Коготь дракона - Кейт Форсит

Диллон кивнул и молча поклонился, и после того, как они выпили за здоровье Короля Воров и Мальчика с Исцеляющими Руками крепкого вина, беглецов вежливо, но твердо выпроводили из пещеры и показали щель, выводящую наружу, на темный склон холма. Паршивый был молчалив и задумчив, но, когда один из его приятелей отпустил ехидную шуточку, рявкнул:

— Заткнись, Эртер, не то вышвырну тебя из шайки! И не называйте меня больше Паршивым, теперь я Диллон Дерзкий!

ПРЯЖА СКРУЧЕНА

МАРГРИТ ЧЕРТОПОЛОХ

Далеко на юге, в туманных топях Эррана, скользила лодка. Ловко маневрируя между островками, она незаметно скользнула в тихие воды Муркмайра. На носу сидела женщина, одетая в черное платье и темный плед, сколотый на груди серебряной брошью в форме тысячелистника. Лицо женщины было безмятежно, руки спокойно сложены на коленях.

Густой туман клубился вокруг лодки, скрывая поверхность озера и касаясь лица влажными прядями. Маргрит Ник-Фоган, Банприоннса Эррана, зажмурилась от удовольствия. Лодка бесшумно скользила по болоту. Вскоре на горизонте показались изящные шпили Тер-де-Сио. Лицо Маргрит просияло. Она любила возвращаться в Башню Туманов после долгого и утомительного путешествия по болотам; любила ее тонкие остроконечные шпили, вздымающиеся из тумана, напоминавшие о ее происхождении и благородных предках.

Лодка с легким стуком причалила, и Маргрит Эрранская неторопливо поднялась и сошла на берег, плотнее завернувшись в плед. Молчаливые слуги обступили лестницу, кланяясь хозяйке, которая медленно поднималась по ступеням к огромной арке входа. Вход охраняли два месмерда , их прекрасные лица были бесстрастны, как у статуй, многочисленные руки спокойно лежали на груди. Они выглядели бесплотными, как будто под свободными серыми одеяниями, колышущимися и развевающимися на неощутимом ветру, ничего не было. Огромные фасетчатые глаза были устремлены на Маргрит.

На створках дверей искусные резчики изобразили чертополох, окруженный девизом Мак-Фоганов: «Не трогай чертополох». Подойдя к дверям Маргрит, прищурилась и подняла руку, легко коснувшись серебряной брошки.

Огромный зал, в который она вошла, был убран лукерсирейскими коврами: малиновыми, синими и серыми, украшен статуями из белого рурахского мрамора. Стены скрывали огромные гобелены со сценами из истории Мак-Фоганов. На них было множество изображений самой Фоган, а один гобелен представлял огромный корабль Кьюинна, преодолевающий магический шторм, который соткал вселенную из хаоса и перенес Первый Шабаш на Дальние Острова. Над головой Фоган горела звезда, символизирующая великое пророчество, приведшее их в этот мир. Еще на одном неведомый мастер запечатлел ее, покидающей разбитый корабль, и Оуэна Мак-Кьюинна, рыдающего над телом своего отца. На заднем плане вскипала приливная волна, нависшая над толпой испуганных переселенцев, — огромная волна, которая погубила многих и многих. Уцелели лишь те, кто ушел вместе с Фоган, и с тех пор никто не осмеливался усомниться в ее пророческом даре.

Другие гобелены изображали строительство Тер-де-Сио, в глубине болотистой страны, и смерть Фоган от руки младшего сына Оуэна Мак-Кьюинна, Бальфура. Маргрит улыбнулась, когда ее взгляд упал на этот гобелен. Много крови пролили Мак-Фоганы и Мак-Кьюинны, прежде чем поняли, что нельзя тронуть чертополох, не уколовшись. Бальфур умер вскоре после смерти Фоган от загадочного недуга — изо рта у него шла пена, он корчился, царапая землю скрюченными пальцами. Двенадцатилетняя дочь Фоган, Маргрит, чье имя унаследовали многие из Ник-Фоганов, получила жезл и кинжал своей матери, а с ними и ее обязанности. Много лет спустя, когда Эйдан Мак-Кьюинн объединил воюющие земли и народы Эйлианана властью Лодестара, лишь Эрран, Тирсолер и Фэйрги отказались покориться его власти. Последовали годы войны, но даже Лодестар не мог проложить дорогу в таинственный Муркмайр, — трясины проглатывали одну армию за другой, словно чудовищная пасть. Клан Мак-Фоганов выжил.

Злость, разбуженная воспоминанием о смерти Фоган Чертополох, заставила Маргрит улыбнуться, входя в тронный зал. Увидев играющие на ее щеках ямочки, ее сын побледнел и поспешно вскочил на ноги. Он уже успел разменять третий десяток, но высокий рост и худоба делали его. Улыбка Маргрит стала еще более зловещей. Айен начал озираться в поисках пути к бегству.

— М-мама, ты вернулась!

— Ты как всегда наблюдателен.

Маргрит величавой поступью пересекла зал и уселась на трон, покрытый причудливой резьбой и заваленный пурпурными подушками.

— К-как твое путешествие?

Она поразмыслила над вопросом, разглядывая кольца, унизывавшие ее пальцы.

— Как я и ожидала. Семена, которые я сеяла последние несколько лет, принесут обильный урожай.

Он кивнул и начал пятиться к двери. Она наблюдала за ним сквозь опущенные ресницы, и когда он добрался до двери, спросила:

— А как дела здесь, сын мой?

— Хорошо, очень хорошо. Хан’т-тиреллу, несомненно, будет что тебе рассказать. Послать за н-ним?

— Не надо. Я бы предпочла, чтобы мой сын, наследник Башни, сам рассказал мне обо всем. Сядь, Айен.

Айен мешком плюхнулся в одно из деревянных кресел, стоявших вдоль стены, и со страхом посмотрел на мать. Он рассказал ей все, что смог вспомнить, но, как всегда, когда он разговаривал с матерью, его язык заплетался, а мысли разбегались. Он невнятно поведал, что драконы взбунтовались, месмерды погибли, там и сям вспыхнули мятежи. Когда он совсем сбился и потерянно замолчал, она улыбнулась, потом звонко расхохоталась.

— Пойди и позови Х-хан’т-тирелла, — передразнила она его. — Он, по крайней мере, не будет мямлить и заикаться.

Айен вскочил с кресла и приготовился выскользнуть за дверь, когда она произнесла с обманчивым спокойствием в голосе:

— И почему из всех моих любовников только твоему отцу удалось сделать мне ребенка? Да, у него было ангельское лицо, но совершенно не было мозгов. Его отпрыск вырос полудурком! Если бы я могла родить другого сына, я утопила бы тебя в болоте. Это следовало сделать, как только ты появился на свет. Поскольку ты мой единственный отпрыск и будущее Башни зависит от тебя, я решила тебя женить. Она сильна, умна, владеет магией и согласна терпеть тебя, чтобы стать правительницей Эррана. Можешь не бояться, что она разочаруется, — я рассказала ей все как есть.

Айен вспыхнул и попытался что-то сказать, но язык отказывался ему повиноваться. Маргрит с улыбкой наблюдала за его потугами потом наконец, промолвила:

— Я рада, что ты пришел в такой восторг. Она хорошего рода — из Ник-Хильдов, хотя, кажется, в Тир-сорере больше не верят в магию и не признают потомков Первого Шабаша. Она скоро прибудет сюда. От тебя требуется только одно — сделать ей ребенка. А теперь убирайся, чтобы я тебя больше не видела!