Открытие Земли - Жюль Верн

Четверо из пяти капитанов и почти все кормчие были португальцами: Магеллан, Дуарти Барбоза и Иштебан Гомиш – на «Тринидаде»; Луиш Аффонсу де Гоеш и Вашку Галлегу – на «Виктории»; Жуан Лопиш Карвалью и Жуан ди Акуриу – на «Консепсион»; Жуан Серран и Жуан де Мефрапиль – на «Сант-Яго» и другие. Всего в составе экспедиции из 265 человек было 37 португальцев, 30 итальянцев, 19 французов, несколько фламандцев, немцев, сицилийцев, англичан, негров и представителей других национальностей, вплоть до малайца Энрике, раба Магеллана, привезенного им в Европу из Индии. Преобладали, разумеется, испанцы.

Один из упомянутых офицеров, Иштебан Гомиш, был послан впоследствии Карлом V на поиски Северо-западного морского пути и прошел в 1524 году вдоль берегов Северной Америки от Флориды до Род-Айленда, а может быть, и до мыса Код. Но в истории первого кругосветного плавания он оставил по себе дурную славу: в трудный час Иштебан Гомиш самовольно отделился от флотилии и 6 мая 1521 года вернулся в Севилью. Желая оправдать свое дезертирство, он обвинил Магеллана в тяжелых преступлениях; эти обвинения были посмертно сняты с Магеллана только после возвращения уцелевших участников экспедиции.

По тем временам предприятие было организовано превосходно. При подготовке экспедиции были учтены и использованы все средства, которые были тогда в распоряжении мореплавателей. Перед отплытием Магеллан отдал последние распоряжения капитанам и кормчим и сообщил световые сигналы «с той целью, чтобы корабли не отделялись друг от друга во время бурь и в ночную пору».

Утром в понедельник 10 августа 1519 года флот снялся с якоря в Севилье и спустился по Гвадалквивиру до Санлукар-де Баррамеда, где и были закончены последние сборы. 20 сентября корабли вышли в открытое море и взяли курс на юго-запад. Спустя шесть дней они были уже у Канарских островов и, пристав к острову Тенерифе, запаслись водой и дровами. Но едва только флот отплыл от этих островов, как между Магелланом и Хуаном де Картахеной начались разногласия, приведшие затем к самым пагубным последствиям.

Хуан де Картахена, считая себя равным по власти Магеллану, решительно запротестовал, когда корабли от Канарских островов повернули на юг. Он заявил во всеуслышание, что капиган-генерал нарушает королевские инструкции. Картахена настаивал, чтобы Магеллан сообщил ему маршрут, которого он намерен придерживаться. На это ему было сказано, что капитан-генерал вовсе не обязан отчитываться в своих действиях перед подчиненными.

«В понедельник 3 октября, в полночь, – пишет Пигафетта, – мы плыли на всех парусах на юг и вступили в открытый океан, пройдя между Зеленым мысом и примыкающими к нему островами, расположенными на 14°30' широты. Таким образом мы шли много дней вдоль берегов Гвинеи или Эфиопии, где находится гора под названием Сьерра Леоне, расположенная на 8° широты, испытывая и противные ветры, и штили, и дожди без ветра, пока не достигли экватора, причем в течение шестидесяти дней беспрерывно шел дождь».

И здесь, уже за экватором, произошло следующее печальное событие. Узнав о том, что Картахена возбуждает среди офицеров недовольство, Магеллан устроил совещание на флагманском корабле. Завязался горячий спор. Картахена держался с недопустимым высокомерием и грубостью. Решив подавить мятеж в самом зародыше, Магеллан приказал арестовать его и заковать в колодки. Такому способу наказания подвергались только провинившиеся матросы. Капитаны запротестовали против унизительного

наказания высшего офицера и добились от Магеллана согласия подвергнуть Картахену обыкновенному аресту. Вместо него капитаном «Сан-Антонио» был назначен Гаспар де Кесада.

Дожди лили не переставая. Безветрие сменилось вихрями и шквалами. Судам пришлось залечь в дрейф. Во время этих бурь мореплаватели видели огни св. Эльма, которые были сочтены за доброе предзнаменование. Это явление, которое было непонятным для людей XVI века, есть не что иное, как атмосферное электричество, скапливающееся в форме звезды или кисти на верхушках мачт.

От экватора Магеллан повернул к «Земле Святого Креста» (Бразилия), и 13 декабря 1519 года флот бросил якорь в великолепной гавани Санта-Люсия, известной теперь под именем Рио- де-Жанейро. Впрочем, Магеллан был не первым европейцем, посетившим эту бухту, как долго полагали историки. С 1507 по 1510 год в бухте Санта-Люсия жил один из спутников Магеллана, Жуан Лопиш Карвалью. На корабле «Консепсион» плыл вместе с ним в качестве юнги его десятилетний сын, рожденный женщиной бразильского племени тамажу. Бывали в этой бухте и другие португальские моряки.

Здесь за стекляшки, ленты, ножницы, бубенчики, рыболовные крючки и прочую дребедень испанская экспедиция приобрела большое количество первосортных продуктов. По свидетельству Пигафетты, на борт были погружены ананасы, сахарный тростник, бананы, куры и мясо «анта» (по-видимому, это тапир).

Сведения, сообщаемые Пигафеттой о нравах бразильских индейцев, настолько интересны, что мы передадим их дословно. «Здешний народ, – пишет он, – не христиане и ничему не поклоняются. Они живут сообразно с велениями природы и достигают возраста 125-140 лет». Какая необычная фраза в устах итальянца XVI века – века, исполненного суеверий! Эти слова могут только подтвердить, что идея божества отнюдь не является врожденной, как уверяют теологи (богословы), а возникает в ходе самой истории.

Но вернемся к запискам Пигафетты.

«Как мужчины, так и женщины, – сообщает он дальше, – ходят нагие. Они живут в продолговатых домах, называемых «бойи», и спят в хлопчатобумажных сетках «амаке» [гамаки], привязываемых внутри этих домов концами к толстым брусьям. Под этими сетками на полу разложен очаг. В каждом из «бойи» помещается по сотне мужчин и женщин с детьми, отчего стоит большой шум. У них есть лодки «каноэ» выдолбленные из одного громадного дерева при помощи каменных топоров. Так как у местных жителей нет железа, то они пользуются камнем так же, как

мы пользуемся железом. В подобного рода лодке помещается от 3D до 40 человек… Мужчины и женщины такого же сложения, как и мы. Они едят мясо своих врагов, не потому, чтобы оно было вкусное, а таков уж установившийся обычай. Туземцы разрисовывают тело и лицо удивительным способом при помощи огня на всевозможные лады; то же делают и женщины… Одеты они в платья из перьев попугая, у пояса же они носят круг из самых больших перьев, – вид прямо-таки уморительный. Почти у всех, за исключением женщин и детей, в нижней губе проткнуты три отверстия, из которых свисают круглые камушки длиною около пальца. Цвет кожи у них не черный, а желтоватый… Своего повелителя они называют касиком».