Вторжение - Р. Артемьев

Европа и США. Тоже потенциальные противники. Захват новых сфер влияния, традиционная русофобия. Плюс, мы сознательно идем по псионическому пути развития, у нас самые лояльные к магам законы. Мы предлагаем иной путь, поэтому Россия для США как кость в горле. Хотя у американцев скоро своих проблем будет хватать, внутренние противоречия нарастают.

Не о том беспокоитесь. С внешними врагами страна справится, не в первый раз. Нам бы гражданской войны избежать, а с иноземцами разберемся. Может быть, придется самим пару нашествий организовать, чтобы народ мобилизовался, и против всеобщей программы инициации не протестовал.

— Подробнее. — О программе я слышал впервые.

— Да рассказывать, в общем-то, нечего. Нам псионы новые нужны? Нужны. Где их взять? Самим сделать. Сейчас готовится закон о добровольной инициации. Каждый гражданин, достигший совершеннолетия, будет иметь право воспользоваться услугами подразделения Минздрава и пройти инициацию. Принес справку от психиатра, и топай в местный центр при ФСБ. При согласии родителей — с шестнадцати лет. Все псионы становятся на учет, им предлагается поступить на государственную службу. Вкратце, так.

— А инициировать как?

— Проще простого. Завести человека на полчаса в комнату с артефактами чужих, и все, никакого Гнезда не надо.

— Скоро без артефактов можно будет обходиться — подал голос Данил. — Теория у нас в Академии разработана, осталось воплотить.

— Тем более.

Вот так выпадешь из жизни на неделю, а мир изменился. Злобного я прекрасно понимал, мне тоже хотелось отдохнуть. Чужаки ушли, убивать людей мне не хотелось, тем более хороших знакомых, вместе с которыми не раз штурмовал Гнезда. Среди тех же европейцев было немало людей, которых я искренне уважал, и мне не хотелось бы сражаться с ними по приказу какого-нибудь дяди из Кремля. У меня еще не было времени (и желания) задуматься о своей дальнейшей судьбе, но, думаю, из СБР я уйду. Место найдется.

— Студент, как полагаешь — Призрак меня возьмет к себе?

— Глупый вопрос. Хочешь уйти к нам?

— В никуда меня не отпустят, ты прав. А вот перевод в родственную структуру вполне возможен. К вам, или к Лукавому, Коробок мне точно будет рад. Покойник предлагал интересные проекты. Сергачев расстроится, но мне больше нечего делать в СБР.

Этот участок моего пути пройден до конца.