Круги в пустоте - Виталий Каплан

- Ладно, давай поедим - и будем спать, - устало произнес Харт-ла-Гир.

- А не нападут ночью? - усомнился Митька.

- Сон вовсе не мешает караулить, - усмехнулся кассар. - Ты просто не знаешь. Ты думаешь, наверное, будто у человека всего одна душа, и во сне она улетает в нижние или вышние слои. Простонародье и у нас в это верит, но посвященные знают, что все сложнее. На самом деле у каждого из нас три души. Вышняя душа, имну-тлао, связывает человека с иными слоями, с Верхом и Низом. Именно она сохраняется, когда умирает тело, именно она уходит в нижние пещеры. Вторая душа, имну-глонни, связывает человека с его Кругом. Без нее никто не прожил бы и часа, ибо Круг отвергнет не имеющего с ним части. И третья душа, имну-минао, хранит в себе нашу живую силу. Когда мы спим, имну-тлао действительно покидает нас, имну-глонни остается в теле и с ней ничего не происходит, а вот имну-минао, вылетая из тела, ходит рядом и все видит, и слышит, и хранит связь с двумя другими душами. Если случается что-то, требующее пробуждение, имну-минао притягивает к себе имну-тлао, затем все три души соединяются, и человек встает, полный силы и готовый к бою. Но для этого нужно долго учиться, ибо у обычных людей имну-минау слепа и неразвита. Я воин, и значит, умею управлять своими душами. Так что спи спокойно, нам не придется караулить по очереди. Если же ночью что и случится - замри и ничего не делай без моей команды. Понял?

...Спать хотелось жутко, и Митька, съев через силу пол-лепешки и тоненькую полоску мяса, постелил на траву свое млоэ и улегся, свернувшись калачиком. Последней его мыслью было - "как хорошо, что здесь не водятся комары".

Снилась мама. Почему-то в зимнем пальто, в меховой шапке. Она сидела на кухне и молча смотрела, как из неплотно прикрученного крана капает вода. Капля... пауза... короткая злая струйка... и снова тишина. За окном колышется зелень, там солнце и лето, но здесь, на кухне, зима. Здесь горит люстра, и все равно кажется, что темно.

Никак не удается разглядеть маминого лица - плавает в воздухе какая-то желтоватая дымка, прозрачная, сквозь нее отчетливо видны настенные шкафчики, плита, холодильник, но ее лицо - оно ускользает, расплывается, и только волосы замечаешь, выбивающиеся из-под шапки. Темные, коричневые, но теперь уже тронутые сединой.

Он рвался к ней, кричал: "Я здесь! Я живой! Ты меня слышишь? Слышишь?", но все это было без толку, мама его не замечала. Казалось, она вот так сидит неподвижно уже годы, десятки лет. И сколько ни кричи, сколько ни бейся - не услышит. Между ними невидимая пленка, совсем не жесткая, скорее резиновая. Чем яростнее надавишь - тем сильнее она отталкивает тебя обратно, в ночную степь, в шелестящие травы, полные стрекотом кузнечиков, к острым, прерывистым лучикам звезд, к гаснущему костру.

Еще не раскрыв глаз, Митька понял, что плачет. Беззвучно, незаметно просто слезы никак не удавалось сдержать, они все текли и текли. Сквозь слезы и костер казался странным малиновым пятном, и Уголек, спящий стоя, был всего лишь бесформенным черным облаком, а кассар - тот и вовсе растаял во тьме.

Может, ушел куда? Типа, по маленькому? Сделав усилие, Митька протер глаза. Почему-то было слегка страшновато. А что, если тот и впрямь ушел? Вообще. Решил, что хватит с него риска, и бросил Митьку одного, в степи, наедине со звездами и травами. Нет, чушь собачья! Этого просто не может быть! Не бросит же Харт-ла-Гир коня!

