Противостояние.Том I - Стивен Кинг

Подумав о голодной смерти, он вспомнил про Траска. Траск валялся на спине под покровом пепельных сумерек одна нога его была просунута в камеру Ллойда, и на голени, на самой мясистой ее части, виднелась значительная выемка. Там были следы зубов. Ллойд знал, чьи зубы оставили эти отметины, но он лишь смутно помнил, как ел на завтрак филе из Траска. Тем не менее его охватило страшное чувство отвращения, ужаса и собственной вины. Он ринулся к решетке и затолкал ногу Траска обратно в его камеру. Потом, оглянувшись через плечо и убедившись, что владельца голоса еще не видно, он, прижав лицо к прутьям, протянул руки через решетку и опустил вниз штанину на ноге Траска, прикрыв то, что сам же натворил.

Торопиться, конечно, не стоило, поскольку решетчатые ворота у входа в блок камер были заперты, а так как электричество отключилось, кнопка не сработала бы. Его спасителю придется вернуться и отыскать КЛЮЧ. Ему придется…

Ллойд замер, услышав, как ожил электрический движок, приводящий в движение ворота. Тишина в камерах усилила звук, за которым раздалось знакомое «клик-клак!» отпирающихся ворот.

Потом шаги раздались в проходе между камерами.

Управившись с Траском, Ллойд ожидал незнакомца у двери своей камеры; теперь он невольно отступил на два шага, перевел взгляд на пол снаружи камеры и прежде всего увидел пару пыльных остроносых ковбойских сапог со скошенными каблуками. Первая его мысль была, что Шпок носил точно такие же.

Сапоги остановились перед его камерой.

Его взгляд медленно пополз вверх, по вытертым джинсам, закрывающим верх сапог, по кожаному ремню с бронзовой пряжкой (на ней были изображены разные астрологические знаки внутри двух концентрических окружностей), по куртке со значками на каждом нагрудном кармане: на одном — улыбающаяся рожица, а на другом — дохлая свинья и надпись КАК ПОЖИВАЕТ ТВОЯ ОТБИВНАЯ?

В ту же секунду глаза Ллойда против его воли уперлись в тускло мерцающее лицо Рэндалла Флагга. «Буу!» — проорал Флагг. Звук его голоса проплыл по всему мертвому отсеку камер и вернулся обратно. Ллойд издал хриплый вопль, дернулся, споткнулся, упал и начал плакать.

— Все в порядке, — успокоил его Флагг. — Эй, парень, все в порядке. Теперь все в полном ажуре.

— Вы можете выпустить меня? — всхлипывая, выдавил Ллойд. — Пожалуйста, выпустите. Я не хочу закончить свою жизнь, как мой кролик. Я не хочу сдохнуть так, это же нечестно, если бы не Шпок, я никогда бы не вляпался ни во что, кроме какого-нибудь мелкого дерьма, пожалуйста, мистер, выпустите меня, я сделаю все, что угодно.

— Ах ты бедняга. Ты похож на рекламу летнего отдыха в Дахау.

Несмотря на сочувствие в голосе Флагга, Ллойд не мог заставить себя поднять взгляд выше колен пришельца. Стоит ему снова взглянуть в это лицо, он умрет на месте. Это было лицо дьявола.

— Пожалуйста, — пробормотал Ллойд. — Пожалуйста, выпустите меня. Я умираю от голода.

— И давно ты здесь загораешь, дружище?

— Я не знаю, — сказал Ллойд, вытирая пальцами глаза. — Очень давно.

— Как же вышло, что ты до сих пор не умер?

— Я знал, что меня ждет, — собрав последние остатки своей хитрости, сообщил Ллойд ногам в джинсах. — Я приберегал пищу. Так и выжил.

— А ты, случайно, не откусил ли кусочек от того славного парня в соседней камере, а?

— Что? — хрипло выдавил Ллойд. — Что? Нет! Ради Бога! За кого вы меня принимаете? Мистер, мистер, пожалуйста…

— Мне показалось, его левая нога чуть тоньше, чем правая. Я только поэтому и спросил, дружище.

— Я ничего про это не знаю, — прошептал Ллойд. Он весь дрожал.

— А как насчет Братца Крысы? Каков он был на вкус?

Ллойд закрыл лицо руками и ничего не ответил.

— Как тебя зовут?

Ллойд попытался выговорить свое имя, но из его горла вырвался лишь стон.

— Как тебя зовут, солдат?

— Ллойд Хенрид. — Он попытался сообразить, что бы сказать еще, но в мозгах у него была полная мешанина. Он испугался, когда его адвокат сказал, что он может сесть на электрический стул, но испугался совсем не так. Так он никогда не боялся за всю свою жизнь. — Это все Шпок придумал! — заорал он. — Шпок должен быть здесь, а не я!

— Посмотри на меня, Ллойд.

— Нет, — прошептал Ллойд. Он дико вращал глазами.

— Почему?

— Потому что…

— Продолжай.

