Почему одни страны богатые, а другие бедные. Происхождение власти, процветания и нищеты - Дарон Аджемоглу

«Людьми банту следует управлять так, чтобы они во всех отношениях годились лишь для своего сообщества. В обществе европейцев им не место, кроме выполнения некоторых работ… Поэтому не надо допускать их до тех видов обучения, цель которых — интеграция в европейское общество, раз они не могут быть и никогда не будут туда интегрированы».

Естественно, тип двойственной экономики, черты которого намечены в речи Фервурда, в целом отличается от двойственной экономики по теории Льюиса. В Южной Африке такая экономика не была неизбежным результатом процессов развития. Она была сознательно выстроена государством. В ЮАР по мере экономического развития не происходило заметных перемещений бедных людей из «отсталого» в «современный» сектор. Напротив, основой успеха «современной» экономики стало как раз наличие в стране «отсталого» сектора, который давал возможность белым работодателям извлекать огромные прибыли, выплачивая ничтожные деньги неквалифицированным черным рабочим. Конечно, в Южной Африке черным африканцам было невозможно выбраться из западни традиционной экономики, из хоумлендов. Но это не та проблема, которую мог бы излечить процесс экономического развития. Хоумленды сами обеспечивали развитие «белой» экономики.

Не должно удивлять нас и то, что тип экономического развития, выбранный «белой» Южной Африкой, имел крайне ограниченные возможности, так как основывался на экстрактивных институтах, которые белые выстроили для эксплуатации черных. Белые обладали правами собственности, они развивали образование, они имели возможность добывать золото и алмазы и выгодно продавать их на международном рынке. Однако свыше 80 % населения Южной Африки были лишены доступа к большинству видов экономической деятельности. Черные не могли реализовать свои таланты; они не могли стать квалифицированными рабочими, мелкими предпринимателями, а тем более крупными бизнесменами, инженерами или учеными. Экономические институты были экстрактивными: белые богатели, лишая благосостояния черных. И конечно, белые южно-африканцы пользовались всеми преимуществами своего уровня жизни, который был сравним с уровнем Западной Европы, в то время как черное население ЮАР вряд ли было богаче населения других стран Черной Африки. Этот экономический рост без созидательного разрушения, рост, от которого выигрывали только белые, продолжался ровно до тех пор, пока росли доходы от продажи золота и алмазов. И в 1970-е годы рост экономики прекратился.

И это вновь не должно вызывать удивления, так как система экстрактивных экономических институтов была возведена на в высшей степени экстрактивном политическом фундаменте. До своего демонтажа в 1994 году южноафриканская политическая система наделяла всей властью исключительно белых, лишь они могли избирать и быть избранными. Белые составляли подавляющее большинство в полиции, в армии и в политических структурах. Все эти структуры были построены на базе военного господства белых поселенцев. Ко времени образования Южно-Африканского Союза в 1910 г. африканерские государства Оранжевая республика и Трансвааль отличались явной расовой сегрегацией, черное население в них было почти полностью лишено возможности участия в политической жизни. В Натале и Капской колонии черные допускались к выборам при условии наличия у них определенного количества собственности, и чаще всего этой собственности у них не было. Положение в Натале и Капской колонии в 1910 году оставалось прежним, но к 1930-м годам коренные жители были лишены гражданских прав на всей территории Южной Африки.

Господство двойственной экономики в Южной Африке окончилось в 1994 году, но не по тем причинам, которые излагал сэр Артур Льюис. Падение «цветного барьера» и уничтожение бантустанов не стало результатом естественного хода экономического развития. Сами черные южноафриканцы поднялись против режима, который не признавал за ними базовых прав и закрывал им возможности экономического роста. После восстания в Соуэто в 1976 году протесты становились все более организованными и мощными и в конце концов положили конец системе апартеида. Так усилиями черного населения пала двойственная экономика Южной Африки, созданная «белыми» политическими силами.

Развитие вспять

Существование неравенства в современном мире вызвано тем, что в XIX–XX веках некоторые страны смогли воспользоваться плодами промышленной революции, технологиями и методами организации производства, которые она принесла, в то время как другие — нет. Новые технологии — это не единственный двигатель процветания, но, возможно, самый важный. Страны, которые не приняли новых технологий, не смогли использовать преимущества и других двигателей прогресса. Как мы видели в этой и предыдущей главах, эта невозможность была обусловлена их экстрактивными институтами, а те, в свою очередь, могли быть следствием как абсолютистских режимов в этих странах, так и недостатка государственной централизации. Но в данной главе мы также показали, что в некоторых случаях экстрактивные институты, источник бедности народов, были навязаны этим народам извне — или же, по крайней мере, развитие этих институтов было спровоцировано теми же процессами, которые питали европейский экономический рост: торговой и колониальной экспансией Европы. И в самом деле, успехи европейских колониальных империй часто строились либо на разрушении захваченных независимых государств и их экономик, либо на создании экстрактивных институтов «с нуля», как это было на островах Карибского моря, куда европейцы, истребив местное население, стали завозить африканских рабов для работы на плантациях.

Мы никогда не узнаем точно, какими путями пошло бы развитие независимых городов-государств на островах Банда, в провинции Ачех на Суматре или в Бирме (Мьянме), если бы его не прервало вмешательство европейцев. Возможно, мы бы увидели бы в этих регионах собственные «славные революции» или же медленное движение в сторону более инклюзивных институтов, основанное на торговле пряностями и другими ценными товарами. Но все эти вероятные сценарии отменила экспансия Голландской Ост-Индской компании. Она не оставила местному населению никаких надежд на независимое развитие островов Банда и вместо этого принесла на острова геноцид. Благодаря ее политике и другие города-государства в разных частях Юго-Восточной Азии были вытеснены из международной торговли.

Похожим образом развивалась и экономическая история одной из самых древних цивилизаций Азии — индийской, с той только разницей, что разворот развития вспять здесь произошел по вине не голландцев, а англичан. В XVIII веке Индия была первым в мире производителем и экспортером тканей. Индийские ситцы и муслины наводняли европейские рынки, ими торговали по всей Азии и даже в Восточной Африке. Основным поставщиком индийского текстиля на Британские острова была Английская Ост-Индская компания. Основанная в 1600 году, то есть за два года до одноименного голландского предприятия, Английская Ост-Индская компания в течение всего XVII века пыталась установить монополию на экспорт ценных товаров из Индии. Для этого ей пришлось бороться с португальцами, обосновавшимися в Гоа, Читтагонге и Бомбее, и с французами, основавшими базы в Пондишери, Чанданнагаре, Янаме и Карайкале.