Бегущий в Лабиринте (Трилогия) - Джеймс Дашнер (Дэшнер)

– Вот мой план, – спокойно произнес Хорхе. – Мы с Брендой отведем этих дармоедов к кладовой и накормим. Потом встречаемся в Башне, скажем, через час. – Он посмотрел на часы. – Ровно в полдень. Принесем еды для остальных.

– Почему ты и Бренда? – спросил кто-то. Томас не сразу разглядел мужчину – пожалуй, самого старшего из шизов. – Вдруг они убегут? Их одиннадцать, вас двое.

Латинос ехидно прищурился, глядя на вопрошавшего.

– Спасибо за урок арифметики, Беркли. Когда забуду, сколько у меня больших пальцев, непременно позову тебя – вместе посчитаем. А пока завали хлебало и веди всех к Башне. Если эти дурни начнут рыпаться, Бренда порежет мистера Минхо на мелкие кусочки, пока я фигачу остальных. Они же на ногах еле держатся. Идите, ну!

Слава Богу… Томас понял: расставшись с бандой, Хорхе побежит. И уж конечно, не станет резать пальцы Минхо.

Старый с виду, Беркли был плечист и силен. В одной руке он сжимал грозный нож, в другой – большой молоток.

– Отлично, – сказал Беркли, выдержав долгий буравящий взгляд вожака. – Но если они смоются, перерезав тебе горло, знай: мы и без тебя прекрасно управимся.

– Спасибо на добром слове, hermano. Идите, или в Башне нас будет ждать двойное веселье.

Желая сохранить достоинство, Беркли хохотнул и, жестом подозвав дружков, выбежал в коридор – тот самый, по которому Хорхе недавно водил Томаса. Наконец последний шиз покинул большую комнату, и в ней остались глэйдеры, Хорхе и девушка с длинными каштановыми волосами. Бренда все еще не убрала ножа от горла Минхо, однако по поводу ее Томас не переживал.

Едва основная группа пораженных Вспышкой покинула вестибюль, Хорхе посмотрел на Томаса почти что с облегчением и тут же едва заметно покачал головой, будто опасался, что ушедшие все еще могут услышать их.

Внимание Томаса привлекло движение со стороны Бренды: убрав нож, девушка отошла от Минхо и не глядя стала оттирать со штанов пятнышко крови.

– Знаешь, я б тебя реально пришила, – сказала она грубоватым, хриплым голосом. – Тронь еще раз Хорхе – артерию перебью.

Коснувшись раны на шее большим пальцем, Минхо посмотрел на ярко-красный след.

– Острый у тебя ножик. С ним ты мне еще сильней нравишься.

Ньют и Фрайпан одновременно застонали.

– Да у нас тут новые шизы! – ответила Бренда. – Ты еще больше двинутый, чем я.

– Мы пока не сбрендили, – сказал Хорхе, становясь рядом с ней. – Но это ненадолго. Идемте. Надо быстрее добраться до склада и накормить вас, парни. Выглядите как стая голодных зомби.

Минхо идея не понравилась.

– Так я и побежал за стол с вами, шизами, чтобы вы потом отхерачили мне пальцы!

– Хоть раз помолчи, а? – отрезал Томас, взглядом пытаясь передать Минхо информацию иного толка. – Пошли пожрем. Что случится после с твоими белыми ручками, мне плевать.

Минхо прищурился, не понимая, однако в следующий миг до него дошло.

– Ладно, забей. Идемте.

Бренда неожиданно встала перед Томасом – почти вплотную. Глаза у нее были такие темные, что белки, казалось, сияли.

– Ты вожак?

Томас покачал головой:

– Нет. Главный – парень, которого ты чуть не проткнула ножом.

Бренда глянула на Минхо, затем снова на Томаса. И ухмыльнулась.

– Плохой выбор. Я, конечно, скоро съеду с катушек, но вожаком выбрала бы тебя. Ты и ведешь себя как главный.

– М-да, спасибо. – Томас жутко смутился, а потом вспомнил татуировку Минхо. Вспомнил свою, которая приговорила его к смерти. Чтобы скрыть внезапную перемену настроения, он наскоро придумал ответ. – Я… э… тоже поставил бы тебя главной вместо Хорхе.

Девушка поцеловала Томаса в щеку.

– Ты милый. Я и правда надеюсь, что убивать вас не придется.

– Пошли. – Хорхе жестом велел всем идти к разбитым дверям. – Бренда, хорош сюсюкаться. После склада нам предстоит долгий путь. Давайте, давайте, шевелитесь.

Бренда не сводила с Томаса глаз. От поцелуя по телу словно пробежал электрический разряд.

– Ты мне нравишься, – призналась девушка.

Томас судорожно сглотнул, не в силах подобрать ответ. Бренда тем временем облизнула уголок рта и, ухмыльнувшись, пошла к дверям. На ходу она засунула нож в карман штанов и крикнула, не оборачиваясь:

– Идем!