— Потому что я думаю, вы не настоящий, — прошептал Ллойд. — А если вы настоящий… мистер, если вы настоящий, тогда вы — сам дьявол.

— Посмотри на меня, Ллойд.

Ллойд беспомощно поднял глаза на это темное, ухмыляющееся лицо, маячившее за перекрещенными прутьями решетки. Правой рукой Флагг держал что-то возле правой щеки. При взгляде на этот предмет Ллойда кинуло в жар и в холод одновременно. Предмет был похож на черный камень, такой темный, что цветом напоминал смолу или деготь. В середине его проходила красная трещина, и она показалась Ллойду каким-то жутким глазом — кровавым, приоткрытым и уставившимся прямо на него. Потом Флагг слегка повернул его в руке, и красное пятно на темном камне приняло форму… ключа. Флагт принялся крутить его между пальцами, словно фокусник, показывающий забавный трюк, и он превращался то в глаз, то в ключ.

Глаз — ключ, — глаз — ключ.

Флагг запел:

— Она принесла мне кофе… Она принесла мне чай… и все, что душе угодно… но не дала ключа… Верно, Ллойд?

— Точно, — хрипло выговорил Ллойд. Его глаза не отрывались от маленького темного камня.

— Теперь ты — человек, который должен понимать ценность хорошего ключа, — сказал пришелец. Темный камень исчез в зажатом кулаке и неожиданно возник в другой руке, где снова стал мелькать между пальцами. — Я не сомневаюсь в этом. Ибо для чего нужен ключ, кроме как для открывания дверей. Разве есть в жизни что-нибудь важнее, чем отпирание дверей, а, Ллойд?

— Мистер, я жутко голоден…

— Ну еще бы, — сказал мужчина, и по лицу его разлилось выражение сострадания, столь преувеличенного, что оно казалось гротескным. — Господи-Иисусе, ведь крыса — это не еда! Слушай, знаешь, что я ел сегодня за ленчем? Я ел замечательный сандвич с ростбифом на венском хлебе с луком и гульденовским соусом. Неплохо звучит?

Ллойд кивнул, и слезы медленно поползли из его горящих глаз.

— И еще немного домашнего печенья и какао с молоком, а потом на десерт… Святая Дева, я же дразню тебя, верно? Меня же стоит огреть за это кнутом, вот что. Прости. Я сейчас тебя выпущу, а потом мы пойдем чего-нибудь поедим, идет?

Ллойд так оцепенел, что даже не мог кивнуть. Он решил, что человек с ключом и вправду был дьяволом, а скорее даже миражом и что мираж будет стоять у его камеры снаружи, радостно болтая про Господа Иисуса и гульденовский соус, играя при этом своим странным черным камнем, до тех пор, пока Ллойд не рухнет замертво. Но теперь сострадание на лице пришельца казалось вполне реальным, и слова его звучали так, будто он страшно недоволен собой. Черный камень снова исчез в его зажатом кулаке. А когда кулак разжался, Ллойд в изумлении уставился на ладонь незнакомца, на которой лежал толстый серебряный ключ с витиеватой ручкой.

— Господи… Боже… мой! — выдавил Ллойд.

— Тебе это нравится? — довольно спросил темный человек. — Знаешь, Ллойд, я обучился этому фокусу у одной массажисточки в салоне красоты в Секокесе, штат Нью-Джерси. Секокес — родина самых больших свиноферм в мире.

Он нагнулся и вставил ключ в замок камеры Ллойда. И это было странно, потому что, насколько Ллойд помнил (а память у него сейчас работала совсем плохо), у этих камер не было замочных скважин — они открывались и закрывались с помощью электроники. Но он не сомневался, что серебряный ключ сработает.

Как только ключ скользнул в скважину, Флагг замер и взглянул на Ллойда с хитрой усмешкой, и Ллойд снова ощутил, как его захлестывает отчаяние. Все это было лишь трюком.

— Кажется, я забыл представиться? Меня зовут Флагг — с двумя «г» на конце. Рад познакомиться.

— Взаимно, — прохрипел Ллойд.

— И я полагаю, прежде чем я открою эту камеру и мы пойдем пообедаем, нам следует достичь определенного взаимопонимания, верно, Ллойд?

— Попятное дело, — выдавил Ллойд и снова стал плакать.

— Я сделаю тебя своей правой рукой, Ллойд. Возведу тебя в ранг святого Петра. Открыв эту дверь, я вручу тебе ключи от всего царства. Неплохая сделка, не правда ли?

— Ага, — прошептал Ллойд, вновь охваченный страхом. Было уже почти темно. Флагг вырисовывался лишь смутной тенью, но его глаза по-прежнему были хорошо видны. Казалось, они сверкали в темноте, как глаза рыси: один — справа от прута решетки, упиравшегося в замок, другой — слева. Ллойд испытывал ужас, но и еще своего рода религиозный экстаз. Наслаждение. Наслаждение быть избранным. Чувство, что он прошел через все эти испытания… для чего-то.