Рай и ад Земли - Юрий Иванович

– А вот эту кожу вы где берете? – Торговец подошвой указал на набедренную повязку аборигена. Тот мотнул несколько раз головой, отрываясь от созерцания дивного камзола, и заметно взбодрился:

– Да с пауков и берем, тут больше никакой живности, кроме них и маток, – он кивнул на своих ручных монстров, – не попадается. Но вы мне лучше скажите: откуда вы в столицу прибыли?

– Я ведь уже сказал: королевство Ягонов, континент Севера.

– Как?! Неужели океан стал проходимым?

– Вряд ли. – Дин успевал и разговаривать, и внимательно следить за разрушающейся у него прямо в руках толстенной подошвой. – Ко всему прочему, кроме водных путей существуют и другие…

– Как это? – Аристарх в волнении непроизвольно дергал себя за бороду. – По воздуху, что ли?

– Да нет, лететь мы не стали. Хотя при определенных обстоятельствах и умении метод очень хорош. Но вот ты. – Дмитрий на этот раз не совсем вежливо ткнул в старшего пастуха пальцем. – Что, например, умеешь делать ты как шафик?

– Умею понукать людей болью и общаться с матками на расстоянии.

– Больше ничего?

– Так ведь мы глубоко под вулканом! Здесь почти все наши способности зеленый дым забирает себе, – чуть не плача выдал Аристарх. – Это раньше, в далекой молодости, и на поверхности я мог создавать светящийся шар, небольшой огонек для разжигания костра или вводить в сон любого человека. А сейчас…

– Много здесь шафиков?

– Кроме меня еще семеро.

Далее старший пастух поведал об истории каторги. Это жуткое место принудительного заточения существовало уже долгие четыреста лет, и в его мрачном чреве погибли или умерли от тяжких испытаний многие тысячи ни в чем не повинных людей. На данный момент рассказчик здесь оказался не только самым сильным магом, но и самым долго-живущим. Благодаря постоянно сбрасываемым сверху преступникам, которые рассказывали последние новости и подправляли ведущийся календарь, шафики хотя бы знали точное время своего заточения. Иначе в этом вечном зеленом тумане, не имеющем ни дня, ни ночи, можно было сойти с ума. Так вот, Аристарх здесь уже существовал сто десятый год. Остальные шафики-мужчины находились здесь соответственно пятьдесят пять, сорок три, двадцать один и девять лет. Ну и три магические особи женского пола, которые смогли выжить, тянули пожизненные сроки уже тридцать один, двадцать семь и десять лет. Все семеро только тем и занимались, что обеспечивали безопасность сброшенным сюда уголовникам и прочим государственным преступникам во время работы. Ну и управлялись с матками во время их различных жизненных циклов. В обязанности старшего пастуха входили спасательные действия во время «прилета» новых каторжан. Ведь некоторые несчастные сходили с ума или, при неудачном падении, ломали себе шеи.

Работа для сброшенных заключалась только в одном: в сборе зеленых корней. По ходу сбора корни очищались, складывались в соты, затем в привязанное к тросу корыто – и отправлялись наверх. В ответ в другом корыте спускали четко отмеренное для всех количество продуктов. Если норма на человека не выполнялась, соответственно уменьшалось и количество подаваемой вниз снеди. Если кто-нибудь из каторжан погибал от укуса ядовитого паука, тело погибшего также следовало погрузить в корыто и срочно отправить наверх. Иначе норму за умершего коллегу пришлось бы выполнять все равно, что считалось задачей практически непосильной.

Бонзай Пятый в этот момент не выдержал и перебил старшего пастуха:

– Кошмар какой-то! Ни за что не поверю, что за четыреста лет вы так и не нашли способа отсюда сбежать и восстановить справедливость! Хотя бы с помощью того же корыта.

