Печать смерти - Ирина Цыганок

Естественно, первым его внимания удостоился «беглый» ювелир. Он вполне соответствовал словесному портрету, составленному агентами капитана, только выглядел более зрелым, чем представлял Иринг: рот сурово сжат, тяжелый взгляд уперся в затылок коменданта, склонившегося над бумагами. Однако излишней нервозности Ардес не проявлял и, как и предполагал граф, явно находился в компании эльфов по собственной воле. Во всяком случае, никаких следов одурманивания Ги-Деон не заметил.

Стоявший рядом эльф ничем примечательным не выделялся. Капитану доводилось вести дела с перворожденными, так что удивить его острыми ушами было непросто. Когда же очередь дошла до дамы… Иринг даже не успел понять, была ли она красива, а ведь обычно ему хватало одного взгляда. Но тут первое, что он почувствовал, – фея была опасна. И в тот же момент стоящая к нему боком эльфийка развернулась. Жесткий взгляд безошибочно отыскал за плечами дюжих охранников его лицо. Зрачки, словно острия двух стрел во взведенных арбалетах, нащупали цель. Кожу на груди под татуированным лотосом неожиданно стянуло.

– Господин… капитан, – разом утратив интерес к коменданту, позвала его фея.

У Иринга отчего-то побежали по спине мурашки. Злясь на себя за непонятную «чувствительность», граф вышел из своего укрытия и нарочито небрежной походкой двинулся к леди. Ювелир тут же, как бы невзначай, сделал шаг вперед, так что его плечо частично заслонило фею. «Дурачок, думает, что она нуждается в защите!» – усмехнулся про себя Ги-Деон.

– Что вам угодно, миледи? – спросил с холодной вежливостью.

– Сказать вам пару слов наедине. – Дама протянула руку и раньше, чем он успел среагировать, коснулась пальчиком камзола на груди, как раз над знаком Прекраснейшей. На этот раз графу показалось, что его приложили каленым железом.

– К вашим услугам, – с трудом сохранив на лице безразличное выражение, выговорил Иринг. Он сам распахнул перед ней дверь в коридор, по которому совсем недавно пришел в канцелярский зал.

– Приветствую вас с любовью, капитан, – произнесла ведьма, как только они остались одни. – Вы ведь капитан армии Прекраснейшей, я не ошиблась?

– А вы первая жрица? – с подобающим уважением поклонился тот. Только член ордена, да и то из числа Первых Учителей или командиров «Насаждающих любовь», был способен сквозь одежду распознать метку богини.

– Бывшая первая жрица, – отчеканила фея. – Однако сейчас я исполняю волю Новис. И мне вместе с моими спутниками необходимо срочно попасть в Гарьер. Вы знаете, из-за чего наш корабль задержали?

– Да. – Мгновение Иринг колебался, потом сообщил: – Нам донесли, что на одном из отплывающих нынче вечером кораблей будет переправлено важное письмо нашим врагам в Анхорне.

– Мой бриг не возьмет на борт лазутчика, можете поверить. Достаточно вам моего слова?

– Вполне, миледи. Я чту богиню с любовью и желаю, чтобы воля ее исполнилась как можно полнее! Простите за досадную ошибку, вашей шхуне немедленно разрешат покинуть порт.

– Благодарю. Прощайте с любовью.

Фея повернулась к нему спиной и скрылась за дверью зала.

Иринг, дойдя до конца коридора, кликнул посыльного и велел вызвать к нему из канцелярии коменданта.

– Срочно заканчивайте с проверкой документов и отпускайте задержанных, – приказал он, когда комендант появился в полутемном коридоре. – Не забудьте принести извинения леди! Исполняйте.

Комендант, собиравшийся что-то переспросить, раздумал, козырнул начальнику и вперевалку заспешил назад в канцелярию. Иринг же медленно поднялся по лестнице на второй этаж, в задумчивости остановился у запертой двери кабинета. Внутри его ждал не самый простой разговор.

– Твари сожри этих портовых служащих, – прошипела фея, когда их наконец выпустили из душной канцелярии. – Вечерний отлив мы уже пропустили. Придется провести еще одну ночь в Каннингарде.

– Вернемся на судно? – предположил я.

– Нет. – Ильяланна задумчиво оглядела окрестные здания. – Успеем еще в каютах насидеться. Но и в Старый город тащиться нет смысла. Подыщем что-нибудь здесь.

После минутного размышления Ильяланна двинулась вдоль улицы, заглядывая в выходящие на нее проулки. На ближайшем перекрестке повернулась спиной к морю, углубилась в извилистый проход.

На улицах портового района зажигали фонари. Сначала нам часто попадались навстречу местные жители: рыбаки, спешащие на пристань (ночью в прибрежных водах ловили креветок, приманивая на свет фонаря); нищие, отирающиеся в порту в надежде на подачки богатых путешественников; грузчики, возвращающиеся домой из гавани. Потом улицы обезлюдели – ночь в Портовом квартале не самое безопасное время суток. Я дважды порывался показать фее харчевни, где за небольшую плату сдавались еще и комнаты для ночлега. Но оба раза она лишь отмахивалась, из чего я сделал вывод, что мы идем к какой-то определенной цели. Что ж, я решил больше не беспокоиться по этому поводу и теперь шел следом молча, только по привычке фиксировал названия улиц по мере нашего продвижения.

Вот мы миновали Кордон Пескарей, вот свернули в Акулий переулок. На углу Большой Матросской и Западной на нас чуть не налетела компания человек в семь. Про себя я нелестными словами помянул Ильяланну, запретившую брать меч в отцовской мастерской, и себя – за то, что послушал ее. Вывернувшие на нас молодчики были из числа «ночных мастеров», да не мелкой шушеры, промышляющей срезанием кошельков, а головорезов самого опасного толка. Таким ничего не стоит ограбить почтовый дилижанс или вломиться в лавку. На боку у мордоворотов открыто болтались короткие мечи. (А вот это странно. Район хоть и не самый благополучный, но ночная стража в Портовом квартале не такая редкость, как в Лоскутном.) Тут меня коснулось дыхание одного из бандитов, и я сразу понял причину столь неосторожного поведения: компания была сильно навеселе. Еще не лучше! Подвыпивших «ночных мастеров» нередко тянет совершать свои подвиги уже не под покровом тьмы, а и при дневном свете. Впрочем, ночь-то как раз наступила. Короче, лишний меч нам бы совсем не помешал. А в моем арсенале оставался только кинжал, заменивший тот, что когда-то был потерян в уличной драке.

– Ух ты, какая шикарная шлюшка! – отбрасывая в сторону недопитую глиняную бутылку, заорал бородатый бугай с заметной щербиной в передних зубах. Вся компания демонстративно уставилась на Ильяланну и принялась вслух, с присвистыванием и цоканьем языком, обсуждать ее достоинства и недостатки.

Я покосился на Ярвианна. Даже если он понял только половину из сказанного, это ему явно не должно было понравиться. Но эльф не торопился хвататься за меч. Ильяланна тоже выглядела совершенно бесстрастной. Я порадовался их выдержке. При других обстоятельствах – в более людном квартале или с более трезвой шайкой, – может, нам и удалось бы разойтись мирно. Но бандиты явно не собирались пропускать нас.