Пинок сонетов (2020) - Тарас Валерьевич Опарик

Тарас Опарик

Пинок сонетов (2020)

© Поль Дельво “Фокус гробниц”

Краткое вступительное слово, без длинных рассуждений и по пунктам

1) Здесь вы найдёте стихи, сочинённые мною за последние 12 лет творческой жизни. Началась она, полагаю, гораздо раньше. И стихов за это время было написано вдвое-втрое больше. Но это то, что самому захотелось оставить и не стыдно людям показать. Прекрасная возможность отследить эволюцию автора.

2) Дату написания под стихами не ставил, так как в процессе составления сборника, многие из них подверглись редакции. И тогда справедливо было бы придать подписям вид, к примеру: “2008–2020”. Какой тогда в этом смысл?

3) Сборник. Очень хорошее слово. Была даже мысль назвать его “МУСОРО” (крупными буквами), а внизу мелко дописать “сборник”. В общем, здесь нет никакой концепции подбора произведений. Вот реально: избранное, за 12 лет. На бумажное издание денег всё равно нет и не будет.

) На клавиатуре не работает четвёрка. Оставим этот пункт просто так, веселья ради.

5) Обсценная лексика или старый добрый мат. Никогда эти словечки мне не были чужды в творчестве, никогда не боялся их произносить прилюдно, исполняя стихи или песни. Не считаю, что они чужды поэтическому слогу, если употреблены не “сами ради себя”, а для эмоционального усиления. Однако, для особо щепетильных читателей, перед каждым произведением с подобными словами, поставлю в скобках букву (Н) – ненормативная, мол, лексика. И тут же найдутся девицы, как у Ерофеева, которые полезут выискивать только те самые стишата, с буквой “Н” в заголовке.

6) Рифма на глаголы и экспериментальные стихи. Всё, баста, ребята. Поэт никому ничего не должен. Хочет на глаголы – может. Хочет ломать размеры и перемешивать прозу, белый стих и рифмы – да пожалуйста, верлибры писать и всё такое. У меня вот с пунктуацией проблемы ещё. Но драться за это ни с кем не собираюсь!

Вот и всё, пожалуй. Приятного (надеюсь) чтения!

«А в небе над нами летали слоны…»

А в небе над нами летали слоны,

Летали, кружась, никого не боялись.

И радугой за горизонт удалялись

Границы чудесной волшебной страны.

Мы были с тобою как муж и жена,

Сидели на тучах, ногами болтали,

Смеясь, мы в горящую бездну плевали

И пили остатки дурного вина.

И ты засыпала, не помня вины,

Не зная о тех, кто простил виноватых

И может во сне ты увидишь когда – то,

Как в небе над нами летали слоны.

К сердцу

Обманули тебя, первозданное,

Поцелуем фальшиво-сладеньким.

Подарили потом, как приданое

Всем неспешным пиркам и свадебкам.

И лежишь ты в какой-то лужице

Бездыханное, словно избитое,

Ожидаешь: Хозяин вступится!

И возносишь к Нему молитвы.

Ты, конечно, исполнено верою,

Лоскутками вчерашней нежности.

Твои ангелы в небо серое

Улетев, пропадают без вести.

Безобидное моё, бедное,

Ожидаешь, как прежде, лучшего.

А тоска обручами медными

Задавила тебя, замучила.

Ты прости, что я неприкаянный

Всё на сны уповаю вещие.

Но я знаю: не станешь каменным

И останешься Сердцем вечным.

Домой

Железно-слепые кишки поездов,

А в тамбуре снова пьянющие рожи,

На стенах кудрявые тени голов

Похожие в сумраке чем-то на розы.

Я еду куда-то, быть может, домой

И робко молюсь, чтоб не ехать назад.

Стекло протирая холодной рукой,

Я страшные чьи-то увидел глаза.

А там, за окошком, небес простыня,

Обгрызенный месяц и звёздные крошки…

Я еду в надежде, что вмажут меня,

Я еду и знаю: осталось немножко.

И вдруг мы уже в жутком белом тоннеле —

Как будто у шприца несёмся внутри.

И вроде на волю безумно хотели —

Не вышло. Осталось пойти покурить.

Всё далее рельсы уходят, уносят.

Мелькают бетонные стелы столбов.

И ангел тихонько прощения просит,

И вену иголкою колет мне вновь.

Недомой

Я ехал с ней вместе, опять недомой —

Дорога всё рельсилась, рельсилась.

Ах, если бы это видала любовь,

Она бы, наверно, повесилась.

Спиною вперёд, как всегда у окна,

Глаза наполнял темнотою.

По правую руку сидела она —

Молчали. Да, это святое…

Хотя я томился, хотел подобрать

Слова, чтобы не расставаться.

И не ощущал ни тепла, ни добра.

Да мало ли в жизни ситуаций.

Но бесы плясали в моей голове,

Будили уснувшие страсти,

Казалось мне, что среди сотен невест

Я с ней лишь найду своё счастье…

По рельсам катились колёса и вновь

Мне прошлое в окнах мерещилось.

Ах, если бы это видала любовь,

Она бы, наверно, повесилась.

«Вокзалы, пути, поезда, электрички…»

Вокзалы, пути, поезда, электрички,

Пейзажи за окнами стёрты до дыр.

И чувство любви, как подмокшая спичка,

Погаснет, и тьмою накроется мир.

Но это на время, разлука иголкой

Задержится в сердце, и станет терзать.

Поставишь закрытую книгу на полку,

В проблемные будни ворвёшься опять.

Забудется всё в этой жизни сумбурной:

Все формулы, все формуляры и формы.

Очнёшься от громкого крика дежурной:

"Сойдите, пожалуйста, с края платформы".

Одиночество (Дымные кольца)

Газеты, обои, ковёр, потолок – это комната.

Светильник с главою повинною на подоконнике.

От холода пальцы немеют и взгляд, как у робота

И снова припёрлись меня отпевать покойники.

Спрятались в угол, бормочут, стоят со свечками.

Я сижу, наблюдая за их отражением в зеркале.

Сигарета, затяжка – и вот замелькали колечками

Сплетения дыма, и стали для времени мерками.

Ну чего вы стоите? Припёрлись, так сядьте и выпейте!

Эй