– Увы! Пробовали и так! – скорбно вздохнул Аристарх. – Но кроме новых неоправданных жертв, это ничего не давало. Отчаянные добровольцы не раз и не десять пытались маскироваться в корыте, как среди трупов своих погибших товарищей, так и среди корней. Но результат всегда оказывался одинаковым: среди трупов их не замечали по причине гибели во время подъема, а если обнаруживали трупы среди зеленых корней, то глумливо сбрасывали тела обратно. Несколько наших коллег предприняли самоотверженную и беспримерную попытку вырваться отсюда с помощью двух попавших сюда уникальных скалолазов, и только тогда удалось узнать, что на самом верху желоба для корыта имеется как минимум одна невидимая преграда, пройдя сквозь которую умирает все живое. Нечто подобное находится и возле того зала, откуда к нам сбрасывают людей, приговоренных к каторге.

Старший пастух при воспоминании о многочисленных жертвах среди своих товарищей надолго затих и только после очередных вопросов новичков продолжил рассказ.

Как оказалось, именно шафики гибли при попытках вырваться с этой каторги. Если простые люди здесь выдерживали недолго, то личностей, обладающих хоть небольшой магией, ядовитые пауки не трогали. Вследствие чего вечная жизнь в этом убогом месте приводила только к двум неприятным последствиям: мрачному сумасшествию или попыткам во что бы то ни стало вырваться на волю. Пусть даже если результат был один – смерть. За четыре века спастись отсюда не удалось ни одному человеку. Более месяца назад погибли два шафика, и, как следствие, без их защиты умерли почти пятьдесят простых людей. Пополнять потери пока не спешили, да и некому было бы охранять новых каторжан от пауков, что и привело к резкому уменьшению сбора урожая зеленого корня. Теперь же, при виде двух новых коллег, Аристарх был уверен, что уже завтра-послезавтра сверху начнут скидывать новых несчастных в количестве не менее полусотни, которых и суждено будет охранять двум новым шафикам.

Потом старший пастух вновь стал горевать по поводу бесплодности невероятных вариантов к бегству. А каких только попыток к освобождению не предпринимали попавшие сюда смертники…

– Если бы хоть в этом дыму сохранялись стальные предметы, – со скорбью сообщил Аристарх. – Или некоторые наши умения не отбирались проклятым вулканом…

Это напоминание кольнуло Торговца чувством беспокойства, но он не стал метаться преждевременно, а продолжил расспросы:

– Мне было странно слышать от людей на улице, что вся вина за некоторые безобразия ложится именно на шафиков. Выходит, некоторые наши коллеги занимаются геноцидом собственных братьев?

Как ни странно, но узник с более чем вековым стажем правильно понял суть непонятного для него слова:

– Вы не правы: наши коллеги нас не уничтожают! Ни в свите императора, ни в других органах правления не осталось ни единого шафика уже давно, более четырехсот лет назад. А все началось с того, что тогдашний император Януарий ввел в моду обязательное жевание зеленого корня, который только здесь и произрастает. Мода захлестнула всю империю, за корень стали драться – и подобные стычки переросли в гражданскую войну. Тогда император, сговорившись со своими приспешниками, устроил тотальные аресты, швырнул сюда всех шафиков и заставил работать на сборке урожая. Вполне естественно, что в первые годы существования каторги смертность была невероятная: все несчастные рвались на волю изо всех сил. Количество смертников здесь упало до минимума, подаваемый наверх урожай стал недостаточным, опять начались бунты среди населения. Это уже в последнее столетие додумались бросать сюда преступников: смертников и всех несогласных с режимом, а тогда местных урожденных шафиков стало катастрофически не хватать. Именно поэтому правнук Януария создал по древним книгам ужасное заклинание призыва. Из-за этого призыва любой шафик, достигший двадцатилетнего возраста, неизменно стремился только сюда, в столицу. Другое заклинание на воротах давало условный сигнал, созвучный удару молота по наковальне, и ретивые стражники отволакивали ничего не подозревающих шафиков прямо в железные кресла. Ну те, которые на колесиках… Да вы их и сами уже опробовали…