Эволюция бога: Бог глазами Библии, Корана и науки - Райт Роберт

И это неудивительно, если вспомнить, что большая часть Корана была произнесена во время пребывания Мухаммада в Мекке, в попытках не дать разбежаться гонимой горстке его последователей. Их сплоченность зависела от веры в то, что когда-нибудь их посмеяние сменит полярность, и тогда верующие, наконец очутившиеся в раю, «на ложах» будут «смеяться над неверующими»[956].

Несомненно, мысли о божественном правосудии радовали и самого Мухаммада. В конце концов, это его называли лжецом и самозванцем — об этих обвинениях он часто вспоминал, пророчествуя об участи неверующих в Судный день. «Горе в тот день тем, кто считает истину ложью!» И «вкусите мучение в Огне, который вы считали ложью». И «это День различения, который вы считали ложью»[957]. И так далее.

В годы, проведенные в Мекке, эти образы наказания свыше были наиболее близким подобием возмездия, доступным мусульманам. Немногочисленные, занимающие низкое положение в обществе последователи пророка не имели возможности сами осуществить это возмездие. Когда критики решали применить силу, Мухаммад не мог ответить им тем же и был вынужден ждать конца времен. «Пусть он зовет свое сборище», — говорит Мухаммад об одном критике и добавляет, что «мы же позовем адских стражей». Сила, о которой Мухаммад просил своих последователей, заключалась в решимости, а не в агрессии. «Так нет! Не повинуйся ему, а пади ниц и приближайся к Аллаху»[958].

Такова нравственная ирония Корана. С одной стороны, он полон мстительных пассажей; люди, которые берутся читать его, наслушавшись приукрашенных отрывков, зачастую удивляются возобновляющейся теме возмездия. Однако большинство фрагментов, где говорится о возмездии, не приветствуют его: почти везде в них сказано, что неверующих должен карать Бог, а не кто-либо из мусульман. А в годы, проведенные в Мекке — которым соответствует большая часть Корана, — мусульман побуждали противостоять своим мстительным порывам. Встречая неверующих, гласит одна сура, «отвернись же от них и скажи: „Мир!“ Пусть Бог довершит остальное: „Скоро они узнают“». Еще одна сура периода Мекки подсказывает, как вести себя в случае конфликта с убежденным неверующим. Достаточно сказать: «Я не поклоняюсь так, как поклоняетесь вы, а вы не поклоняетесь так, как поклоняюсь я. У вас есть ваша религия, а у меня — моя!»[959]

Эту идею сдержанности внушал не только Мухаммад мусульманам, но и Бог Мухаммаду. Бог уверяет своего пророка: ему прекрасно известно, что говорят неверующие, «и тебе не надо принуждать их». Просто «увещевай же Кораном тех, кто страшится Моей угрозы», предоставив тем, кто не страшится, встретить заслуженную участь. В конце концов, «ведь ты — наставник, и ты не властен над ними»[960].

Эта тема постоянно фигурирует в текстах, относящихся к дням, которые Мухаммад провел в Мекке. В суре, которая считается одной из самых ранних в этот период, Бог говорит Мухаммаду: «Терпимо относись к их словам и сторонись их красиво»[961]. В суре, которую часто называют одной из последних относящихся к периоду Мекки, Бог говорит: «На тебя возложена только передача откровения», а «предъявлять счет» надлежит Богу. Вот еще отрывок из середины периода: «Рабами Милостивого являются те, которые ступают по земле смиренно, а когда невежды обращаются к ним, они говорят: „Мир!“»[962]

Задействованный здесь принцип уже известен. Толкование воли Божьей подчиняется обстоятельствам, а также их восприятию. Философия «живи и не мешай жить другим» процветает, когда борьбой ничего не добьешься. В такой ситуации находился Павел. Христиане были в меньшинстве, политеисты-римляне многократно превосходили их, поэтому неудивительно, что Павел внушал своим последователям: «Благословляйте гонителей ваших» и «никому не воздавайте злом за зло». И неудивительно, что Мухаммад приблизительно в такой же ситуации говорил: «Оттолкни зло тем, что лучше, и тогда тот, с кем ты враждуешь, станет для тебя словно близкий любящий родственник»[963].

То же самое мы уже видели в Еврейской Библии. С одной стороны, пострадав от руки аммонитян, израильтяне были теологически подготовлены к мирному началу переговоров с ближайшими соседями: «Не владеешь ли ты тем, что дал тебе Хамос, бог твой? И мы владеем всем тем, что дал нам в наследие Господь, Бог наш». С другой стороны, когда война обещает легкую победу, религиозная терпимость улетучивается. И тогда израильтян во Второзаконии призывают «предать заклятию Хеттеев, и Аморреев, и Хананеев, и Ферезеев, и Евеев, и Иевусеев», «дабы они не научили вас делать такие же мерзости, какие они делали для богов своих, и дабы вы не грешили пред Господом, Богом вашим»[964].

Перебравшись в Медину и мобилизовав свои ресурсы, Мухаммад, как израильтяне во Второзаконии, начал более оптимистично относиться к возможной войне. И как мы убедимся, взгляды Бога на борьбу с неверующими соответственно изменились, как это произошло в Библии. Но пока Мухаммад оставался в Мекке, борьба его не прельщала, зато процветала религиозная терпимость. В моменты, когда сотрудничество с язычниками приобретало притягательность, толерантность Мухаммада достигала таких пределов, что он готов был пожертвовать даже монотеизмом. В этом основная идея «сатанинских аятов».

Сатанинские аяты

Аяты, которые мусульмане называют «сатанинскими», не вошли в Коран. По крайней мере, больше они в нем не значатся. Согласно мусульманской традиции, они были изречены пророком и потому сначала были включены в писание, но когда пророк понял, что эти слова внушил ему сатана, то вычеркнул аяты из Корана.

В них фигурируют три богини — Аллат, Аль-Узза и Манат, у которых насчитывалось множество приверженцев в странах Аравийского полуострова и которых некоторые язычники считала дочерьми Аллаха. Признавая существование и власть этих богинь, Мухаммад облегчил себе сотрудничество с их приверженцами, среди которых были и весьма влиятельные. В соседнем городе, где аристократы Мекки владели собственностью, имелось святилище Аллат[965].

По-видимому, Мухаммад поддался искушению. Ныне вычеркнутые из Корана высказывания гласили, что три богини «чтимые» и что на их «заступничество можно уповать».

НЫНЕ ВЫЧЕРКНУТЫЕ ИЗ КОРАНА ВЫСКАЗЫВАНИЯ ГЛАСИЛИ, ЧТО ТРИ БОГИНИ «ЧТИМЫЕ» И ЧТО НА ИХ «ЗАСТУПНИЧЕСТВО МОЖНО УПОВАТЬ»

Эта уступка в любом отношении выглядит опрометчивой. Возможно, язычники дали Мухаммаду отпор, или же его последователи взбунтовались при виде такой ереси. (Согласно мусульманской традиции, язычники приветствовали этот шаг, но вскоре после этого Мухаммад получил негативный отзыв от ангела Джабраила.) Так или иначе, сура подверглась правке. В настоящее время она гласит, что эти богини не «чтимые», а «всего лишь имена», и что упоминание их не принесет никакого заступничества[966].

Внезапное обращение Мухаммада к политеизму не вписывается в мусульманскую традицию, но именно «теологическое неудобство» — явление, которое мы рассмотрели на примере христианских и иудейских текстов в главе 10, — придает этому случаю убедительность. По выражению видного специалиста по исламу XX века Монтгомери Уотта, эта история «настолько странная, что по сути своей должна быть истинной»[967].