Он приподнялся на локте и покрутил головой. Конечно же, кассар никуда не делся. Вот он сидит возле почти погасшего костра, сидит, скрестив ноги, держит в правой руке какой-то небольшой, вроде яблока, шарик и, не отрываясь, смотрит на него. Хотя свету костер почти совсем уже не давал, Митька все же понял, что мышцы у кассара напряжены, а по спине, несмотря на ночную прохладу, струится пот. И еще он что-то тихо говорит, но, если прислушаться, можно разобрать слова.

- Я не мог связаться три дня подряд... Нет, глухо... Будто обрезано. Да я понимаю, что война... Ну и чего? Нет, это невозможно... Да, жив и здоров. Пока... Да потому что у нас кончился припас, у нас воды осталось на полдня... в села нельзя, сами же знаете. А этого тем более нельзя! Это будет такой след, что все они сбегутся...

Митька замер, боясь обнаружить себя хотя бы дыханием. Вот это да! Кассар говорил с кем-то далеким и, очевидно, тупым. Говорил точно по мобильнику. То есть этот шарик... это яблочко... Блин!

- Что, неужели никто не может выйти нам навстречу?.. Да, я понимаю, что война... Ах, вот как? Вы думаете, Наставник с этим согласится?.. Теперь уже бесполезно... Нас уже ведут, я не могу отбиваться вечно... Вы же перекрыли мне все потоки... Да понимаю, зачем. Это в городе было разумно, а сейчас сами видите, что творится. Ну хотя бы малые потоки... Иначе я просто не выполню приказ. Знаешь, Тсинлау, не выеживайся, я такой же хаграно, как и ты, с первогодками так разговаривай. Собрание? Короче, что решило Собрание? Даже так... Он надолго замолчал, сгорбившись, и казался сейчас статуей из музея. Действительно, прямо весь закаменел.

Спустя немыслимо долгую минуту кассар хрипло произнес:

- Значит, в крепость Айн-Лиуси? Ты вот что, ты назови слова... Да... все верно... Придется... А Наставник знает? Да, я понимаю, тебе неведомо... Думал, может, хоть слышал... Ну попроси, чтобы хоть малые потоки мне открыли, иначе мы тут оба помрем не позднее завтрашнего заката. Ладно, после, у меня сейчас нить порвется... это ты сидишь на втором потоке, а мы тут в степи, в пустоте. Все, конец.

Харт-ла-Гир обессиленно вздохнул, сгорбился, бугры его мышц разом обмякли, и весь он сейчас походил на воздушный шарик, который ткнули булавкой. Уткнувшись лицом в колени, он долго сидел, не шевелясь. Юркий кузнечик, осмелев, вскарабкался по его спине, прыгнул на голову - кассар не замечал. Потом вдруг резко встал, хрустнул суставами, долго смотрел на сжатое в кулаке "яблочко", после чего раздраженно бросил его наземь. Вздохнул, постелил конскую попону и улегся возле чадящего кострища.

Митька ворочался. В голове сейчас не было мыслей, вернее, их было так много и они стремительно бегали под черепной коробкой, точно юркие мыши, и попробуй поймать за гибкий хвостик хотя бы одну! Ну ни фига себе! Он, по правде говоря, мало что понял из ночного разговора, но уже сам факт... ведь это "яблочко" - что-то вроде рации или мобильника. И еще, как его, Тсинлау... который сидит на "втором потоке". Дежурный? Диспетчер? Типа какая-то база у них... И кассар на самом деле какой-то хаграно... Странное слово, смутно знакомое. То есть, получается... Ну конечно!

Это было как молния. Еще секунду назад он ничего не понимал, а сейчас все события, слова, намеки сложились воедино, точно кусочки паззла. Блин, как все просто! Это ведь наши! Земляне... Может, даже и русские. Типа там какого-то секретного отдела ФСБ... Они нашли нуль-пространственный проход на эту планету, и занимаются разведкой. Притворяясь всякими там кассарами, чтобы их не разоблачили местные. Может, не только наблюдают, но и как-то влияют, чтобы дикари быстрее развивались. Классно! Митька вроде бы даже какую-то похожую книжку читал... или это был фильм?