Демократизация - Патрик Бернхаген

Стабилизация партийного лидерства

Стабилизация электорального поведения и возникновение или изменение паттернов партийной конкуренции сфокусированы на уровне масс. Уровень элит также чрезвычайно значим, особенно в том, что касается стабилизации партийного лидерства и, в более широком смысле, политического класса. Это может послужить третьим измерением для анализа в случае, если подвергнуть интересующие нас процессы более пристальному рассмотрению[724]. Как только свидетельства процесса стабилизации будут получены, их последующий анализ должен будет лучше объяснить, что лежит в основе разных форм этого процесса. Как только мы продвинемся дальше, сразу же поймем, насколько ложно утверждение о том, будто «политические партии должны играть ключевую роль в демократической консолидации». Хотя об этом исходном положении вспоминают многие авторы, эмпирические исследования, как на то указывают Вики Рэндалл и Ларс Свасанд[725], выявили более сложную реальность, в которой даже удержание фокуса на партиях требует от нас осведомленности о том, каким образом другие акторы, действуя сообща, вносят вклад в стабилизацию лидерства в рамках двух важнейших субпроцессов, а именно легитимизации и анкеровки (anchoring).

Легитимизация

Легитимизация, или процесс создания легитимности, являет собой раскрытие ряда позитивных общественных установок по отношению к демократическим институтам, которые в совокупности воспринимаются как наиболее подходящая форма правления. Иначе говоря, легитимизация имеет место тогда, когда граждане в целом верят, что, несмотря на все недостатки и неудачи, существующие политические институты лучше, чем возможные альтернативы. Как писал Хуан Линц[726], «в конечном итоге демократическая легитимность основана на убеждении в том, что для данной конкретной страны в данный конкретный период ее истории ни один другой режим не мог бы обеспечить более успешную реализацию коллективных целей». Таким образом, объектами легитимизации являются правила и институты в том виде, в каком они функционируют, а ее акторами являются партии или части более или менее организованного гражданского общества.

Эмпирические исследования легитимизации, основанные на данных опросов и анализе документов в некотором числе стран (см., напр.:[727]), предоставляют очевидные свидетельства того, что есть своего рода континуум, на котором можно расположить оценки режима со стороны элит и граждан. Для простоты на одном конце такого континуума можно разместить частичную, или исключающую, легитимизацию, которая (1) неспособна привлечь к себе положительное отношение и поддержку главных элитных групп, иногда очень значимых в плане экономических ресурсов и влияния, или просто по причине большой численности своих членов; (2) характеризуется узким консенсусом, когда сознание и ценности людей допускают по меньшей мере одну альтернативу действующему политическому режиму, а также существуют партии, позиционирующие себя вне демократической арены и так же воспринимаемые другими акторами (т. е. исключенными из демократического процесса). На другом конце находится широкая, или включающая, легитимизация, где все существующие партии и другие политические организации поддерживают политические институты и где имеет место широкий консенсус и отсутствует поддержка альтернативному режиму.

Анкеровка

Включающая или исключающая легитимизация дополняется процессом анкеровки. Он основывается на действии определенных механизмов закрепления, или «якорей», и поскольку «якорем» является институт или просто механизм, включающий организационную составляющую и укоренившиеся интересы, т. е. способный закреплять и усиливать связи между более или менее организованными в группы людьми в обществе, процесс анкеровки относится к возникновению, формированию и адаптации закрепляющих механизмов, которые даже могут устанавливать контроль над гражданским обществом в целом или некоторыми его секторами. Метафора якоря и постановки на якорь (анкеровки[728]) призвана высветить асимметричный характер отношений между элитами, находящимися в центре этих механизмов закрепления, или «якорей», и народом; метафора якоря также схватывает идею закрепляющего механизма, в рамках которого протекает взаимодействие элит и народа, и возможностей адаптации, которые присутствует тогда, когда якорь спускается с корабля в воду, т. е. сверху вниз. Асимметричные взаимоотношения и закрепляющий механизм подразумевают развитие связей элит с рядовыми гражданами, которые могут иметь образование и быть достаточно информированными, однако обычно обладают меньшим объемом властных ресурсов, знаний, информации и не имеют времени на то, чтобы целиком посвящать себя политике.