В этот момент на Томаса, наверное, пялились все до единого глэйдеры. Он натянул на голову рубашку и, не сдерживая легкой улыбки, вышел на разбитый тротуар улицы. Вскоре и остальные глэйдеры двинулись за ним навстречу испепеляющему жару солнца.

Бренда вела группу, а Хорхе замыкал строй. Шли, держась скудной тени под стеной дома, однако глаза с трудом привыкали к слепящему свету. Казалось, здания вокруг построены из магического камня и сами излучают неестественное сияние.

Бренда вывела глэйдеров к подобию заднего двора, и Томас увидел нечто напомнившее ему о прошлой жизни: ступени, уводящие под землю – наверное, к системе железнодорожного сообщения.

Не мешкая ни секунды и не дожидаясь идущих позади, Бренда спустилась по ступеням. Нож из кармана девушка вытащила и крепко сжала в руке, у бедра: приготовилась к атаке или к обороне – в любой момент.

Томас последовал за Брендой, торопясь уйти с солнца и, что важнее, добраться до пищи. Желудок просил еды, отзываясь болью на каждый шаг. И как еще Томас ноги передвигает?! Слабость разрасталась в теле подобно опухоли, заменяя органы ядовитыми метастазами.

В кромешной – и оттого не менее прохладной и приветливой – темноте Томас ориентировался на звук шагов провожатой. Наконец они достигли дверного проема, из которого шло оранжевое сияние. Бренда спокойно шагнула в него, а Томас задержался на пороге небольшой комнаты: сырой воздух, ящики, консервные банки, с потолка свисает одна-единственная лампочка. И слишком мало пространства, чтобы вместить всю группу.

Бренда словно прочла мысли Томаса.

– Ты с приятелями подожди снаружи. Найдите где присесть, а я через секунду вынесу вкусняшек.

Томас кивнул, хотя Бренда и стояла к нему спиной. Вернувшись в коридор, он рухнул на пол подальше от товарищей, в глубине туннеля, твердо решив: не поев, наружу не выйдет.

«Вкусняшками» оказались консервированные бобы и нечто вроде сосисок (этикетки были на испанском, но Бренда перевела). Даже холодную пищу Томас умял до крошки, как вкуснейший деликатес. Пусть и наученный опытом не есть много после голодовки, Томас не смог обуздать себя. Если желудок отвергнет проглоченное, можно съесть еще. Желательно свежую порцию.

Раздав паек оголодавшим глэйдерам, Бренда отошла к Томасу и присела рядом. На тонких кончиках ее длинных прядей отражалось оранжевое сияние лампочки. Подле себя девушка поставила на пол пару рюкзаков, набитых припасами.

– Один для тебя.

– Спасибо. – Поглощая ложку за ложкой, Томас добрался до дна банки. Никто в туннеле не разговаривал; слышалось только мерное чавканье и глотание.

– Вкусно? – спросила Бренда, принимаясь за свою порцию.

– Я тебя умоляю! Мать родную столкнул бы с лестницы за эту жрачку. Если у меня еще есть мать.

Томас изо всех сил старался не вспоминать сон, в котором мельком видел маму. Мысли о ней причиняли боль, вызывая тоску.

– Быстро приедается. – Замечание Бренды выдернуло Томаса из раздумий. Правым коленом девушка касалось его голени. И скорее всего не случайно. – Выбор у нас из четырехпяти блюд.

Томас постарался очистить разум, сосредоточившись на настоящем:

– Откуда еда? И сколько еще осталось?

– До того как этот город спалило солнце, в нем работало несколько пищевых заводов, а готовая продукция хранилась на больших складах. Иногда кажется, что из-за них-то ПОРОК и скидывает шизов сюда. И пока правительство твердит себе, дескать, больные хотя бы не умрут с голоду, мы медленно сходим с ума и режем друг друга.

Зачерпнув остатки соуса со дна банки, Томас облизнул ложку.

– Если еды запасено навалом, то почему выбор состоит всего из пяти продуктов? – Он вдруг испугался, что поспешил довериться Бренде и что она могла запросто накормить глэйдеров ядом. Впрочем, она ест те же консервы и подозрения скорее всего безосновательны.

Бренда ткнула в потолок туннеля большим пальцем.

– Мы обчистили ближайшие склады какой-то продуктовой компании. Разнообразием хранимое добро не отличалось. Я бы убила твою мать за свежие овощи с грядки. Салату бы…

– Если бы моя мама защищала овощную лавку от тебя, шансов у нее было бы не много.

– Я тоже так думаю.

Бренда улыбнулась, и даже в темноте Томас сумел различить ее улыбку. Девушка нравилась ему, хотя и пустила кровь его другу. А может, именно поэтому – в небольшой степени – Бренда Томасу и глянулась.