Демократизация - Патрик Бернхаген

Выбор избирательной системы часто изображается как компромисс между репрезентативностью и управляемостью. Предполагается, что репрезентативность увеличивается при введении системы пропорционального представительства в многомандатных избирательных округах, что ведет к образованию многопартийной системы и коалиционного правительства, в то время как управляемость утверждается с помощью мажоритарной системы в одномандатных округах, ведущей к двухпартийной системе и однопартийному правительству. Особенно в аграрных обществах услуги и преимущества, предоставляемые депутатами своим избирательным округам, и подотчетность являются дополнительными важными факторами. Согласно типологии демократий Аренда Лейпхарта[743], выбор избирательной системы связан с двумя в корне различными типами демократии: консенсусной или мажоритарной.

Традиционно устройство избирательной системы связывается с двумя основными проблемами. Во-первых, с фрагментацией, т. е. очень большим числом партий в парламенте. Во-вторых, с наличием этнических политических организаций в многосоставных обществах, поскольку распространено опасение, что существование этнических партий ведет к этническому конфликту. Аренд Лейпхарт[744] и Дональд Хоровиц[745] написали целые книги, излагающие их (очень сильно отличающиеся друг от друга) проекты изменений в Южной Африке после апартеида. Сэмюэль Хантингтон[746] регулярно говорил о «рекомендациях для демократизаторов», а Рейн Таагепера[747] начинал каждую главу с советов для «политических практиков». Рекомендации отличаются, но все эти исследования отвечают на один исходный вопрос: «Как мы можем политически вмешаться в формирование и управление процессом политического развития?»[748]. И в большинстве случаев подобное вмешательство осуществляется с помощью избирательного законодательства, являющегося, по известному выражению Джованни Сартори, «самым специфическим манипулятивным инструментом в политике»[749]. Сартори утверждал, что «сводить политическую науку к науке невмешательства (a science of laissez faire) не только анахронично, но бесполезно и, по сути, вредно»[750]. Аргумент в пользу политической инженерии практически не оспаривается среди политологов, несмотря на жалобы о «распространении дизайнерских демократий»[751].

Избирательное законодательство является одновременно и причиной, и следствием. Избирательная система позволяет сформировать партийную систему, но при этом сами партии определяют избирательную систему. Они делают это по ряду причин, начиная с собственного интереса политиков в победе на выборах или принятия поддерживаемых ими законов до нормативных представлений о том, как должны функционировать политические системы. Социологические объяснения подчеркивают, что как избирательные законы, так и партии определяются лежащими в их основе структурными, культурными и историческими факторами, наличествующими в обществе[752]. Вместе с тем исследования по институциональному дизайну показывают, что «хорошие» институты не обязательно гармонируют с остальными компонентами социального порядка. Касс Санстейн[753] даже утверждает, что конституции должны быть написаны таким образом, чтобы противодействовать наиболее опасным тенденциям в том или ином обществе и в этом смысле быть «контркультурными». В действительности же многие избирательные системы были не намеренно спроектированы, а унаследованы от предшествующих режимов, особенно в государствах, недавно ставших независимыми.

«Электоральные законы» Дюверже и Сартори

Морис Дюверже[754] был первым исследователем, который провел систематическое эмпирическое исследование влияния избирательного законодательства на политический процесс в сравнительной перспективе. Целый корпус литературы возник вокруг «электоральных законов» Дюверже[755], которые утверждают, что «выборы по правилу простого большинства в один тур способствуют складыванию двухпартийной системы», а «система простого большинства в два тура и пропорциональное представительство приводят к многопартийности». На самом деле Дюверже вскоре увеличил количество «законов» до трех, проведя различие между эффектами пропорционального представительства и мажоритарными системами. «Законы» стали звучать так: «(1) Пропорциональное представительство обычно ведет к формированию большого числа не зависящих друг от друга партий… (2) мажоритарная система в два тура обычно ведет к формированию множества партий, которые вступают в союзы друг с другом… (3) правило простого большинства способствует складыванию двухпартийной системы»[756]. Хотя Сартори[757] приветствовал эту формулировку как лучшую из всех, составленных Дюверже, она не получила распространения в англоязычной литературе по политологии, поскольку была доступна только по-французски. Дюверже объяснял наблюдаемые политические последствия электоральных законов через их механический и психологический эффект. Механический эффект относится к технической процедуре, с помощью которой голоса переводятся в места в представительном органе. Психологический эффект описывает воздействие, которое восприятие функционирования избирательной системы оказывает на стратегическое поведение избирателей, кандидатов и партий[758].

