Медный король - Марина Дяченко

– Ничего, – медленно проговорил старик.

– Вспомни. А вдруг что-то знаешь. Я вернусь не скоро. Постарайся уснуть.

Лагерь, разбитый на подходах к замку еще Дол-Шертом, бурлил: разные люди, сведенные судьбой в трех караванах, понемногу приходили в себя от испуга и смятения. Рабы держались несколькими группами, вольнонаемные собрались своим кругом, караванщики и редкие надсмотрщики прятались, не желая попадаться никому на глаза. Развияр пробрался между двумя подводами с древесиной и сразу понял, что происходит неладное: кого-то бьют и, возможно, собираются убивать.

– Не подходи! – кричал молодой срывающийся голос.

– Чего глазеешь? – ревел охрипший бас. – Камнями…

– Камнями забить, вон их сколько валяется!

– Не подходи! Зашибу!

– Оставьте его! Оста…

Завизжала девушка. Развияр совсем забыл, что Дол-Шерт привез для увеселения своих головорезов пять женщин, купленных на рынке в Фер.

– Все назад.

Его негромкий голос заставил толпу расплеснуться, как воду, упавшую на камень. В середине круга обнаружился парень лет шестнадцати, с окровавленным ртом и разбитым носом, с огромным камнем в руках.

– Брось, – сказал Развияр.

Камень упал. Развияр подошел ближе. У ног толпы, боязливо попятившейся от него, рыдала девушка – рабыня.

– В чем дело?

– Он убил, – сказали из толпы. – Раб убил плотника!

– Скверно, – Развияр посмотрел на парня, съежившегося под его взглядом. – За что?

– За насилие, – глухо сказал мальчишка. – Он насильник!

Толпа еще подалась назад. Развияр увидел труп, лежащий лицом вниз: затылок убитого был проломлен.

– За насилие и сам буду убивать, – сказал Развияр, медленно переводя взгляд с лица на лицо. – Где женщины?

Их вытолкали вперед – четырех несчастных, сбившихся кучкой, запуганных рабынь.

– Идите в замок, – сказал им Развияр. – Разыщите поваров, скажите – я прислал на помощь. Ступайте!

Толпа заволновалась, пропуская женщин. Та, что сидела на земле, не шелохнулась – только ниже опустила голову.

– Тебя это не касается? – сухо спросил Развияр. – Иди!

Окровавленный парень вздрогнул от его слов. Девушка поднялась и, неверно ступая, пошла за остальными рабынями.

– Слушайте все, – сказал Развияр, и снова сделалось тихо. – Слушайте внимательно – повторять не буду. Ущелье заперто. На сторожевой башне замка дежурит могучий маг. Она узнает, если кто-то из вас решит бежать.

Отчетливо сделался слышен плеск реки.

– Вы пришли сюда, как рабы и слуги разбойников. Служите мне, и я отплачу сторицей. Предадите – накажу очень жестоко. Будете верны – награжу и дам свободу. Видите этот замок? Он станет господствовать над Нагорьем и над Фер, над горами и побережьем. Хотите иметь частичку этого господства?

Люди молчали. Немногие выдерживали взгляд Развияра – отводили глаза, прятались за спины соседей. Это были разные, очень разные люди: упрямые и битые судьбой. Совсем молодые, впервые нанявшиеся на работу вдали от дома. Отчаявшиеся, проданные, купленные. Трусливые. Угрюмые. Злые. И все они были во власти Развияра – от высоченного кузнеца, ростом выделявшегося из толпы, до парня-убийцы с окровавленным ртом: тот, воспользовавшись переменой общего внимания, понемногу отступал к подводе с лесом. Его колени заметно тряслись.

Кузнец стоял, наклонив голову, глядя исподлобья. В его лице не было страха – только напряжение. Развияр кивнул:

– Подойди.

Кузнец повиновался после крохотной паузы.

– Как тебя зовут?

– Ломоть. Кузнец.

– Еще кузнецы есть?

– Да. Еще двое.

– Ты старший. Выберите подручных. Идите в замок. Найдите зверуина, его зовут Лукс, он покажет вам кузницу.

– Зверуин?!

– Да, – Развияр не позволил кузнецу отвести взгляд. – Он мой брат, ведает в замке оружием, механизмами, стенными машинами. Сделайте все, чтобы кузница заработала уже сегодня. Идите!

Мужчина стоял, все так же глядя исподлобья. Развияр подавил в себе порыв заговорить снова: ему показалось, что кузнец не послушается. Захотелось вытащить меч, даже рука дернулась. Захотелось что-то еще сказать: «Ну?», или «Чего ждешь?», захотелось яростно топнуть ногой, но Развияр стоял неподвижно. Его черный плащ, запыленный снизу, касался сапог.

Кузнец медленно кивнул. Махнул рукой кому-то в толпе, началось движение; Развияр выдохнул – так, чтобы никто не видел, и снова набрал в грудь воздуха:

– Эй! Среди рабов есть старший?

Он командовал и распоряжался так долго, что охрип. Выползли из тени забытые было караванщики, тоже взялись командовать. Развияр приметил, кого из них люди слушают, и незаметно передал им часть власти. Явились из замка стражники, всего человек пять, остановились на возвышении, ничего не делая, просто наблюдая за толпой; они пришли вовремя, и Развияр был им благодарен.

Как медленно, думал он, глядя на рабов, снова собравшихся в кучку и о чем-то вполголоса толкующих. Как медленно соображают эти люди. Живее!

– А с убийцей-то что делать? – спросил сутулый мастеровой со стесанными костяшками пальцев.

Парень, почти добравшийся до телеги, снова замер.

– Кто убьет без суда, будет висеть, – жестко сказал Развияр.

И повелительно обернулся к парню:

– Пошли.

Ночь стала продолжением дня, утро слилось с вечером. Рабы и вольнонаемные передавали по цепочке обломки камня, носили и распиливали бревна, вертели блоки. Заработала кузница. Перековывались щиты и клинки, водружались на стены орудия и стенные арбалеты. Сменялся дозор на перевале: на дороге к Кипучке ничего не происходило. Двое беглых рабов пали жертвой собственной трусости: их застрелили в сумерках, когда они пытались удрать через перевал.

Яска стояла на башне, запрокинув голову, раздувая ноздри.

– Патрули над горизонтом ходят днем и ночью. Пока не приближаются. Наземных шпионов нет. В Нагорье есть маг – он учует нас рано или поздно.

Развияр сидел в деревянном кресле, принесенном снизу, из покоев властелина. Ему было совершенно ясно, что встать уже не сможет: пятеро суток он не смыкал глаз.

– Откуда ты знаешь, что в Нагорье есть маг?

– Ты сам рассказывал. Всюду, где Император устанавливает власть, строят башню, и в ней поселяется императорский маг.

– В Нагорье пока нет власти Императора.

– Ветер с Нагорья – ее ноздри раздулись, – я чувствую. Он пахнет отчаянием. Проклятье в силе: не рождаются дети. А воины продолжают умирать – и те, кто против императорской власти, и те, кто за нее. И маг… я чую его. Когда ветер переменится, он учует меня!

Развияр поднялся. Это был, наверное, самый трудный подвиг, который он совершил в жизни – тем более трудный, что его никто не видел.