Задание Империи - Олег Измеров

— Ну, как вам наше солнце? — вернувшаяся Джейн, вся в каплях морской воды, содрала с головы белую шапочку и встряхнула волосами.

— Экселент, мэм. Меня беспокоит только одно: мы вот тут сидим, а вдруг президент внезапно захочет нас видеть? Будут объявлять по всему пляжу?

— Не захочет. Знаете поговорку "Время-деньги"? Это не про спешку, это про пунктуальность. Девиз американских дельцов — "точно вовремя". Если вам что-то обещали, то обязательно сделают. Если Босс назначил встречу в десять, вы придете в десять, и не будете ждать в приемной, вас тут же примут. Если вам не назначали встречи, вас не вызовут — если, конечно, не случится извержения вулкана или торнадо.

15. Не думай о секундах свысока.

Вечернее купание вызвало у Виктора какой-то расслабон. Вернувшись в номер, хотелось валяться в кресле, тянуть "Миллер" из запотевшей кружки и пожирать поп-корн из бумажного пакета.

"Начинаю терять бдительность и форму", печально подумал он. "Месяц такой жизни, и превращусь в жирного барбоса в больших подтяжках, потому что ремень короткий будет."

— Давайте включим телеустановку! — предложила Джейн. — Вечерняя программа уже идет. Сейчас позвоню горничной. Я слышала по радио, что наш новый стандарт изображения четыреста сорок одна строка, самый высокий в мире. Правда вещание по нему начнется только со следующего года. Зато в этом RCA презентовала тридцатидюймовую трубку. Прямо кинотеатр.

"Она слышала по радио. Значит, несмотря на здоровые кинескопы, янки недалеко ушли от нас по массовости. Хотя, почему от нас? От Российской империи. Стоп. Почему это я нынешнюю Россию отнес не к "нам"? Не дать себя запутать…"

— А самим его… ее… нельзя включать?

— Ну, это сервис, и потом, телеустановку еще как-то настраивают, это же не радио. Тут шесть ручек.

"Ладно", подумал Виктор, "не будем соваться. А то еще разрегулируем эту бандуру".

Бандура загадочно поблескивала непривычно выпуклым экраном, чем-то напоминающим днище пятилитровой банки из-под болгарских помидоров. Надписей возле ручек управления не было. Джейн быстро и приглушенно говорила по телефону, модулируя голос, так что до Виктора донеслось только "But Why?". Затем она (Джейн) бросила трубку.

— Представьте себе, это у них первая телеустановка, горничная, которая знает, как ее настраивать, взяла двухдневный отпуск и уехала. Но они вызвали консультанта из магазина, он сейчас подъедет.

И действительно, вскоре в дверях появился молодой худощавый афроамериканец, чем-то похожий на Барака Обаму, но явно не привыкший держаться прямо. На его белой рубашке красовалась эмблема магазина, а в руках он держал белую нетолстую книжку.

— Добрый вечер, сэр, добрый вечер, мэм. Мистеру Ричардсону позвонили о каких-то проблемах с новой телеустановкой. Чем я могу помочь вам?

— Покажи нам, как оно работает и исчезни, — проворчал Дик.

— С удовольствием, сэр. Один момент, сэр. Не извольте беспокоиться, сэр — замельтешил консультант и замельтешил вокруг телевизора поминутно раскрывая книгу, которая оказалась руководством по агрегату.

Через пару минут Виктор заподозрил, что пацан телевизора никогда не включал, и решил взять инициативу в свои руки. "Три из ручек — это наверняка громкость, контраст и яркость…"

— Могу ли я взять эту книгу?

— Да, сэр. Если пожелаете, сэр. Как вам будет угодно, сэр.

Три остальных ручки оказались переключателем каналов, настройкой и фокусом — оказывается, тогда надо было время от времени еще и изображение наводить на резкость.

— О! Вы это сделали? — удивился Дик, когда на экране в светло-голубом сиянии появилось изображение Белоснежки.

— Как a piece of cake об асфальт! — развел руками Виктор, и со словами "Read the following manual before you play video games" вернул книгу консультанту.

— Не знаю, как мне вас благодарить, сэр, — залепетал тот, — я не умею читать, сэр. Я начал учиться в вечерней школе по программе нашего Босса, да хранит его провидение, но учитель еще не показал нам весь алфавит. В книге очень много букв, сэр, и многие незнакомы. Не могли бы вы расписаться на карточке в выполнении сервисных работ, сэр.

— Не желаете ли и чаевых, сэр?

— О нет, сэр, я не знаю, сколько чаевых положено за работу, сэр, если ее не делают, сэр. Но если господа не распишутся в карточке, меня спалит хозяин, и тогда я не смогу выучить весь алфавит, потому что на такую чудесную работу меня взяли по квоте по программе обучения, а программа действует, пока есть работа. Я в отчаянии, сэр.

