Властелин Севера - Фарид Джасим

Печаль и скорбь заслезились в серых глазах Сигни. Она произнесла с дрожью в голосе:

— Сделаем это, не откладывая.

С этими словами она повернулась и направилась к капищу. Вульф и остальные двинулись за ней. По дороге в храм Вульф окликнул Асмунда и велел ему принести урну с останками Хродгара в капище, а также привести туда семерых пленных херулийцев.

Переступив через порог капища, Вульф сначала не узнал этот храм. За то время, пока его не было в Свергарте, Хельги поработал здесь на славу. Вульф увидел воочию и почувствовал всей своей душой присутствие великих богов и богинь и средоточие их священной силы. Стены были увешаны широкими полотнами, на которых были искусно вышиты таинственные узоры, среди которых Вульф узнал многие магические символы, используемые Хельги и его людьми в чародействе, а также фигуры Асов и Ванов. Полотна перемежались с полочками со стоящими на них блюдцами с горящей ворванью, которые давали достаточно света, чтобы осветить просторное помещение, высокие своды которого смыкались огромным конусом над главным алтарем. Вокруг алтаря возвышались четыре клановых столба ильвингов, которые Вульф и его родня привезли с собой из покинутого Этельруги. Вдоль стен тянулись выставленные в ряд деревянные идолы богов и богинь, и возле каждого из них лежал плоский камень, представлявший собой небольших размеров алтарь.

Когда Вульф подошел к главному алтарю, он увидел голубоватое свечение, исходившее казалось из самых глубин широкой каменной плиты. Заряженный магической силой Молота, священный камень источал сейдр, словно переспелый фрукт, наполненный жизненными соками.

Вульф услышал, как Хельги запер ворота капища, чтобы никто не мог потревожить собравшихся тут людей. Перед этим он пропустил вовнутрь Асмунда и Гейрера — двоих воинов из бывшей дружины Хрейтмара, которые были с Вульфом в Гаутланде и теперь несли урну с прахом Хродгара и вели впереди себя скованных цепью семерых херулийцев. Вульф только сейчас заметил огромных размеров котел, установленный перед фигурой Воданаза, тонувшей в полумраке в дальнем конце зала. Над котлом свисали семь заранее приготовленных веревок, привязанных к верхней балке. Хельги шагнул к котлу, и Вульф последовал за ним.

Собравшиеся здесь люди замерли в безмолвном ожидании предстоящего обряда. В воздухе повисла тишина, нарушаемая лишь шумным сопением одной из херулиек, у которой был сломан нос. Вульф жестом приказал подвести пленных к котлу и встал рядом с Хельги. Он повернулся к идолу Одноглазого бога и заговорил:

— О, великий Воданаз! Услышь меня, своего далеко потомка, поклявшегося служить тебе верой и правдой. Я здесь, в этом священном чертоге, пред твоим ликом благодарю тебя за всю удачу и за все победы, которые ты столь великодушно даровал мне в моей борьбе! Я славлю имя твое и приношу тебе в жертву сиих пленников, как знак моей верности тебе, о, многомудрый Отец. Исполненный благодарности, я посвящаю их тебе за твое добро и помощь. Прими мой дар, могучий кудесник, и да приумножится сила твоя!

С этими словами Вульф взял херулийцев за цепь, которой они были связаны, и подвел поближе к котлу. Пленники — четыре женщины, один мужчина и двое отроков, с мрачной покорностью перебрались через железный край и встали на дно котла. Сознавая свою участь, они шли ей навстречу с готовностью и решимостью героев, которые не думали о своих бренных телах, а думали о славе, которая будет жить после их смерти. Быть принесенными в жертву темному богу колдовства — для херулийцев это было не менее почетно, чем пасть в битве с его именем на устах и мечом в руках.

Вульф с помощью Асмунда привязал ноги семерых пленников к свисающим веревкам, подвесив людей над котлом вниз головами. Затем он принял из рук Хельги священный кинжал, которым колдун обычно совершал жертвоприношения. Широкая рукоять удобно легла в ладонь, а остро заточенное лезвие сверкнуло в неровном свете горящих огней.

— Во славу Воданаза! — проговорил Вульф, и все собравшиеся в этом зале откликнулись эхом, повторяя имя седобородого бога.

Ни один из подвешенных вниз головой не издал ни звука, когда кинжал Хельги разрезал их горла, выпуская на свободу фонтаны алой крови, которая лилась вниз, заполняя дно жертвенного котла. Когда подвешенные тела перестали биться в конвульсиях, а бурный поток крови сменился слабеньким ручейком, неторопливо капающим с голов на дно котла, Вульф, который до этого заворожено смотрел на льющуюся влагу, отступил в сторону и вернул кинжал Хельги. Сглотнув комок в горле, Вульф прошептал:

— Прими мой дар, могучий Всеотец! Благодарю тебя за все.

Никто не услышал этих слов кроме того, кому они были адресованы. С сияющих вершин далекого Асгарта взирал Отец Ратей на своего потомка, который принес ему очередную жертву и пополнил его бессмертное воинство новыми героями и героинями. Он смотрел, как славный отпрыск Хрейтмара молится святому духу своего клана — Древнейшему из Волков; как роет землю у столба, на котором скалил пасть Первопредок, чтобы опустить в яму урну с прахом юноши, который погиб, приняв на себя удар, предназначавшийся для Вульфа; он смотрел, как Вульф льет жертвенную кровь, чтобы окропить ею пепел своего брата; он смотрел, как все ильвинги и их родичи встали на правое колено, моля великий дух своего клана приютить душу павшего Хродгара. Все эти образы неслись перед взором Одноглазого Чародея, погрузившегося в тягостное раздумье на священном престоле Хлидскъяльв, что возвышался на вершине великой горы Асгарта, выше всех облаков у самого края синего неба.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Когда Вульф и его родня покинули капище, было уже темно. Приближалась полночь, и на площади собралось много народа. Ночное небо заволокли тучи, задул северный ветер. На горизонте мелькали зарницы, и мелкие капли дождя мочили головы людей, вставших вокруг воздвигнутого в центре столба. Хельги, его ученики и Сигни сошлись во мнении, что приближающаяся гроза была добрым знаком на Сомарблот.

— Могучий Тонараз на пути в Мидгарт, чтобы освятить людскую землю и одарить ее животворящей влагой, плодородием и процветанием. Взмах божественного Молота принесет ранние всходы и защитит людей в предстоящем сражении со злом, — этими словами Хельги возвестил о начале праздника.

Он стоял под моросящим дождем, воздев руки к небу и читая молитву богам и богиням. Собравшиеся вокруг люди затихли, прислушиваясь к хриплому голосу ирмин-вардлока, и некоторые из них шепотом повторяли имена священных Асов и Ванов. Ветер крепчал, а грохот деревянных колес колесницы Тонараза звучал раскатами грома, доходившим до слуха людей и заставляя их сердца сжиматься в благоговении. Хельги воздал хвалу богам за их помощь и расположение, восславил великое светило, которое было на вершине своей мощи в этот день, а после этого к столбу были подведены три жертвенных животных. Вепрь, конь и бык стояли смирно, ожидая своей участи. Три жрицы находились рядом, держа их за узды или веревку, и казалось, не замечали проливного дождя, который мочил их одежды и волосы. Гроза была уже рядом. Дождь и ветер затушили факелы в руках людей и все поняли, что большого костра в этот раз не получится. Черное небо освещалось сполохами молний, а гром грохотал над головами людей.