Князь Владимир - Сергей Садов

– Милорд, повлияйте на вашу сестру! Вы посмотрите, куда она опять забралась!

Володя проследил направление, задрав голову, и заметил девочку, стоявшую в «орлином гнезде» и о чем-то оживленно выспрашивающую и находящегося там матроса. И как забралась?

– Капитан, будьте любезны, приведите её ко мне.

Аливия быстро разобралась, зачем её зовет «брат» и когда спустилась попыталась спрятаться, но сбежать от опытных матросов не смогла. Брыкающуюся девочку представили перед светлые очи милорда. Точнее очи милорда в данный момент были весьма и весьма не светлые.

– Спасибо капитан, оставьте нас наедине, пожалуйста.

Капитан чуть поклонился и поднялся на мостик, откуда продолжал наблюдать за происходящим. Милорд не стал ругаться или как-то иначе наказывать девочку, он только говорил. При этом капитан видел, что он вроде бы даже и не сердиться и голос не повышает, но с каждым словом голова девочки опускалась все ниже и ниже. Вот она начала всхлипывать, вот вскинула голову, с отчаянной надеждой, потом еще ниже опустила голов и, всхлипывая, спустилась в трюм, даже не заметив злорадно наблюдавшую за ней Генриеттой.

На палубу поднялся Филлип, постоянно оглядывающийся.

– Что-нибудь случилось, милорд? Аливия спустилась заплаканной.

– Пусть поплачет. – Мальчик вдруг грустно хмыкнул. – Знаешь, она совсем на меня не похожа. Я никогда таким непоседой не был. Меня можно было бы назвать «маменьким сыночком».

Филлип, удивленный такой откровенностью, озадаченно кивнул.

– Но ведь она не ваша родная сестра.

– Да. Но если бы ты знал, как она походит по характеру на мою сестру…

Плавание продолжалось своим чередом, и к обеду Аливия уже забыла про обиду и «несправедливое» наказание, снова крутясь на палубе, но на этот раз воздерживаясь от лазанья куда не просят.

Появился Джером с гитарой. Володя удивленно глянул на него, но гитару взял, потом понял, что действительно хочет сыграть. Похоже, Джером начинает узнавать его. Аливия, заметив Володю с гитарой, тут же очутилась рядом. Мальчик сделал несколько пробных переборов, а потом запел одну из песен Высоцкого, которые они переводили совместно со Сторном.

Матросы, свободные от вахты, собрались неподалеку – тоже слушали. Даже капитан придвинулся поближе.

Володе уже начало казаться, что все пройдет без приключений, но к вечеру неожиданно посвежело, а капитан все чаще и все с большей тревогой стал поглядывать на горизонт. Ночью его разбудила усиливающаяся качка. Володя открыл глаза и долго вслушивался в звуки моря, потом осторожно поднялся, чтобы не разбудить остальных и вышел на палубу и тут его едва не сбил резкий порыв ветра. Держась за поручни, он поднялся на мостик.

– Насколько это все плохо, капитан?

Капитан обернулся.

– Милорд, вам лучше спуститься вниз. Тут опасно.

– Опасней, чем в трюме? Так насколько все плохо?

– Если к утру останемся на плаву, тогда все будет хорошо. Надо только отойти подальше от берега. Боюсь, что здесь нас может разбить о камни.

Володя кивнул и вернулся обратно.

– Что там, милорд? – поинтересовался Джером.

– Буря, похоже. Сиди, все равно сделать ничего не сможем.

– Вот потому и не люблю море, – буркнул слуга. – Здесь все так зависит от стихии…

Качка усилилась, и к утру удержаться на ногах было уже практически невозможно, но к обеду волнение стало стихать.

– Вроде бы пронесло, – вздохнул с облегчением Филлип.

Измученные качкой люди потянулись наверх. Володя с остальными поднялись тоже, но собравшаяся толпа настолько явно мешала действиям экипажа, что мальчик не стал далеко уходить, подозревая, что вскоре всех все равно погонят вниз, удержал и остальных.

Как он предполагал, так и произошло. Капитан, раздраженный праздным шатанием по палубе мешающей работать публики, рявкнул на них. Потом очень вежливо попросил удалиться госпожу Лорниэль.

Вместо утра в Тортон корабль прибыл почти на закате… Сойдя с трапа, Володя недовольно огляделся: темно, и прохладно. И непонятно, что делать.

– Джером, знаешь место, где здесь можно остановиться на ночь?

– Нет, милорд, я в Тортоне ни разу не был.

– А ты Филлип?

– Я тоже тут не бывал.

И что? Идти в первый попавшийся трактир? Володя видел заведения подобного рода в Рогуре и останавливаться в таких совершенно не хотелось. Или сидеть всю ночь приготовив оружие, опасаясь разных типов. Но и оставаться на улице не дело.

– Милорд, если вы позволите…

Володя махнул рукой. Выхода все равно не видел.

– Тогда ждите меня здесь, я скоро. – И Джером скрылся в каком-то переулке.

Филлип с Володей оттащили рюкзаки к стене какого-то сарая и устроились там. Аливия уселась на свои вещи и тихонько что-то мурлыкала себе под нос.

Интересно, а где графиня? Володя поймал себя на мысли о том, что не видел, как она сходила с корабля, хотя все время до причаливания проторчал на верху и сошел последним. Потом они тоже далеко не уходили от сходен, обсуждая, куда им идти.

– Я скоро приду. – Володя перехватил посох и уверенно зашагал к кораблю

– Милорд?

– Оставайся с Аливией, Филлип. Просто хочу осмотреться.

Мальчик подошел к сходням и огляделся, заметил одного из матросов.

– Графиня сошла на берег? – поинтересовался он, подходя.

Матрос узнал бывшего пассажира и поспешно поднялся.

– Да, милорд. Буквально недавно сошла на берег. Сильно ругалась, что карету не подали.

– Карету не подали? А, ну да, мы же должны были утром прибыть… И что, они ушли пешком ночью?

– Её телохранитель, милорд, настаивал, чтобы они переждали на корабле, но госпожа ни за что не хотела оставаться на ночь на этом, как он выразилась, корыте.

– Ясно, а в какую сторону они пошли?

«Ну и какое, собственно, мне до них дело?», размышлял Володя, направляясь в указанную сторону. «И что я кому пытаюсь доказать?»

Немного пройдя вперед, он уже твердо решил, что если ничего не найдет, то повернет назад, когда услышал звон оружия. Устремившись туда, он сбавил шаг, когда звуки боя уже стали намного громче и осторожно выглянул из-за угла. Лориниэль с дочерью испуганно жались к стене, а впереди с мечом стоял телохранитель и отбивался от четверых парней, вооруженных длинными ножами и дубинками. Дело его, похоже, обстояло не слишком хорошо. Он бы, может быть и отбился бы от троих, но четвертый, маленький и вертлявый, скакал вокруг, нанося своим длинным, сантиметров сорок длинной, кинжалом жалящие удары. Разбойники прекрасно сознавали, что в мастерстве владения мечом телохранитель превосходит их всех и потому осторожничали, беря противника на измор. Тут ударить, тут ужалить, отскочить, снова осторожно атаковать.