Повелитель гроз - Танит Ли

Он лениво глянул дальше, на горизонт. Там двигалось что-то темное, смутно дымящееся.

На миг паника сжала его горло. Он вспомнил Элисаар, среди ночи врасплох захваченный флотом, взявшимся буквально из ниоткуда, потом вскочил на ноги и, перескакивая разом через три ступени, бросился наверх, где висел гигантский колокол.

Над водой разносился смутный, еле слышный звон колокола.

Здесь были солдаты из Ваткри и вардатские моряки, плывущие на огромных носатых кораблях, некогда бывших лесными деревьями; были и шансарские пиратские корабли с черными парусами, в свете Звезды казавшимися еще чернее. Они прошли многие мили ради того, чтобы увидеть этот клочок суши, этот укрепленный городок, и еще долго ждали сигнала от беловолосого человека, которого они звали Ральданашем.

Джарред Ваткрианский вглядывался в темный берег.

— Корабли, капитан!

— Это так, мой лорд. Но на них никого нет.

Напрягая глаза, они пытались уловить на низких палубах хоть какое-то движение. Вместо этого движение произошло на скалистом берегу.

— Катапульты! — закричал Джарред. Им уже овладела какая-то чуждая, неведомая сила. Он приказал своему кораблю стрелять, но струя белого огня не достигла цели, с шипением опав в море.

— Клянусь Ашкар! — закричал капитан. — Мой лорд… их боги наслали на них безумие! Они целятся не в нас, а в свои суда!

Сгусток оранжевого пламени расцвел на берегу и обрушился на крошечные кораблики, лениво качающиеся на спокойной воде.

Люди ругались и недоумевали. Шансарцы хохотали и выкрикивали оскорбления в пылающую тьму.

Оммосские лодки взлетели на воздух, разметанные чудовищным взрывом, словно в море вдруг пробудился какой-то подводный демон. Столб ослепительного пламени взметнулся вверх и наружу, достигнув восьмидесяти футов в высоту, а вслед за тем на передние ряды ваткрианских галер обрушился ливень обжигающей черноты. Водоворот пронизывали красные огни, а следом мчалось пламя. За первым взрывом грянул второй, потом третий, четвертый, и с каждым новым взрывом следующий срывался с цепи все быстрее, как будто пылающий ад перекидывался с судна на судно. Все море ходило ходуном и кипело.

— Нефть! — ослепленный капитан, рухнув на колени, рыдал на палубе. Люди исходили криком, глядя, как лопается от жара их кожа, обнажая плоть.

Корабль Джарреда полыхнул первым. Его парус распался на сморщенные черные клочья, точно крылья глупого мотылька, влетевшего в пламя огромной свечи. Фигура Ашкар на носу начала оплывать — слоновая кость потекла не хуже воска. Занялся шпангоут. Море казалось озером жидкого золота.

Люди спрыгивали с охваченных огнем палуб и тонули в пылающей воде. В воздухе стоял дым и вопли.

Шансарские корабли, шедшие последними, отступили, подобрав всех, кого можно было, и оставив гордость Ваткри догорать.

На берегу больше не предпринимали никаких действий. В этом не было необходимости. Бушующая стена огня разбежалась во всех направлениях.

Бочонки с нефтью на оммосских лодках продолжали взрываться, затягивая дымом небо. Пожар не утихал всю ночь.

В розовом дымном тумане, павшем на море с рассветом, крошечные морские существа вынесло на песок у подножия Карита, а обнаженные тела мертвых плавали, стучась о скалы обгорелыми до кости руками. Одно из этих тел еще вчера было Джарредом. От вражеского флота не осталось и следа, если не считать все еще дымящихся деревьев со странными обугленными носами, которые лежали в песке на боку, словно переломанные шеи лебедей.

— Откуда он знает все эти штуки, друг мой Яннул? Неужели тот Ральднор, с которым мы вместе ходили по шлюхам, стал колдуном из книг?

Яннул пожал плечами. У них с заравийцем Заросом завязалось что-то вроде осторожного товарищества, отчасти с целью убедить разобщенных ланнцев и заравийцев в лагере, что это возможно. На закате в висских подразделениях армии царило приподнятое настроение. Гопарр пал, и это была первая крепость, которую они разграбили. При первой капитуляции гопаррцы попробовали схитрить, и Ральднор отдал город на разграбление с беспощадной справедливостью, которой они уже привыкли ожидать от него. Степняки не принимали участия в грабежах. Они молча сидели у своих костров, вне всякого сомнения, переговариваясь в мыслях, как мрачно заключил Зарос. Он тоже ощущал тревожную неуверенность в народе Равнин и его механических, бесстрастных способностях.

А потом еще пришло это Послание, или как там его. Каким-то образом Ральднор теперь знал, что часть союзного флота изгнали из Оммоса, а больше половины — уничтожили.

— Как бы там ни было, ясно одно, — заключил Зарос. — Дорфарианские и оммосские солдаты выйдут нам навстречу, а помощи от ваших заморских друзей ждать больше не приходится.

— Их юный король погиб в море, — сказал Яннул. Это расстроило его по многим причинам. Он почему-то отождествлял Джарреда с мальчиком, сидевшим на престоле Ланна.

— Скверно, но это касается всех нас. Очень жаль, что я больше никогда не увижу мою Хелиду. Чудо, а не женщина. Одна из очень немногих, кто думает головой, а не задницей. Ах, Яннул, ностальгия… Интересно, она заложит алтарь в мою честь или просто прыгнет в постель к одному из богатых и смазливых младших братцев моего проклятого папаши? А кто та девица, к которой ты так стремишься все Застианские ночи? Ах да, желтоволосая Медаси.

Яннул усмехнулся.

— А что там с этим Тара… Тарабан… — как там его? — флотом, плывущим к Дорфару? Если драконам известен наш план, там нас тоже не ждет ничего хорошего. Нет, погоди, я догадался. Ральднор послал этим кораблям предупреждение.

— Именно так.

— О, клянусь богами! Полагаю, с каритским войском он тоже разделается при помощи колдовства.

— Кто его знает, Зарос. Эта чума в Оммосе кажется мне очень странной. И я рассказывал тебе о пыльной буре в Ваткри.

— Предполагая, что нам следует беречь наши жалкие силы для Корамвиса, что теперь стоит между нами и Дорфаром, если не считать Карита?

— Хетта-Пара прямо на севере, где почти не осталось жителей. И небольшой дорфарианский гарнизон на том берегу реки, чтобы препятствовать распространению чумы.

. — У меня есть один план, невероятный в своей гениальности, — задумчиво протянул Зарос:. — Пойдем со мной к Ральднору и покажем ему, что могут сделать честные парни при помощи одной словесной перепалки.

Когда они покончили с этим, в лагере уже ярко горели костры и разгуливали оммосские женщины, хотя Гопарр остался в нескольких милях позади. Похоже, они были единственными, кто предпочитал ланнское и заравийское вторжение оммосскому миру.

Форгис из Оммоса, здоровенный, как бык, капитан смешанных войск из Карита, потея на ярком солнце, вглядывался туда, куда указывал его разведчик. Он терпеть не мог и эту жару, и пять сотен дорфарианцев, насмехавшихся над ним — и не за его спиной, хотя она была достаточно широка.