Отталкиваясь от работ Дюверже, Сартори[759] разработал собственный набор законов. Они сконструированы как законы социальных наук, т. е. являются «обобщениями, обладающими объяснительной способностью, которые фиксируют повторяемость явлений»[760]. Объяснительная способность – это то, что отличает электоральные законы от статистических законов, которые ограничиваются тем, что в количественной форме представляют надежно установленную частотность явлений. Поскольку законы в социальных науках рассматриваются как скорее вероятностные, чем детерминистские, существования одного исключения недостаточно для опровержения закономерности. Исключения могут учитываться с помощью «установления необходимого условия, которое ограничивает применимость закона… или включения особых случаев в измененную версию закона, которая бы отнесла их к какой-либо категории»[761]. Сартори использует оба пути.

Результатом является набор из четырех основных «законов», составляющих наиболее подробный, тщательный и полный набор прогнозов относительно влияния избирательного законодательства на политический процесс[762]. Кроме того, существует дополнительный ряд «правил», посвященных политическим последствиям голосования в два тура[763].

«Электоральные законы» Сартори сформулированы в терминах необходимых и достаточных условий. Выборы по правилу простого большинства в одномандатных округах формируют двухпартийную систему, но только при наличии структурированной партийной системы и в ситуации, когда поддержка партий рассредоточена по округам. Сартори[764] предупреждает, что «двухпартийный формат невозможен – при любой избирательной системе – если расовое, языковое, идеологически отчужденное, обеспокоенное определенным вопросом или еще по какой-либо причине заявляющее о себе меньшинство (интересы которого не могут быть представлены двумя основными партиями) сосредоточено в количествах, достаточных для избрания своего кандидата в системах простого большинства, в определенных избирательных округах или территориях». Когда меньшинства географически сконцентрированы, даже двухпартийная конкуренция на уровне округов не приведет к складыванию двухпартийной системы на общенациональном уровне, поскольку особенности политики будут различаться между округами. Другими словами, точные последствия избирательного законодательства зависят от политической географии.

Система пропорционального представительства (ПП) считается системой «открытого доступа» (permissive) или «слабой». Сама по себе она не сокращает количества партий. Но в большинстве стран, использующих ПП, несколько факторов снижают степень пропорциональности, включая существование избирательных барьеров, небольшие размеры избирательных округов и конкретный вид формулы, которая используется для конвертации голосов в места в парламенте. Учитывая эти различия, Сартори отмечает, что чем менее пропорциональной является ПП, тем больше она будет сокращать количество партий.

Мажоритарная система голосования в два тура не привлекла такого же внимания исследователей. Хотя утверждение Таагеперы[765], что «если выбор делается в два тура, может произойти что угодно», является преувеличением, тем не менее справедливо, что второй тур голосования с меньшим числом кандидатов открывает возможности для маневров и торга, которые трудно смоделировать. Но некоторые прогнозы сделать можно, учитывая правила прохождения во второй тур (только два кандидата, набравшие больше всех голосов, или все, преодолевшие определенный порог), способ определения победителя во втором туре (абсолютное или относительное большинство) и размер избирательного округа (одномандатный или многомандатный). На этой основе Сартори[766] формулирует четыре «правила».