОЙ ИСТОЧНИК ДОХОДА – слова и звуки ЛЮБИМЫЙ КОНЕК – ставить все на кон друзья – и Вы, если Вас станет

ВРАГИ – см. ДРУЗЬЯ

УЧИТЕЛЯ – все, без исключения, встречаемые или читаемые мною люди

ОСНОВНОЕ УВЛЕЧЕНИЕ – все, что влечет, завлекает, привлекает и увлекает, а влечет практически все привлекательное, особенно, вот как сейчас, тавтология, каламбуры и пр.

УЧАСТВОВАЛ ЛИ…? – весьма безучастно

БЫВАЛ ЛИ…? – побывал, однако. Но мне уже легче сказать, где я не был

ИНОСТРАННЫЕ ЯЗЫКИ – в дипломе английский и арабский, но в течение нескольких десятков лет активно интересуюсь, изучаю, исследую и сопоставляю несколько десятков других языков, так что в весьма разной степени и гутарю-бякаю, и размовляю, и болтаю-балакаю, и спикаю, и шпрехаю, и парлякаю и вообще даже при всей своей прирожденной, природной и приобретенной тупости кое-как и кое-что кумекаю. В круг моих интересов входят древне– и новогреческий, практически все славянские, латинские или романские (плюс эсперанто и, конечно, латынь), германские (в частности, скандинавская подгруппа) языки, несколько семитских, тюркских и иранских языков, китайский и японский, хотя самый любимый, помимо музыки, и самый трудный для меня язык – это язык молчания, которым порой так трудно владеть (о чем отчасти, вероятно, также свидетельствуют и эта книга и другие мои сочинения) САМОЕ ЛЮБИМОЕ – тот, кого, и то, что любишь, в данный момент ГЛАВНОЕ В ЖИЗНИ – жизнь УМЕР – см. РОДИЛСЯ

АВТОР

О «Сонме сонетов» Альберта Туссейна

Известнейший филолог Олег Иванович Федотов писал в своей монографии о русском сонете: «За многовековую историю многонациональной мировой поэзии сонет, как самая совершенная ее форма, просто обязан был появиться на свет. С точки зрения архитектоники он представляет собой оптимальную порцию высказывания – легко обозримую, воспринимаемую и запоминаемую… Т у го спрессованный кристалл сонета идеально скомпонован изнутри. Его отшлифованные в веках грани, два катрена и два терцета, образуют диалектически напряженное и гармонически уравновешенное целое».

И впрямь – из всех многочисленных твердых форм, выработанных поэтической культурой человечества, сонет – форма самая популярная (по крайней мере, в европейской, в том числе русской поэзии). Но всякая твердая форма, будучи инвариантом, порождает огромное облако возможностей, в рамках которых есть место и жесткому канону, и разнообразнейшим экспериментам. По крайней мере, со времен Серебряного века в отечественной поэзии возникают опыты и с усложнением (организация сонетов в венки и даже короны, создание сонетов-акростихов и т. д.), и с освобождением (расшатыванием метрики, строфики, рифмы) сонетной формы.

То же мы встречаем и в современной поэзии: так, Владимир Пальчиков (Элистинский), первый лауреат премии Хлебникова, является признанным мастером фантастически сложной, зубодробительной формы – сонета-палиндрома; другой поэт, Артур Крестовиковский (найдя поощрение у покойного M.JI. Гаспарова) создал целый корпус сонетов-верлибров, объединенных в корону (венок венков)…

Среди сонетов Альберта Туссейна встречаются и строгие, и расшатанные, и верлиб-рические, и сонеты-акростихи; поэт смело преодолевает инерцию размера, работая с семантическим ореолом, традиционно не связанным с сонетным ожиданием. Интересно сочетание поэтического возвышенного пафоса и яркой примитивистской интонации в экспериментальных сонетах Туссейна, создающее узнаваемый авторский почерк.

Данила Давыдов, поэт, автор газеты «Книжное обозрение»

Сонм сонетов

Суровый Дамп не презирал сонета

Этим ключом отпирается сердце поэта

Я в нём увижу всю природу нашу

Сколько нас вышло с дерзкимивзглядами,С дерзкими мыслями мир покорять!Гонит по ветру пух тополиный…

В каждой пушинке – семя гиганта…

Главное

Я давно осознал, что любовь – это главное.Была она, есть или будет.Я давно осознал, что любовь – это праздникнад болью всех браков и буден.

Над бытом, чей сон так труден.Над бытом, чей день так скуден.Чье солнце – тихоня-проказник —чуть тлеет, безгрешно бездарное.

Любовь – это грозы мая,цвет яблонь в ночном саду.Любовь – это двери рая,откроешь – и ты в аду.

Спешим мы влюбиться в ближнего…И тут же хватаем лишнего…

«Сонм сонетов слог усталый…»

Сонм сонетов слог усталыйсладкой лямкой вновь выводит.Реет стяг любовный алый.Смех с печалью хороводит.

Где же нивы? Куда ж ивыс тайной грустью наклонились?В мир беспечный и счастливыйслёзы радости пролились.

Я взлетаю, я парютройкой к солнцу на жар-птицах.Знаю, верю, что сгорю,растворюсь в любимых лицах.

Пусть на миг, но дам ответ.Из души восстанет свет.

«Пора любви! Любили вы?..»

Пора любви! Любили вы?Прекрасна и в убогом,найди, открой, бери, ведиза сатаной иль богом!

Оковы льдов рвут реки,когда к ним солнце льется.Любовь моя навеки!Живет! И сердцем бьется!

Пора любви! Любили вы?Любить – не только право – великий долг!

Священный долг!Любите!Vita! Ave!

Реминисцентное

«Я к вам пишу – чего же…» менеея от судьбы могу хотеть.Ты вне пространства. Ты вне времени.Мне не любить тебя, но петь.

И быть порою вне себя.И грезить о тебе, далекой,земной мечтою, но высокой.Да оградит она тебя!

И замирать от мысли жуткой,что где-то дышишь в стороне.С душою нежной, доброй, чуткой…

Печальна наяву, во сне…Ты чью-то страсть сражаешь шуткой.И просто знаешь обо мне…

Лунный акросонет

Луна без любви – так, планета…И круглая вся, как дура.Летит пятаком-монетойЯнварским морозным утром.

Я в небо ее забросил,Лунатиком выйдя в поле.Юлой раскрутив раз восемь,Бродить отпустил на волю…

Луна возвращается поздно.Юпитер зажег уж рассвет.Ты глянь: ни орла и ни решки,

Ей-богу, на ней уже нет!Безумство узрев здесь, не плачьте:Я все тут сказал, но иначе…

Кораническое