Тайна Крикли-холла - Джеймс Герберт

— Его сила растет, а у меня нет такой власти, чтобы остановить его. В Крикли-холле зреет что-то по-настоящему дурное… я это почувствовала сразу, как только перешагнула порог, — и я не хочу находиться там, когда это произойдет. И вот вам мой совет: уезжайте оттуда как можно скорее. Прошу, увезите свою семью из этого дома!

— Мы уедем. Скоро. Потому-то я и хочу сделать еще одну попытку.

— Нет, Эва Не со мной. Мне очень жаль.

В трубке послышались частые гудки.

Лили уставилась на маленький беспроводной телефонный аппарат, стоявший перед ней на столе. В магазине пока что было пусто, ни единого покупателя, но они всегда появлялись ближе к обеду. Середина дня в пятницу — суетливое время.

Лили чувствовала себя ужасно. Она ненавидела себя за то, что отказала Эве — женщине, находившейся в глубоком отчаянии, страдающей, — но Лили не могла ввязываться в это дело: оно было слишком опасно. Эва не понимала серьезности, несмотря на то что знала: в Крикли-холле живет зло. Она, похоже, слепо верила в парапсихический дар Лили и верила, что ее сын до сих пор жив. И то и другое было глупо.

Но настоящая правда была в том, что Лили слишком боялась возвращаться в Крикли-холл после того визита в среду, когда ее захлестнули страх и отчаяние, почти лишив способности соображать, — сразу, как только она вошла в тот дом! Но еще хуже было потом, когда та темная сущность — в буквальном смысле темная — напала на нее и Эву. И кто знает, что могло случиться, если бы Гэйб Калег и его маленькая дочь не пришли как раз в этот момент? Лили слегка содрогнулась при этой мысли.

Нет, она не может — она не станет — возвращаться в тот дом, ни ради Эвы, ни даже ради детей… Лили выпрямилась в кресле и постаралась выбросить все это из головы. Нет, сказала она себе, не думай о детях, которые погибли там. Ведь все равно ничего не сделать для их привязанных к земле душ! Как ей противостоять той чуждой, пагубной силе, что поселилась в доме? Восемнадцать месяцев назад ее чуть было не сломал дух, являвшийся сам собой, без зова, некий призрак из ее прошлого, некто, кому она причинила вред, и кто, даже лишившись телесной оболочки, не смог забыть…

Лили бессознательно крутила на запястье один из своих ярких браслетов. Она ушла в собственные мысли, страстно желая навсегда избавиться от некоторых воспоминаний.

Дверь магазина открылась, и внутрь вошли два человека, съежившиеся из-за дождя. Лили обрадовалась возможности отвлечься.

Было чуть больше одиннадцати, когда Гэйб услышал донесшийся снизу телефонный звонок.

Согнувшись над чертежной доской, он пробормотал нечто не слишком вежливое и бросил карандаш. Ему хотелось сделать вид, что он ничего не слышит, но Эва уехала в прибрежную деревушку за покупками, а Келли спала через несколько комнат от него. Гэйбу не хотелось, чтобы младшую дочь потревожили, потому что она не мешала ему, пока спала, а у него была масса работы, которую необходимо закончить перед отъездом из Крикли-холла. Гэйб уже почти пожалел о том, что не уехал утром в офис компании, но он ведь предполагал, что там его будут отвлекать гораздо больше. Калег хотел этим утром закончить все наброски, а днем отвезти их в офис, надеясь, что главная инженерная проблема разрешена.

Раздраженно застонав, Гэйб сполз с высокого табурета и направился к открытой двери. Может быть, это звонит кто-нибудь из местного отделения компании или, может быть, это звонок из лондонского офиса — там весьма интересовались продвижением дела, а Гэйб всю рабочую неделю не звонил туда.

Идя по галерее, Гэйб попутно заглянул в комнату Келли, посмотреть, что делает малышка. Но она все еще тихо спала, ее рот был слегка приоткрыт, но дышала Келли носом. Бедная малышка, подумал Гэйб, она здесь так же устает, как ее старшая сестра. Эве сегодня нелегко было выставить Лорен за дверь вовремя, чтобы та не пропустила школьный автобус.

Он быстро спустился по лестнице, теперь уже стремясь к телефонному аппарату, боясь, что звонки прервутся. А вдруг это что-то важное?..

Топая кроссовками, он наконец добежал через холл до телефона и схватил трубку.

— Да?

— Гэйб Калег?

— Да.

— Это детектив Ким Михаэл.

Гэйб судорожно втянул воздух. Его сердце не знало, то ли ему упасть куда-то вниз, то ли воспарить… и потому оно осталось на месте. Михаэл был тем полицейским инспектором в Лондоне, в руки которого перешло дело о пропаже Кэма — после того, как поиски зашли в тупик.

— Привет, Ким…

Голос Гэйба звучал низко и ровно. Они с детективом Михаэлом стали почти друзьями за время долгого дознания и поисков пропавшего сына Гэйба. Хотя делом их семьи занимались два офицера специального подразделения, этот детектив имел личный интерес в данном случае, и он сам взял на себя обязанность сообщать Эве и Гэйбу о каждом шаге полиции, о каждом случае исчезновения детей и о каждом найденном детском трупе. Он обычно регулярно звонил Эве и Гэйбу в свое нерабочее время, иной раз просто спросить, как у них дела, поддержать их и подбодрить, и, по мере того как проходили месяцы, все чаще старался дать понять, что лучше бы им не надеяться на слишком многое. Его симпатия к Калегам была искренней, она никак не соотносилась с его служебными обязанностями.

— Я сначала пробовал дозвониться до вас по мобильному… хотел поговорить именно с вами, не с вашей женой. Но мне так и не удалось.

— Да, — ответил Гэйб, — сотовые в этой глуши не слишком хорошо работают. — И выпалил: — В чем дело, Ким?

Детектив ответил так же быстро:

— Мы нашли детский труп.

51

Поездка домой

Гэйб попытался сосредоточиться на дороге, когда выехал на шоссе, ведущее прямо в сердце столицы. Дождь лупил в ветровое стекло, заставляя «дворники» трудиться изо всех сил. Посмотрев в сторону, увидел, что впереди его ждет еще худшее: огромные черно-серые тучи собирались на северо-востоке, их необъятные тяжелые клубы, полные водой, уверенно двигались в его сторону, предвещая суровое испытание. Мысленно Гэйб то и дело возвращался к разговору с детективом, снова и снова повторял все те же вопросы и все те же ответы, как будто это было Священное Писание, которое ему следовало выучить наизусть.

Чуть больше трех часов назад он стоял в большом холле, держа телефонную трубку дрожащей рукой, а мир вокруг него сжался в точку. Он изо всех сил старался держаться спокойно, говоря с детективом Михаэлом.

— Вы сами видели это тело? — спросил он детектива.

— Да, видел.

— И… э-э… в каком оно состоянии?

— Гэйб, погодите. Вам это незачем знать. Труп пролежал в канале очень долго. Патологоанатом предполагает, он был в воде много месяцев, возможно целый год.