#Zолушка в постель - Анна Веммер

– Чего нашел?

– Не скажу. Иди сюда, выпей что-нибудь.

Я влюблена. Без памяти и без мозга. Просто влюблена, готова часами им любоваться, слушать голос. Чувствую себя Тобиком, ошалевшим от внезапной ласки хозяйки.

Вот он стоит у стола, держит стакан с вином. Немного усталый, но все еще жутко красивый. Смотрит, как только он умеет смотреть, с легкой улыбкой, полной предвкушения и удовольствия. И я стою, готовая смотреть на него вечность. Не верю, что этот Игорь и тот, с которым мы едва не подрались при первой встрече, один и тот же человек.

Беру стакан, делаю несколько глотков. Вино тут же ударяет в голову, но мне плевать. Я заслужила, а завтра воскресенье. Наступит новый день, и придется планировать свадьбу, налаживать отношения с Крис и все-таки открывать с ней кофейню, учиться, получать диплом. А еще, зная Крестовского, рожать детей тоже в скором времени придется.

Мы пьем по очереди из одного стакана, а потом целуемся. В процессе приносят еду, и Игорь забавно прячет меня от курьера: ни дать ни взять дракон на куче золота. Никому не покажу, сам любоваться буду.

Итальянская кухня великолепна, но в эту ночь мне и сухари с кефиром могли показаться лакомством. Я пробую сливочную карбонару, съедаю целую порцию нежного капрезе. На десерт меня уже не хватает, зато будет чем позавтракать. Меня накрывает нереальным облегчением от того, что Игорю я все же нужна.

Подумаешь, хотел платить по счетам отца. Главное, что любит. Хочет. Видит будущее рядом со мной, а остальное поправимо. Я научу их радоваться деньгам, которые они имеют. Скоро Новый год, скоро дом наполнится запахом мандаринов и шоколада, Серж принесет елку. Крис я вытащу по магазинам, зимней одежды у меня совсем нет. А потом сварю холодец, и пусть только попробуют не оценить!

– Продам дом, – вдруг говорит Игорь. – Возьму другой участок, построим новый. Этот меня бесит.

Я чувствую, что скоро отключусь, сил и так не было, а после катания и сытного ужина последние исчезают. Мы сидим на диване, целуемся и болтаем о какой-то ерунде. Сначала это просто поцелуи, но остановиться очень сложно, и вот руки Игоря уже у меня под рубашкой, ласкают разгоряченную кожу, пальцы сжимают соски, и я чувствую, как тело словно пронзают разряды тока. Безумно скучала по этому, за недели одиночества, кажется, превратилась в комок оголенных нервов.

Мы толком и раздеться не успеваем, на мне все еще наполовину спущенная расстегнутая рубашка, на нем брюки, но Игорь входит в меня, нетерпеливо покусывая шею, а я подаюсь навстречу. Чувствительной точки между ног касается что-то… не пальцы, нет, что-то невесомое. Знакомое ощущение, мурашки по телу.

Та игрушка, которой он дразнил меня, с помощью которой я впервые получила удовольствие. Мягкие движения воздуха рядом с набухшим клитором доводят меня до исступления, а мощные толчки подводят к самой черте.

Мы переходим ее вместе. Я теряюсь в водовороте ощущений, сердце готово выпрыгнуть из груди. Отчетливо понимаю: это начало. И впереди меня ждет множество открытий рядом с этим мужчиной.

Потом понимаем: сил на то, чтобы доехать до дома, уже нет. Нам надо хоть немного поспать, я не могу даже шевелиться. Так и лежим на небольшом узком диване для посетителей. Игорь и сверху я. Он почти спит, а я слушаю размеренное дыхание и лежу с закрытыми глазами, смакуя момент.

– Никогда не спал на диване в кабинете вместе с девушкой. Обычно койко-место как-то пошире.

– Надо будет вас покатать в плацкарте, – сонно бормочу я.

Игорь засыпает, а я еще долго лежу, вспоминаю родителей и прошу у них прощения. Я знаю, что наша трагедия связана с семьей Крестовских, и мне больно от того, что все могло бы быть иначе.

За окном какое-то движение. Я поднимаю голову, осторожно, чтобы не разбудить Игоря. Это всего лишь белый голубь. Откуда он на такой высоте? Несколько секунд он смотрит на нас, а может, мне это лишь кажется. Потом взмахивает крыльями и скрывается в утренней темноте.

Я не могу и не хочу отказываться от того, что имею. И мне кажется, что маме бы Игорь понравился. Не тот холодный Крестовский, что прячется за маской циничного дельца. А Игорь, который ради собственной семьи способен отказаться от всего. Он не похож на своего отца. И не идеален, далеко не идеален, но с идеальными мальчиками-принцами смертельно скучно и, как оказалось, не слишком-то радостно.

В этой сказке принцев нет. Все герои – обычные люди.

Эпилог

Я вхожу в дом и прислушиваюсь. Удивительно тихо, даже странно. Вместе со мной в помещение залетает рой снежинок и тут же тает. В гостиной весело потрескивает камин и стоит наполовину наряженная елка. Накануне Серж на всех обиделся: ему одному пришлось наряжать бедное дерево метра в три высотой, а мы сидели на диване и издевались, давая ценные советы.

Вечером продолжим, я как раз купила кучу игрушек, пока Герман слонялся по магазину в поисках нового регистратора.

– Есть кто живой? – кричу. – Почему беременная женщина должна сама таскать сумки и контролировать строителей? Крис? Я думала, ты заедешь в кофейню.

– Я заехала. Они положили плитку и не состыковали узоры, – кричит сестра из кухни. – Сказала перекладывать, теперь только в январе.

– О, у меня будет спокойный отпуск. Круто.

Захожу в кухню и удивленно осматриваю стол. На нем кучи пачек печенья, банки сгущенки, какие-то карамельки. В том, что Кристина купила домой сладкого, нет ничего необычного, но обычно она берет булочки из «Синабона» или пряники ручной работы. А здесь самые дешевые галеты, белорусская сгущенка, сухарики с изюмом. Что-то здесь нечисто.

– Ты была на экскурсии в «Пятерочке» и накупила сувениров? – спрашиваю я.

– Очень смешно. Давно ты стала шутить над простыми смертными?

– Не обольщайся. Я шучу над тобой.

Тянусь к пачке с печеньем, раньше я часто его брала и, пожалуй, не прочь вспомнить вкус прошлого. Но Крис ладошкой бьет меня по руке.

– Не трогай! – говорит она. – Это не тебе.

– Может, пояснишь?

Сестричка с нарочитой заботливостью укладывает сладости и банки сгущенки в большую коробку.

– Игорь сказал собрать для Алекса посылку на Новый год, положить ему что-нибудь сладенькое. Вот я и собираю…

От усердия она даже язык высовывает, а я смеюсь. Крис остается Крис даже сейчас.

– И ты надеешься, что его это смертельно обидит?

– А что?

– Ну… вообще-то это вкусно. Я любила такое печенье. А сгущенка вообще самая лучшая. Вот состав, ничего лишнего.

Крис