Календарные обычаи и обряды народов Юго-Восточной Азии - Роза Шотаевна Джарылгасинова

подобное изображение (скульптуру) в священной пещере в окрестностях Мандалая, месте, посещаемом паломниками-буддистами со всей Бирмы.

Синкретизм буддийских и анимистических верований, проявляющийся в традиционных народных календарных празднествах, обогащался и государственной официальной обрядностью, истоки которой были общими с обрядностью народной. Во времена бирманских королей последние не могли находиться вне породившего их общества. Выше говорилось о «месте» и участии короля в новогодних церемониях. Не менее важным было его поведение в обрядах вызывания дождя (начало сельскохозяйственных работ). Так, в случае засухи или задержки муссонных дождей бирманский король уходил на семь дней в монастырь, дабы провести это время в молитвах и медитации. Засуха, поразившая обширные районы страны, рассматривалась как результат пренебрежительного отношения короля к десяти пунктам моральных правил королевских обязанностей.

Празднества в честь духов-натов.

За три дня до полнолуния месяца кесон в земледельческих районах страны начинаются ритуальные празднества в честь духов-натов — так называемые Натпве. В крупных городах эти праздники мало заметны, тем более, что в полнолуние месяца кэсон начинается один из самых крупных буддийских праздников — День рождения Будды, по времени совпадающий с Днем просветления (День открытия благородных истин, когда Готама стал Буддой, Просветленным) и Днем ухода в паринирвану (Днем смерти Будды), отмечаемыми торжественно и широко. В сельских районах, однако, Натпве отмечаются повсеместно и носят, так сказать, комплексный характер: это — обращение людей ко всем духам, умилостивление всех натов и в целом обращение к высшим силам природы.

Выше упоминалось о довольно условном разделении на «высших» (верхних, королевских) и «низших» (земных) натов. В свою очередь, последние, и тоже условно, делятся на территориальных натов (натов данного района, горы, леса, кущи деревьев, водного бассейна), на деревенских натов-хранителей, на семейных натов (мизайн-пхазайн) и тех натов, которые связаны со сферой действия или защитой чего-либо. Наты домов, риса относятся именно к этой категории [Nash M., 1965, с. 167].

Наты — далеко не самые добрые существа на свете. Если их не задабривать, считают бирманцы, или не обращать на них внимания, то они приносят много неприятностей. Только в том случае, если им постоянно оказывать уважение, угощать и делать подношения, прежде всего, цветы и вареный рис, кокосовый орех для «обитания» (заменяемый новым каждые три месяца), только тогда наты будут «защищать» дарителя как от своих собратьев-натов, так и от других зловредных духов [Nash M., 1965, с. 168].

К началу праздника натов (Натпве) на южном конце деревни (с той стороны, откуда приходит муссон) из жердей и бамбуковых стволов строится сооружение, напоминающее длинный невысокий домик на сваях. Это дом ната (натсин).

В обычное время года он может быть неухоженным. Однако в нем находится всегда ваза с цветами, время от времени заменяемыми новыми, глиняный горшок, наполовину наполненный водой, горсть сухих рисовых зерен, иногда изображение Ната-хранителя деревни. Во время праздника Натпве все меняется как по волшебству. К домику «основного ната» пристраивается платформа с навесом для изображений (они могут быть вырезаны из дерева или сделаны по типу кукол бирманского театра) других натов. Центральная фигура ритуального празднества — наткадо — «жена, супруга ната». Это женщина, в которую вселился дух, и которая якобы находится в мистическом брачном союзе с духом-натом. Этот «брачный союз» позволяет нату входить в ее тело и вещать ее устами. Институт наткадо до сих пор существует в Верхней Бирме, которая в течение нескольких десятилетий (в отличие от Нижней Бирмы) XIX в. сохраняла политическую независимость, и где традиционная обрядность не подвергалась разрушительному воздействию английского влияния.

Наткадо есть во многих деревнях, причем совсем необязательно это «жены» «своих», деревенских натов. Женщины, исполняющие роль наткадо, образуют своеобразную группу, члены которой участвуют в ритуальных церемониях праздников натов в различных районах страны. Приглашения на праздник передаются как бы по цепочке от одной женщины к другой. На деревенском празднике, как правило, собирается более десятка наткадо.

Деревня, в которой проходит праздник, выделяет нескольких активно действующих распорядителей, а также двух мужчин, которые выступают в роли Натов-хранителей деревни. К этому надо добавить группу музыкантов, исполняющих на различных традиционных музыкальных инструментах 37 специальных мелодий — по одной на каждого из «высоких», королевских натов (атхе-натов).

Каждая наткадо приносит с собой изображение «своего» ната. Все фигурки устанавливаются в ряд на платформе, и начинается церемония подношения нотам приготовленного риса с различными приправами, фруктов, сладостей, т. е. того же самого угощения, которое преподносится монахам по праздничным дням. В центре внимания — нат, который должен «отвести бедствие» (засуху) и которому преподносится особый дар — шелковый тюрбан, как правило, красного цвета. Стиль обращения к нему самый высокий, используемый при общении с монахами или высокопоставленными официальными лицами. Заклинания об изгнании злых духов перемежаются молитвами-обращениями к натам-защитникам: «О наты и ваше величество главный нат! Хозяин того, что вам принадлежит, кушайте наше угощение, душистое и вкусное!.. Мы не можем защитить… У вас есть знания, как сделать это, только вы это можете… Кушайте, кушайте!» [Битука чан, 1962, с. 110]. Такими были обращения еще в начале XIX в. к натам Юказо, защищающим растительный мир и управляющим им; к нату Ламайн, защищающему поле; к нату Кава Ламайну, охраняющему все, что лежит на земле; к Нату воды, орошающей поля. Таким оно остается и сейчас.

После церемонии подношения начинаются ритуальные танцы наткадо. Шаманистические движения и танцы под ритмическую музыку постепенно вводили наткадо в состояние транса, и наш «овладевал» танцующей. Наткадо начинала предсказывать будущее — о дожде и урожае, целесообразности строительства нового дома.

Иногда наткадо прибегала к помощи ната Коджидо — большого любителя вина. На практике это означало испитие перебродившего сока сахарной пальмы и соответственно продление состояния транса. Очевидно, употребление перебродившего сока пальмы носило всеобщий характер. Во всяком случае, немало женщин, «высказывавших глубокое почтение к натам, — пишет М. Нэш, — могли быть избраны натом в качестве супруги, но, будучи схвачены им, испытывали головокружение и обморочное состояние и не знали, как справиться с силой ната, когда она входила в них» [Nash M., 1965, с. 102].

Элементы этой церемонии вызывания дождя путем обращения к натам носят явные отголоски оргиастических празднеств далекого прошлого, имевших коммунальный характер и символизировавших соединение мужского и женского начал мироздания и начало нового земледельческого цикла.

Если дожди не приходили ни в мае, ни в июне по григорианскому календарю, то устраивалась еще одна церемония вызывания дождя, обращенная к натам «высшей» категории, натам Будды, в частности к Моунаттха — Нату дождя. Это опять-таки перетягивание каната, с той лишь разницей, что на одной стороне собирались все мужчины деревни, на