Наиболее важные «якоря», или закрепляющие механизмы, относятся к двойной системе территориального и функционального представительства в рамках демократического режима и приводятся в действие через партии и общественные группы. Как подсказывают классические исследования партийных организаций и выборов и подтверждают результаты нескольких эмпирических исследований, партии с их организациями заслуживают особого внимания. Даже в не очень идеологизированном контексте демократическая конкуренция подталкивает партии к развитию более эффективной и функциональной структуры, чтобы они могли вести результативную предвыборную пропаганду, играть заметную роль и быть активными в межвыборный период, а также создавать и представлять избирателям альтернативный политический курс в той или иной сфере, в том числе через парламентскую активность. После нескольких выборов и последовательного использования одной и той же избирательной системы партии среди недекларируемых побочных эффектов партийной конкуренции приобретают определенные возможности управления гражданским обществом благодаря ограниченному «предложению» партий и их лидерству (также и на парламентском уровне) и благодаря партийной организации и созданию связывающих коллективных идентичностей[729]. Нормы избирательного законодательства хорошо известны и включают государственное финансирование партий, установление ограничений на предвыборную пропаганду, наличие высоких или низких избирательных барьеров, а также формулу подсчета голосов.

В некоторых странах, однако, партийным организациям так и не удалось по-настоящему развиться. В лучшем случае партии были или являются в той или иной степени персонализированными или очень слабо структурированными и в основном представленными на локальном уровне. Так, в своем анализе роли партий в процессах демократической консолидации в Латинской Америке Роберто Эспиндола[730] обнаруживает, что развитые партийные организации присутствовали лишь в Чили. Также среди африканских стран, таких как Бенин, Ботсвана, Кабо-Верде, Гана, Мали, Маврикий, Намибия, Южная Африка, где к 2008 г. произошла относительная консолидация, только в Гане и Южной Африке наблюдаются сравнительно развитые партийные организации[731][732].

Таким образом, мы можем вновь сослаться на случаи консолидации демократии в Южной Европе, в некоторых странах Латинской Америки, Центральной и Восточной Европы и Африки и выделить три других «якоря», или закрепляющих механизма, и связанные с ними эффекты в рамках функционального аспекта представительства. Они связаны с: 1) организованными ассоциациями, например, бизнес-элитами, профсоюзами и религиозными ассоциациями, а также другими структурированными группами интересов, влияющих на формирование политического курса (и играющих роль привратников на «входе» в политическую систему[733]); 2) неорганизованными, но активными элитами, такими как крупный и малый частный бизнес, интеллектуалы и эксперты и даже индивиды, вовлеченные в патронажные или клиентелистские связи; 3) организованными группами интересов, вовлеченными в неокорпоратистские институты взаимоотношений. В рамках этой системы организованные и неорганизованные группы интересов и общественные движения могут быть развитыми, влиятельными и многоликими.

Клиентелистские отношения, характеризующие некоторые конкретные социальные и культурные контексты, делают не организованных в группы или в иерархию и атомизированных граждан зависимыми от элиты, и прежде всего партийной, которая распределяет среди общества ценности и ресурсы разных видов. Тем самым такие отношения порождают и придают конкретную форму специфическому и мощному процессу анкеровки, который характеризуется особого рода формальными институтами и неформальными правилами, глубоко укорененными в политической культуре страны или региона. Неокорпоратизм, который определяется стабильными соглашениями и более или менее развитой сетью профсоюзов и групп интересов, а также опосредующих ассоциаций прочих видов, тоже является потенциально очень сильным закрепляющим механизмом. В этом случае нет никакого формального института, выполняющего эту закрепляющую функцию, но эффект анкеровки оказывается косвенным следствием соглашений между правительством и корпоратистскими структурами и развития самих этих структур и ассоциаций, которые могут быть слабыми организационно, но все же неизменно играть лидирующую роль в своей нише общества. Главный эффект этой системы – возможность герметизации конфликтов, урегулирования протестов и потенциальных процессов делегитимизации. Другой важный закрепляющий механизм вызревает из отношений между партиями и экономическими элитами, профсоюзами и прочими экономическими ассоциациями. Речь идет о функции привратников на входе в политическую систему, которую могут выполнять партии и партийные системы в отношении групп интересов. Эта функция может осуществляться партиями, находящимися у власти, оппозиционными партиями или партийной системой в целом, и суть данной функции заключается в контроле доступа групп интересов и экономических элит к сфере принятия политических решений, в формировании повестки дня через выстраивание иерархии поступающих требований, а также, возможно, в попытках разрешить проблемы, затрагивающие повседневную жизнь граждан. Как следствие в некоторых случаях для групп интересов и прочих ассоциаций элит партийные лидеры и партийные организации с необходимостью начинают играть роль привратников, и взаимодействие групп интересов с ними неизбежно, коль скоро ассоциации желают защитить свои интересы и получить доступ к процессу принятия решений.