Рай с привкусом тлена - Светлана Бернадская

и скручивают цепями руки за спиной, я лихорадочно соображаю, в чем мог провиниться. Спросить об этом у хозяина напрямую немыслимо, поэтому изображаю смирение и покорность — он так зол, что наверняка проговорится сам.

Рабы пинками гонят меня к частоколу. Пинки столь старательны, что в конце концов я падаю, спотыкаясь о камень, и обдираю колени. Но мне не позволяют подняться — волокут, как мешок с дерьмом, к незапертым воротам.

— Оставьте нас, — властно бросает красавчик сторожевым псам.

Украдкой оглядываюсь: с этого места нас хорошо видно и Зверю с замершими в недоумении новобранцами, и рабам-строителям, вот только слышать нас могут едва ли.

Удар хлыста заставляет меня вздрогнуть и выгнуть спину.

— Ублюдок! Безмозглая свинья! Я тебе покажу, раб, где твое место!

Резкие, упругие удары сыплются на спину один за другим, а я продолжаю мучительно перебирать в памяти, что могло вызвать такой гнев хозяина.

— Сукин сын! За это я размозжу твою тупую башку! Отрублю руки и заставлю сожрать их у меня на глазах!

Приподнимаю голову, и удар тут же обжигает лицо. Понимаю ошибку и склоняюсь ниже, стараясь подставить плечи. Кожа от хлыста загорается огнем, но меня прошибает холодный пот: неужели?.. неужели Вельдана от обиды за вчерашнее выдала ему наш план? Неужели таким образом она решила помешать мне выйти против Несущего Смерть?

Стискиваю зубы изо всех сил, чтобы не совершить непоправимого и ничем не выдать себя. Я буду отрицать. Скажу, что она придумала все в горячечном бреду…

Но красавчик, похоже, выдохся: удары хлыста становятся все слабее — ему бы поучиться у мастера Хорхе. Вместо этого Диего Адальяро хватает меня за ошейник так, чтобы перекрыть дыхание, и дергает на себя.

— Еще раз! — брызжет он слюной мне в лицо. — Еще раз я увижу на ней хоть один синяк — подвешу тебя на дыбе на главной площади и велю каждый час отрезать от тебя по кусочку! Тупое животное! Благодари бога, мразь, что она успела отправить посыльного к Вильхельмо и заявить тебя на следующий бой!

Несмотря на то, что на плечах и спине пульсирует яркая боль, а ошейник туго стягивает горло, я готов выдохнуть от облегчения. Вель не предала меня. И в том, что случилось, целиком моя вина. Я и правда ублюдок: хватал ее и стискивал, вместо того чтобы ласкать и дарить наслаждение. В этот миг я невольно отдаю красавчику должное: если бы на коже моей женщины оставил следы кто-то другой…

Но и эту мысль мне додумать не дают: благородный дон Диего Адальяро от души плюет мне в лицо, толкает наземь и вжимает носом в каменистую землю. Для острастки наступает на затылок сапогом и шипит:

— Запомни, тварь! Еще хоть раз! И ты пожалеешь, что родился на свет!

Пнув меня напоследок мыском сапога под ребра, дон Адальяро уходит с площадки. Пытаюсь подняться, но едва не заваливаюсь набок: уклон предгорья у частокола весьма ощутимый, а скованные за спиной руки ловкости не добавляют. Сплевываю кровь из разбитого рта и вижу, как Зверь отдает команду строителям заниматься своими делами. Телохранители красавчика поочередно пинают меня, швыряют в пыль ключ от оков и уходят вслед за господином.

Зверь, опасливо поглядывая на ворота, подходит ближе.

— Что это было?

— Воспитание, мать его, — бросаю нехотя и снова сплевываю кровь.

Осторожно трогаю языком зубы: вроде целы.

— И что ты должен был усвоить? — подозрительно щурится он.

— Что должен был, то усвоил. — Я бы отмахнулся, но руки все еще заломлены за спиной. — Будь другом, подбери ключ.

Зверь нащупывает ключ, наполовину утонувший в пыли, освобождает меня от оков и растерянно вертит в руках цепи.

— На сегодня тренировки закончены?

— С хрена ли? Мы только начали.

Первым делом вытираю лицо и морщусь от боли. По спине ползут вязкие капли: все-таки распорол кожу, сучонок.

— Как знаешь. Давай хоть кровь помогу смыть.

Прохладная вода приносит облегчение, но я знаю, что оно временное. Скоро ссадины начнут болеть не на шутку и зудеть, заживая. Впрочем, на этот раз я вполне заслужил.

— На позицию, — вяло командую я ошалевшим новичкам и добавляю Зверю: — Я пока… отдохну малость.

Я едва не рехнулась от тревоги, дожидаясь Диего взаперти в его комнате. Стоило ему переступить порог, по его растрепанному и злому виду стало ясно: кому-то не поздоровилось.

— Что ты сделал? — подскочила я в волнении.

Опасаясь увидеть на муже синяки или кровь, я торопливо окинула его взглядом. Ведь если Диего набросился на Джая, тот мог и убить его одним ударом кулака… Но, похоже, беспокоиться приходилось скорее за Джая: несмотря на взъерошенные волосы и небрежно закатанные рукава рубашки, Диего выглядел целым и невредимым.

Отбросив хлыст, который я заметила лишь сейчас, он шагнул ко мне и сдвинул брови.

— Больше этот подонок не посмеет причинить тебе боль. Если ему невдомек, как обращаться с госпожой и высокородной леди, в следующий раз он умрет мучительной смертью. И не надейся, что я поддамся на твои уговоры!

— Диего, что ты говоришь! — ахнула я в ужасе. — Он не причинял мне боли!

— Поэтому ты вся в синяках?! — рявкнул муж так злобно, что я вздрогнула.

— Это вышло случайно! Я говорила тебе — у меня чувствительная кожа…

— Вельдана… — Диего внезапно переменился в лице, схватил меня в охапку и приник к моим губам.

От неожиданности я растерялась и не сумела толком отреагировать. Воспользовавшись заминкой, Диего углубил поцелуй, проникнув мне в рот языком, и настойчиво толкнул меня к кровати.

Вне себя от удивления, я попыталась оттолкнуть его, но вместо этого очутилась спиной на убранной постели, а рука Диего тем временем по-хозяйски забралась мне под юбку.

— Диего, что ты делаешь? — увернувшись и обретя наконец возможность говорить, воскликнула я.

— Ласкаю свою жену, — жарко выдохнул мне в ухо Диего, в то время как его рука стаскивала с моих плеч платье: без рабынь я так и не сумела застегнуть пуговицы на спине.

— Не надо, зачем ты…

— Ты моя, — шептал он, теперь путаясь в юбках и упрямо пробираясь рукой между моих стиснутых ног. — И я имею право.

— Диего, прошу тебя! — взмолилась я, упираясь ему в грудь, но он вновь закрыл мне рот поцелуем.

Меня охватила паника. Буквально вчера я едва не подверглась насилию со стороны Джая, и вот теперь мой собственный муж, галантный и обходительный, берет меня силой, пусть и таким странным способом… Вправе ли я отказать ему в этом подобии близости? Ведь так или иначе, он мой супруг, а я как жена обязана подчиняться… И я