Младший сын. История зимы, что окрасила снег алым - Марина Лаврук

В итоге общение между мужем и женой практически прекратилось, рядом с Мудзаном появлялись все новые наложницы и все больше алкоголя. Его авторитет практически не пострадал после рождения близнецов, пару публичных наказаний показали, что глава не собирается терпеть в отношение своей семьи громких высказываний, а о чем судачат люди по домам его мало интересовало. Он повзрослел и не допустит ошибок прошлого.

В один из дней он все также сидел над стопкой бумаг, изучая письмо от императора, в котором тот сообщал о скором прибытии. Уже три года глава империи с дипломатической миссией живет на дальних берегах. Император был другом и практически братом Мудзану, все великие кланы и императорская семья были близки между собой. Они заключили мир и оберегали жизнь простых людей на своих землях. Но клан Маруяма, был самым приближенным к семье императора и имел ряд привилегий.

В письме говорилось не только о политических успехах, которых удалось достичь, а и о неземной любви императора и прочих мелочах, о которых так любил трепаться Адъян.

Характер правителя удивительно точно описывали слухи: солнечный, улыбчивый и яркий словно июньское солнце, таким он был всегда. Хоть они и не были братьями, но внешне император был схож с Мудзаном, только в глазах читалась игривость и светились они цветами крепкого чая, разбавленного вином. Волосы император предпочитал убирать в высокий хвост, каких-либо украшений он не носил и лишь на официальные приемы надевал скромную заколку с изображением лотоса, вместо массивных головных уборов. Одежда его всегда отдавала золотом, но это был не напускной пафос, а скорее отражение его внутреннего состояния. Воины и заклинатели славили его как непоколебимого повелителя, дамы же таяли при виде Адъяна, но в этом и был его один значительный минус — любовь к женщинам. Он был настолько слаб к противоположному полу, что, если бы не чудеса местной медицины — каждый второй двор мог бы похвастаться императорским наследником. Стоило какой-нибудь симпатичной служанке улыбнуться, и император уже не мог забыть о ней, всю оставшуюся жизнь. Но как правило память терял он достаточно быстро — после первой же ночи с дамой.

Именно поэтому Мудзан просто пролистал те 14 листов из 16, где император описывал свои пылкие чувства к своей новой жене, которую он даже осмелился привезти собой с чужих земель. Хоть это немного и смутило главу.

От чтения его оторвал пронзительный рев на улице, подойдя к окну увидел уже привычную для него картину.

Два пухлых, круглощеких малыша в синем стояли, вплотную прижавшись к стене, тот, что поменьше схватил старшего за рукав и что-то шептал на ухо, судя по опухшим глазам опять плакал. Старший же блеснув не по-детски серьезным взглядом в обидчика взмыл палку вверх и побежал прямо на петуха! Птица явно не собиралась уступать, но этот напор, с которым Иошихиро бежал на нее, напомнили гордому животному о желании жить и петух поспешно, издавая безумный крик начал бежать куда глядят глаза. Мудзан завидев свою любимую картинку «дневной охоты» схватился за живот от смеха. Это происходило уже на протяжении нескольких недель, Акио так сильно хотел побороть свой страх перед этим непоколебимым животным, что уговаривал сестру открыть и выпустить своего врага для встречи с ним, но стоило необузданному зверю появится в поле видимости, вся уверенность таяла на глазах и на помощь приходил старший брат.

Возможно стоило бы уже наказать детей, что замучали старого петуха, но эта детская наивность и стойкость в желании побороть свой страх подкупали непутевого отца, больше всего его впечатляла непоколебимая стойкость старшего сына, который изо дня в день продолжал защищать пищащего от страха младшего брата.

Аи стояла всегда немного в стороне, возраст был уже не тот и голову кружили первые мальчики, что заставляло скулы отца напрягаться. Для братьев она выступала скорее в роли все дозволяющей няньки, чем старшей сестры.

Выйти из своих мыслей Мудзану помогла новая картина, всплывшая перед его глазами: Аи подошла к Акио и нежно погладила рукой по щеке, позже ущипнув. Младший, так к нему было привычнее обращаться, решил не терпеть подобного обращения и пнул сестру по ноге за что мгновенно расплатился, получив палкой по голове от старшего. Эти двое опять дерутся, а Аи стоит и смотрит на это с лицом, в котором сложно не узнать отца, надменное скрывающее явно сдерживаемый смех глубоко внутри.

Мудзан отошел от окна, наполнил чашу вином и выпил его до дна. Терпкий вкус напитка напомнил ему, что сегодня важный день для его семьи, сегодня его наложница подарит ему еще одного ребенка. Да не сказать, что ребенок был желанным, медицина не всегда справляется, но он не будет лишним, отец постарается позаботиться об этом.

Имя новой матери своего ребенка Мудзан не помнил, у него в целом проблемы с запоминанием имен, поэтому детям он старался выбрать короткие и легкие имена исключением, пожалуй, стал Иошихиро. Из всех женщин, с которыми он был, только имя Луна трепетно грело его сердце, вероятно из-за странности имени — оно было не местным, отец Луны привез это загадочное имя с земель, где ему приходилось бывать, Мудзан забыл у нее спросить, а сейчас уже и не хочет.

В большом зале, украшенном клановым орнаментом с минимальным набором мебели в виде маленьких столиков, которые были расставлены по кругу в центре сидел глава, справа от него Луна со скучающим взглядом и ждущая, когда подадут обед.

Тишина была такая оглушительная, что Мудзану казалось он вот-вот сойдет с ума, если они продолжат находится так долго друг с другом. Но в одну минуту комната налилась жизнью и казалось самым ослепительным светом, все трое забежали с улицы прямо в зал, о чем говорили младшие разобрать было сложновато, громкие и писклявые детские голоса выдавали что-то вроде «лошадь» «ботинок» четко прослеживалось только «идиот».

Аи держала братьев за рукава их одеяний и буквально тащила в зал, ее взгляд из-подо лба говорил сам за себя «уберите их от меня». Мудзан лишь томно закатил глаза глядя на всех троих стоящих в не то в пыли, не то в засохшей грязи, удивительно даже Аи досталось.

Отец подпер рукой щеку и улыбаясь спросил:

— Ну и что на этот раз с вами произошло?

Аи пыталась начать говорить, но этот писклявый детский хор опять завелся. Отец приподнялся, чтобы успокоить детей, но Луна вытянув руку перед ним