Подвойский - Николай Тихонович Степанов

откликаясь на просьбы Николая Ильича, помогал печатать необходимую литературу даже за границей. Так, в начале августа 1920 года Николаю Ильичу положили на стол телеграмму из Петрограда, в которой Алексей Максимович сообщал: «Шестнадцатого июля писал Вам, выслал смету печатания за границей книг для Всевобуча. До сих пор не получил ответа. Прошу ускорить ответ и выслать аванс… Предварительные работы по осуществлению печатания за границей предпринимаются на месте… Максим Горький». Николай Ильич тут же написал на тексте: «Немедленно выслать. 7.VIII.20». В архиве сохранилось письмо М. Горького, написанное красным карандашом характерным горьковским почерком на листочке плохой газетной бумаги: «Дорогой Николай Ильич! Получили Вы смету? Дадите аванс? Это очень важно — посылаю рукописи за границу и нужны деньги для оплаты их.

Нельзя ли видеть Вас?.. Жму руку. М. Горький».

В рабочих блокнотах Н. И. Подвойского лета 1920 года имеются, например, такие короткие записи: «Горький. Для допризывников книгу», «Горький. Послать автомобиль», «Горькому телефонограмма. Написать для допризывников книгу». Общались они, видимо, постоянно. Ольга Николаевна Подвойская свидетельствует, что М. Горький не раз бывал у Николая Ильича на квартире, и они подолгу беседовали.

1920 год был счастливым для Николая Ильича. Работа во Всевобуче увлекала его своей значимостью, масштабностью, возможностью искать, творить. Это была работа на будущее, что всегда привлекало Николая Ильича. В то же время она позволяла вносить свою лепту в решение текущих задач страны, и без этого Николай Ильич также не мыслил своего существования. Его рабочим местом стал Полевой штаб Всевобуча, который расположился на Воробьевых горах в помещении большой дачи, принадлежавшей до революции яхт-клубу. Кабинет Николая Ильича был сплошь завален книгами. Они были на столах, стульях, книги по марксизму, военному делу, физкультуре и спорту, спортивной медицине, психологии. Практически каждый день он выделял час-другой для самообразования.

В семье Подвойских произошли изменения. У Нины Августовны и Николая Ильича в мае родилась дочка, которую на радостях они и назвали весенним именем — Маечка. Семья жила в том же здании яхт-клуба, заняв две небольшие комнатушки у черного входа.

В редкие минуты отдыха Николай Ильич выходил на высокий, крутой берег Москвы-реки и любовался бескрайней панорамой города. Неоглядные дали будоражили воображение, будили мечты. А они у него всегда в конечном счете замыкались на конкретные дела. Как-то, обозревая излучину Москвы-реки, которая гигантской пятикилометровой подковой огибала большой ровный участок с деревней Лужники, Н. И. Подвойский подумал, что, в сущности, это — идеальное место для огромной спортплощадки, на которой могли бы заниматься тысячи людей. Правый обрывистый берег у деревни Воробьеве со своими тремя террасами мог бы быть использован для размещения зрительских трибун, а ровное место у подножия берега — для пяти-шести площадок по разным видам спорта. Здесь хватило бы места не только для спортплощадок, но и для будущего музея спорта…

Эта мысль мелькнула у Н. И. Подвойского вроде бы случайно, но потом вернулась, а через неделю уже не давала ему покоя. Так у Николая Ильича появилась мечта превратить Воробьевы горы и низкий левый берег Москвы-реки у деревни Лужники в циклопический стадион-гигант, в небывалый спортивно-культурный комплекс. Только кем и на что строить? При тогдашней безработице рабочей силы было много, но чем платить? Николай Ильич нашел единственно возможный в тех условиях выход. Он подумал, что стадион можно и нужно строить силами допризывников, физкультурников, комсомольцев, молодежи бесплатно, на добровольных началах, с помощью массовых субботников.

Николай Ильич сколотил во Всевобуче и его Московском окружном управлении группу энтузиастов, которая и развернула агитацию и организационную работу. Ему удалось добиться разрешения Моссовета на начало строительства. Первым помощником Всевобуча стал столичный комсомол. Началась расчистка места для строительства стадиона. 22 апреля 1920 года, в день двухлетия Всевобуча, по инициативе Н. И. Подвойского на расчищенной площадке были организованы парад допризывников и показательные выступления небольшой группы физкультурников. Затем состоялся грандиозный субботник московской молодежи.

Идея строительства стадиона овладела мыслями и чувствами Николая Ильича. Он верил, что придет время, и страна наберет силы, будет строить десятки и сотни стадионов. Поэтому Красный стадион в Москве, считал он, должен стать образцово-показательным, с него будут брать пример другие города страны.

Богатое воображение Николая Ильича все время питало идею комплекса, она жила и развивалась. Он уже думал о том, что к группе спортивных сооружений надо присоединить не только музей спорта, но и академию физкультуры, а крутой берег позволит легко построить там открытый «греческий» театр с подымающимся веером каменных или деревянных сидений. Значит, это уже будет научно-культурно-спортивный комплекс для одновременного посещения десятками тысяч людей, имеющих разные интересы. Здесь можно будет проводить международные соревнования, тогда комплекс послужит и делу сближения с мировым пролетариатом…

Николай Ильич понимал, что такую стройку силами Всевобуча, комсомольцев и молодежи уже не осилить. Она должна стать всенародной. И он обращается к архитекторам, художникам, публицистам за помощью. В августе 1920 года при Всевобуче была образована Комиссия по сооружению Красного стадиона. Первое ее заседание состоялось 27 августа. В комиссию вошли и активно в ней работали архитекторы И. И. Рерберг (руководитель технической секции), В. С. Масленников, Н. Я. Колли, А. Л. Поляков, В. Д. Кокорин, И. П. Машков, И. В. Жолтовский, художник Г. Б. Якулов (руководитель художественной секции), скульптор С. Т. Коненков, публицист В. Г. Тардов и другие. Специальная компетентная комиссия в сентябре обследовала выбранное для спорткомплекса место и сделала вывод о возможности строительства на нем не только легких, но и капитальных сооружений. 21 сентября 1920 года Главное Управление Всевобуча объявило открытый конкурс на эскизный проект Всероссийского Красного стадиона.

Наиболее интересный проект был представлен И. И. Рербергом. Он предусматривал строительство следующих сооружений: на обрывистом правом берегу у воды — трибуны речного спорта, далее — семь теннисных площадок, выше — главная спортивная арена с трибунами, тренировочное футбольное поле, ледяная гора, Дворец спорта и клуб, залы для легкой и тяжелой атлетики, коттеджи-общежития для спортсменов, открытый «греческий» театр; на низком левом берегу у Лужников — ипподром со своими трибунами; между правым и левым берегами в районе комплекса — мост. Все сооружения естественно вписывались в ландшафт и не требовали его разрушения. Таков был замысел. Он должен был осуществляться последовательно. Первая стройка — главная спортивная арена, или Всероссийский Красный стадион.

Не приходится удивляться, что в условиях разрухи, голода 1920–1921 годов мог родиться такой грандиозный проект. Ведь в творческом порыве энтузиастов строительства Красного стадиона, как в зеркале, отразились настроения и дух народных масс тех лет, торопящихся быстрее и