Последний из Братства. Старый Новый Бог (СИ) - Глеб Кондратюк

— Галакриат?

— Та сфера, что была у вас над головой, — пояснил Торбар, — в нём была вся сила Инарокса. Смертное тело не может принять божественную силу сразу, поэтому её воссоздали отдельно. Большей её части он лишился.

— То есть Инарокс больше не бог?

Торбар покачал головой.

— Если говорить о силе, то пока нет. Но однажды он уже был им, а после сегодняшнего можно быть уверенным, что попытается стать им снова.

— Если он лишился сил, то как сумел бежать?

Тарас заметил, как услышав вопрос на лице Торбара проступили очень противоречивые чувства. Сожаление и злость от упущенной цели, а также доля удовлетворения.

— Ты слышал как обвалился потолок?

— Да.

— Это был я и Пакс. Этот фанатик совсем с катушек слетел пока мы сражались. Убил столько собственных воинов, что мне с ним было уже не совладать. Спасли только крики раненого Инарокса. Пакс с преданностью подобранной дворняги полетел на крики, — Торбар замолчал на пару секунд, вспоминая этот момент, — Инарокс убил его. Вцепился зубами в шею. Пакс усох за мгновения до состояния мумии. Потом Инарокс сбежал через дыру в потолке, ну а дальше вышел через один из секретных тоннелей.

— И что теперь будет?

— Не знаю, — честно признался гном, — военные уже сообщили о результатах битвы командованию. Инарокса начала искать тайная служба Императора. С этой братией шутки плохи, но справятся ли они с безумным богом? Ответа на этот вопрос у меня нет.

— А что с Селишем?

В этот раз эмоции гнома были однозначными — только печаль.

— Умер. Сила Даийлен его убила.

— Как Ратод?

— Он со своими людьми ушли сразу после битвы вместе с телом мальчишки. Оставили тут только сильно раненых.

— Ну а сам-то ты как?

— Мне не впервой терять людей под своим командованием. Инарокс сумел бежать, но обессиленный и лишенный поддержки своего культа. Победой это не назовешь, но и поражением я нашу затею не считаю. К тому же мы освободили Поля Цветов. Последователи Ламанс может и не воины, но упорства цветочникам не занимать. Они очистят монастырь, отстроят заново и снова посадят здесь свои цветы. — Торбар впервые за всю дорогу поднял голову и посмотрел Тарасу в лицо. — Бывали в моей жизни битвы с исходами и похуже. Я в порядке.

— Рад это слышать.

— Тебе стоит отдохнуть, Вольный. Знаю ты бессмертный, но не такой как большинство из них. Дай себе отдышаться.

— На обратном пути, Торбар.

Гном лишь покачал головой с легкой усмешкой и оставил Вольного одного. Короткая прогулка оказалась хорошей передышкой перед тем, как снова приступить к работе. Тарас помогал целителям до самого рассвета, пока поток раненых не иссяк. После этого парень отправился обратно в осадный лагерь у стены. Там как раз шли службы по погибшим. Несколько холмов на поле цветов раскопали, чтобы похоронить погибших. Благо рабочей силы для такой масштабной задачи было с избытком, благодаря бессмертным. Пришедшие на осаду неписи были вымотаны долгим боем или вовсе лежали с ранами на попечении целителей. Большинство же бессмертных успели за бой по нескольку раз погибнуть, восстанавливая тем самым свою выносливость с каждым возрождением. Они работали всю ночь, чтобы в итоге возвести несколько свежих курганов.

Тарас как раз успел на начало поминальной службы у одного из таких. В Дастриусе было множество богов и обрядов погребения. Но в таких масштабных сражениях, где потери исчислялись тысячами, просто не было возможности похоронить каждого согласно его вере, поэтому останавливались на самом универсальном способе — предать земле. Жрецы десятка богов читали молитвы по погибшим солдатам и наёмникам.

По дороге нашелся и Мрачный Клинок. Лицо у парня было покрыто грязным от пыли потом. На ночь Женя подружился с лопатой, как и несколько тысяч других бессмертных, что готовили место погребения для погибших.

Вместе они пошли к курганам. Шли молча, не нарушая установившуюся вокруг печальную тишину, в которой были слышны только молитвы жрецов. Пока они шли временами солдаты приветствовали Вольного: кивком, поднятой ладонью или короткой фразой. После боя в лагере было много разговоров о безумном бессмертном, что прошел по всей стене, а затем и через все предместья в первых рядах, штурмуя занятые фанатиками дома. Про то, что он был одним из тех бессмертных, что дрались с Инароксом вообще говорить не стоило.

Вольный с Мрачным Клинком смогли пройти к самым курганам, где остановились лидеры войска. Торбар с другими гномами стояли подле заклинателя рун, который тоже обращался к своим божествам, чтобы те позаботились о душах погибших при осаде воинов.

Все гномы обернулись на звук его шагов. Приведенный Торбаром отряд дожил до конца боя без потерь. Гномы стояли с угрюмыми лицами. Все за исключением безумца, что и сейчас не выпускал изо рта дымящуюся трубку. При виде Вольного берсерк одобрительно оскалился. Сам Тарас на такое чудное приветствие никак не отреагировал, просто встал рядом чтобы отдать свою дань уважения погибшим.

Подошёл Наур, Касиз и ещё несколько офицеров Ночного Леса. У всех на лицах тяжесть, с которой прощаются с верными товарищами.

— Касиз сказал, что благадоря тебе там, — Наур указал на курган, — на одного моего человека меньше.

— Большое сражение. Уверен я не единственный кто успел так отличиться.

— Тут ты прав, — согласился Наур, — бессмертные показали себя хорошо, нет, больше, чем хорошо. Я был там. Видел как сбежал Инарокс и… то что от вас осталось. Среди вас есть настоящие воины.

Вольный указал пальцем себе за спину.

— Он тоже там был.

— Да ну, — Касиз даже не постарался скрыть своего удивления.

— Ну конечно, раз у меня конь — тупой осел, то я уж и драться не могу?

— Да не кипятись, парень, — наёмник приобнял бессмертного за шею, — раз твой друг сказал, что ты там был, значит дрался как мог. Такое мы уважаем.

Пока наёмники обменивались похвалами с Женей, Тарас присел у самого края кургана. Основание уже начало покрываться зелеными ростками, предвещая будущий вид памятника павшим героям.

— Там, в своем мире, вы ведь не были бессмертными, да? — спросил Наур. — Помнишь, как хоронили своих?

— У меня никогда не было возможности похоронить братьев. Поэтому я просто стараюсь их помнить.

Тарас знал, что с такими речами нужно быть осторожнее. Система способна быстро отфильтровать его слова, чтобы неписи услышали подходящее под их рамки высказывание. Однако, если злоупотреблять этой её функцией наказания могут быть крайне суровы. Но ответить по-другому на такой вопрос просто не мог и плевать какой штраф ему выпишет система. Здесь не могло быть никаких других слов.

— Хороший способ, помнить, — сказал Наур и снова глянул на курган, — я буду вас помнить,