В комнате повисла пауза.

"Зря я его подкалывал", подумал Виктор. "А может, он просто на жалость давит?"

На экране веселые белки под звуки "Работай припеваючи" лихо заметали хвостами мусор в мышиную нору.

— Кто мне скажет, почему я сегодня такой добрый? — задумчиво промолвил Дик. — И что мне поможет стать еще добрее? Эй, малый, а как насчет желания выполнять некоторые мелкие поручения Ю-Эс-Эс?

— Конечно, сэр. С удовольствием, сэр. Меня зовут Джим, Джим Янг. Запишите, пожалуйста, сэр.

— У меня хорошая память. Давай сюда свою долбаную карточку.

— Спасибо, сэр. Вы так добры, сэр. Если господа пожелают оставить свои адреса, я могу устроить продажи с очень выгодной скидкой…

— Разве я уже не сказал "пока-пока"? — с искренним удивлением произнес Сэлинджер.

— … Можно сэкономить до тридцати процентов! — донеслось из-за закрывающейся двери.

— Не стоит придавать этому значения, — вздохнула Джейн, — этот случай нетипичен для нашей страны. Американский сервис сейчас считается лучшим в мире, это высокоразвитая индустрия…

— А с чего вы взяли, что я придаю значение? — удивился Виктор. — Я всегда знал, что в США тридцатых был… и есть образцовый сервис. И будет в сороковых и пятидесятых. Я верю в это. Вы решаете очень трудную социальную проблему, меняете социальную структуру страны, и вряд ли даже с нашим историческим опытом… эээ… тысячелетней Руси… вряд ли что-то можно подсказать. В мире нет единых шаблонов развития, вот.

— Как хорошо, что вы это понимаете! — воскликнула Джейн. (Как они тут любыт говорить восклицаниями). — Социальные проекты Босса благородны, но иногда имеют, как говорят фармацевты, побочный эффект. Это не все правильно себе представляют. Недавно здесь вышел скандальный роман Сэмюэла Корна "Трэнсфигюрейшен", или по-русски, "Преображение". Безумный профессор, которого окружающие называют Трэнсфигюрейшен, пересаживает подопытной собаки мозг негра, выкраденный служащим морга. Собака превращается в человека, которого называют Глобьюлмен, и вот этот Глобьюлмен проявляет себя хищником и прибирает к рукам клинику профессора, пользуясь его рассеянностью. В отчаянии профессор нападает на Глобьюлмена и совершает изощренное убийство — пересаживает ему мозг собаки, который хранился все время в холодильнике. Таким образом ему удается скрыть от полиции следы преступления. Но это же расизм! Это же ясный намек — дайте неграм права и они отберут все, это призывы к линчу! Неудивительно, что Босс добился запрета этой книги.

— Ээээ… а разве это не Булгакова сюжет?

— Не знаю. У нас здесь можно достать не все, что издается в России.

"Боже! Боже! Бред какой-то… Хотя… Как ни крути, а этот миляга профессор Преображенский второй раз уже не лабораторное животное, а человека резал. Нет человека — нет проблемы. Чем же тогда этот идол перестройки от Шарикова отличается?"

— Да, обязательно посмотрите "Белоснежку" в кинотеатре. Она на самом деле цветная! У нас уже научились делать цветное кино, а скоро изобретут цветное телевидение.

Телик был действительно еще далек от совершенства — на большом экране были видны строки, изображение было не совсем резким, особенно бросалось в глаза то, что по краям картинка немного искривлялась, словно зритель смотрел через дверной глазок. Однако спутники Виктора на это внимания не обращали, хотя глядели на экран довольно спокойно, без бурных проявлений чувств; Виктор же чувствовал, что его переполняет какой-то детский восторг, словно ему показывают прямой репортаж о встрече с инопланетной цивилизацией. Спустя пару секунд Виктор понял, в чем дело: четырнадцать дюймов были тем самым рубежом, когда человек перестает видеть в движущейся картинке новую игрушку, вроде фильмоскопа, и делает первый шаг от реальности в мир телевизионного, а затем и компьютерного зазеркалья. Перед Виктором был первый портал, уводящий человечество в виртуальную реальность.

Мультик закончился и из динамика послышался звон колокола; через мгновение на экране появился мужчина на вид около сорока, в черной сутане и очках в модной металлической оправе. В его облике было что-то аристократическое, но в месте с тем внешне он располагал к себе; так в советском кино про шпионов было принято изображать европейских дипломатов и парламентариев. И еще с очками он немного напомнил Виктору артиста Тихонова из "Доживем до понедельника".